Читать интересную книгу Журнал Наш Современник №9 (2002) - Журнал Наш Современник

Затем с оставшимися кандидатурами кадровики тщательно “работали”, внимательно изучая студентов в процессе их обучения в течение последующих нескольких лет. “Изучение” складывалось из нескольких моментов: негласные беседы обаяшки-кадровика с преподавателями профильных предметов, руководителями курсов и факультетов, а также обработка информации, полученной от местных стукачей, которыми, как правило, являлись по совместительству все те же комсомольские и студенческие активисты. Особое внимание кадровиков обращалось на моральную устойчивость, прилежность и успехи в учебе, патриотизм, рассудительность, спортивные показатели (если таковые имелись), коммуникабельность, умение дружить, разумное бескорыстие, отрицательное отношение к стукачеству на товарищей.

Все остальные, кто не попадал под эти категории: тихие алкоголики, прогульщики, бабники, отчаянные картежники и просто неблагонадежные, — безжалостно отметались в сторону. В итоге оставалось достаточное число студентов (как правило, их количество в семь-восемь раз превышало число кандидатов).

Затем списки подавались непосредственно в отделы кадров областных и республиканских УКГБ, где и происходил окончательный отбор вероятных кандидатов на работу в КГБ.

Следующим этапом была обычная рутинная бумажная работа, которая сводилась к проверке дальних родственников, а также к более углубленному изучению кандидата. И вновь часть из них отсеивалась. Только потом списки передавались дотошным офицерам КГБ, которые в дальнейшем непосредственно занимались кандидатами.

“Из 80—120 студентов, — вспоминает Дмитрий Ганцеров, — мы брали на работу человек 8—10. Очень важна первая встреча. После нее многие отсеивались. Но с теми, кто подходил, начинали работать плотнее. С Путиным я начал проводить встречи где-то с января 1974 года. Он мне очень понравился, и говорю это не потому, что Путин сейчас президент. Нет. Путин был не бойким, но энергичным, подвижным, смелым. А главное — он умел быстро находить нужный контакт с людьми. Без этого качества человеку нечего делать в КГБ, а тем более в разведке”.

 В результате встреч, которые происходили приблизительно раз в месяц или в два, Ганцеров убедился, что Владимир Путин для работы в КГБ пригоден, и подготовил заключение, которое было передано на утверждение вышестоящему начальству. Последующее решение было скорее формальным, потому что весь массив работы выполнял нижестоящий офицер, который впоследствии нес персональную ответственность за отобранную кандидатуру. В марте 1975 года стало окончательно ясно, что Владимир Путин будет работать в Комитете государственной безопасности.

Вспоминает Виктор Борисенко: “Помню, что в то время Путин еще учился в университете. Я был дома, и вдруг приходит Володя и говорит:

— Пойдем.

— Куда, зачем, почему? —  спрашиваю. Он ничего не объясняет. Мы садимся в его машину и едем. Подъезжаем к ресторану кавказской кухни, который в то время находился рядом с Казанским собором. Заходим в этот ресторан.

 Я по-прежнему не понимаю, что случилось. Я заинтригован. Пытаюсь понять. Забегая вперед, скажу, что так ничего и не понял. Ясно только, что произошло какое-то чрезвычайной важности событие. Но Путин мне о нем не говорит. Даже не намекает. И впоследствии не сказал ничего.

В тот момент Володя был очень торжественный. Что-то очень важное произошло в его жизни. Но я знал, что к нему никогда нельзя влезать в душу. Между нами давно было заведено неписаное правило, что о каких-то вещах я его спрашивать не могу. Есть грань, за которую лезть было нельзя. Я и не лез.

Очень хорошо помню, что тогда мы ели сациви. Что-то даже немного выпили. Типа ликера. Очень слабенькое и совсем по чуть-чуть. Мы хорошо посидели, поговорили.

В тот день меня очень-очень удивило то, что Володя хоть и выпил, но сел за руль. До этого он никогда себе подобного не позволял.

Только потом я понял, что таким образом товарищ отмечал со мной свое поступление на работу в КГБ”.

 

Итак, мы дали отрывки из новейших публикаций о нашем президенте. Мы не делаем для наших уважаемых читателей никаких подсказок. Наученные долгим горьким опытом, они сами уже научились отличать истину от демагогии — ядовитой или приторной, все равно. Одно другого стоит.

Путин, как известно, имеет чин полковника. Россией однажды уже правил другой полковник —  император Николай II. При нем Российская держава неуклонно клонилась к упадку и в конце-концов рухнула. Личный конец Николая Александ­ровича тоже был неблагополучен. Сейчас Россия тоже клонится к упадку. Интересно, когда и каков будет конец Владимира Владимировича?..

 

Обзор подготовил С. Семанов