было. Он был в своём родном городе и был его хозяином, пусть и не самым главным, но и не последним в этом ряду. Диагност показал, что он старше своей жены на 10 лет и у него в отличие от Софьи Филипповны была куча проблем со здоровьем, которые, правда, пока не дошли до тех кондиций, когда уже пора бить тревогу, но обещали, что лет через 5–6 они заявят о себе в полный голос.
Прошли в ресторан, где их ждал накрытый стол. Георгий Георгиевич рассадил всех на правах хозяина застолья. Стол был рассчитан на шестерых, и одно место осталось не занятым. Сашу усадили рядом с Дашей, напротив них сел Андрей Григорьевич с Софьей Филипповной. Сам Георгий Георгиевич сидел за торцом большого овальной формы стола. По правую руку от него сидела его жена, по левую — дочь.
Слово взял Джиджи (так Саша стал называть Дашиного папу, про себя, естественно). Он подозвал официантку и попросил налить всем вина. Та шустро открыла бутылку, продемонстрировала пробку и плеснула хозяину застолья пробу. Дождавшись разрешающего кивка, она наполнила вином бокалы присутствующих, не забыв затем открыть остальные бутылки с вином, стоящие на столе.
Джиджи встал и, напомнив дорогим гостям, по какой причине они здесь сегодня собрались, предложил осушить бокалы за успех его любимой и единственной дочери.
Предложение было встречено с энтузиазмом. Зазвенели бокалы, застучали вилки. За столом воцарилось молчание. Минут через пять, Джиджи предложил повторить и махнул рукой, чтобы официанты несли горячее.
Гости повторили, доели салаты и приступили к поеданию запечённой индейки с картофельным пюре. Индейку делил разумеется сам Джиджи. Себе и Андрею положил по ножке, молодым — по крылышку, жене отделил кусочек грудки. Дочке и Саше тоже добавил по кусочку грудки. То, что осталось, он попросил официантов завернуть ему в пакет.
Под индейку выпили снова и за столом стало оживлённее. Когда с птицей было покончено решили сделать перерыв и Джиджи пошёл покурить, пригласив с собой Андрея. Тот не курил, однако согласился «постоять рядышком, за компанию», как он выразился.
Пока они ходили, официанты быстро очистили стол, сменили скатерть и снова накрыли к чаю и десерту. Спиртное, бывшее на столе оставили и даже добавили бутылку шампанского и бутылку вишнёвого ликёра.
Когда за стол вернулись мужчины, Софья сказала:
— Ну, что, Даша, расскажи своему отцу и Андрею Григорьевичу, как тебя Саша спас на экзамене.
— Мама, мы же вроде бы договорились не афишировать эту историю.
— Её здесь только твой отец не знает. Саша своему отцу, если пока не рассказал, то обязательно расскажет. Просто, я думаю, что и им интересно послушать, как это ты восприняла, взгляд на всю эту историю с твоей стороны, так сказать. А потом и Саша, может быть, чего добавит к твоему рассказу.
Даша принялась рассказывать, как она, прочитав вопросы в экзаменационном билете поняла, что экзаменаторы сделали всё возможное, чтобы ни один медалист не получил пятёрки. Более-менее ей была близка музыкальная тема, которая была обозначена во втором вопросе её билета. Но, зная музыкальную терминологию на русском языке, она совершенно не владела ею на французском.
И она обратилась за помощью к Саше, а он с лёгкостью сделал перевод, потратив не более 10 минут.
— Я бы с полчаса возилась, даже если бы у меня не было проблем с лексикой.
— Расскажи, Дашуня, что у тебя было в третьем вопросе, — попросила её мама.
Короче, слово за слово, из Дашуни вытянули все подробности сегодняшнего экзамена. Джиджи сидел злой и напряжённый. Чувствовалось, что он с этой профессорши, составившей такие вопросы для медалистов, шкуру спустит, дай ему только возможность добраться до неё.
Саша, глядя на него, профессоршу даже пожалел. «Ведь, сто пудов, что она выполняла чужой заказ. Ей приказали, она выполнила. А почему бы это и не сказать вслух? — размышлял Саша. — Лично его это никак не затронет, и от Даши отвлечёт внимание, надо ей передышку дать».
Он поднял руку, как школьник, прося слово. Джиджи взглянул на него и кивнул, давай, мол. Саша и выложил свою мысль про заказ.
За столом воцарилась зловещая тишина. Несмотря на прошедший в феврале этого года 20-й съезд партии, на котором был разоблачён культ личности Сталина, в памяти людей ещё были живы случаи, когда людей сажали и за более мелкие прегрешения. А тут, саботажем пахнет или даже чем похуже. Партия и правительство сделали для медалистов послабления при приёме в вузы, чтобы стимулировать учащихся средних школ, а тут явный саботаж.
Джиджи развернулся к Саше и спросил:
— А у тебя, Саша, какие вопросы были?
Саша ответил:
— Мне просто повезло. Текст для перевода мне достался кулинарный, а я всегда покушать любил и вообще интересовался кулинарией и французской кухней, в частности. И с импрессионистами, мне тоже повезло. Я ведь французский откуда знаю? Меня же настоящая француженка учила.
И Саша рассказал про Элен Лурье:
— Она мне много о своей стране рассказывала. О культуре, о музыке, о литературе и об импрессионистах тоже. А картины я потом в библиотеках смотрел в специальных альбомах или на почтовых карточках. Так уж получилось, я бы всё-равно сдал на пять, несмотря на все ухищрения экзаменаторов. Если справедливо оценивать ответ, конечно.
Официанты принесли десерт, два различных торта, кофейник и заварочный чайник. На стол водрузили небольшой самовар с кипятком. Даша попросила мороженое, которое ей принесли в вазочке с джемом. Софья посмотрела на него и тоже потребовала себе такое же. Принесли и ей. Джиджи предложил ей ликёра. Та согласилась. Андрей тоже не отказался от рюмочки.
Пока разливали по чашкам чай и кофе, в зале послышалась музыка, и к подиуму, на котором играли музыканты, потянулись парочки.
Саша, сделав пару глотков чая встал и пригласил на танец Дашу. Во время танца она спросила его:
— Слушай, Саша, а что за ручка у тебя такая была. Ты перо ни разу в чернила не макнул.
Саша ожидал этот вопрос. Было это уже в его нынешней жизни. Но на этот раз ему не пришлось «лапшу на уши» вешать, как в прошлый раз Люсе Молчановой, потому что вчера в ГУМе он увидел французские шариковые ручки и купил с десяток. Это избавило его от необходимости врать.
— Я подарю тебе такую, вчера в ГУМе купил, в двухсотой секции.
— Как ты туда попал? — удивилась Даша.
— Вчера, отец заходил в ЦДЛ (Центральный дом литераторов) по делам и встретил Алексея Суркова, вот тот отцу и подарил пригласительный билет на две