— Брось ты. Это совершенно безопасные грибочки, от которых становится хорошо. И с Шамудом меня не надо сравнивать. Чтобы во мне была женщина? Да никогда! — Чалоно криво усмехнулся. — Уж лучше я буду в женщине.
— У кого вино? — спросил Тарлуно.
— Я отдал его Джондалару.
— Забери у него мех. Иначе он его выглушит!
— Я отдал его Чалоно, — сказал Джондалар.
— А грибочки куда подевались? — изумился Рондо. — Это же надо — ни вина тебе, ни грибов!
— Ты на меня не кричи. Должен же я был развязать этот мешок. Давай, Тонолан, ты у нас вроде как почетный гость. Начинай.
— Маркено, а правда ли то, что Мамутои делают особый напиток, который превосходит и вино, и грибы? — спросил Рондо.
— Кто его знает. Я-то его всего один раз и пробовал…
— Как насчет того, чтобы пару поддать? — усмехнулся Рондо и, не дожидаясь ответа, вылил на раскаленные камни еще одну чашу воды.
— Говорят, на западе в такой вода кой-какой добавляют, — заметил Джондалар.
— А я знал такую Пещеру, в которой воскуривали дым какого-то растения. Что это была за травка, они мне так и не сказали, — Добавил Тонолан.
— Я смотрю, за время своих странствий вы чего только не перепробовали, — покачал головой Чалоно. — Как я вам завидую!
— А я слышал, что плоскоголовые что-то такое пьют, — вздохнул Тарлуно.
— Это животные — а животные чего только не пьют, — скривился Чалоно.
— Ты ведь только что изъявлял желание все перепробовать, — насмешливо заметил Рондо, вызвав дружный хохот.
Чалоно явно не понравилось то, что замечания Рондо, сделанные в его адрес, вызывают смех присутствующих. Не желая оставаться в долгу, он начал рассказывать историю, пользовавшуюся в прошлом неизменным успехом.
— Один мужчина на старости лет ослеп настолько, что, изловив самку плоскоголовых, решил, что имеет дело с женщиной…
— Да. И у него отвалилось то, что делало его мужчиной. Мерзкая история, Чалоно, — перебил его Рондо. — И вообще, разве можно спутать самку плоскоголовых с женщиной?
— Спутать их действительно сложно. Но некоторые идут на это сознательно, — сказал Тонолан. — Мужчины из одной западной Пещеры пользовали самок плоскоголовых, из-за чего у их сородичей было много неприятностей.
— Ты шутишь!
— Какой там шутка! Нас окружил целый стая плоскоголовых, — подтвердил Джондалар. — Злой-презлой. Потом мы знал о том, что один люди брали плоскоголовый женщина, отчего было много беда их Пещерам.
— И как же вам удалось от них уйти?
— Они отпускать, — ответил Джондалар. — Вождь стаи — умный. Плоскоголовый умнее, чем думать люди.
— Я слышал о таком мужчине… — кивнул Чалоно.
— Где? Кто это был? — прыснул Рондо. — Уж не ты ли, Чалоно?
Чалоно хотел было дать насмешнику достойный ответ, но слова его утонули в дружном хохоте. Когда его товарищи успокоились, он с обидой в голосе заметил:
— Я говорил не об этом. Если вы помните, речь тогда шла о вине и грибах. — Он явно переусердствовал и с тем и с другим и потому говорил заплетающимся языком: — Многие мальчишки, которые еще не знают, что такое женщина, любят поговорить о самках плоскоголовых. Так вот. Один из них утверждал, что он овладел такой самкой…
— Мальчишки чего только не выдумают, — покачал головой Маркено.
— Ну а девочки, по-твоему, о чем говорят? — фыркнул Тарлуно.
— Должно быть, о самцах плоскоголовых, — вздохнул Чалоно.
— Хватит вам. Меня уже тошнит от ваших разговоров, — буркнул Рондо.
— Раньше-то ты любил поболтать на такие темы, Рондо, — заметил Чалоно, явно желая перейти в наступление.
— Ну и что из того? С той поры я успел повзрослеть, а вот ты, похоже, нет. Как мне надоели твои мерзкие замечания!
Захмелевший Чалоно обиделся не на шутку и решил угостить сотоварищей чем-нибудь действительно мерзким.
— Ты это серьезно, Рондо? Я слышал об одной женщине, которой нравилось путаться с плоскоголовыми. Мать даровала ей дитятю, у которого…
— Тьфу ты! — выругался Рондо, передернув плечами. — Чалоно, как ты не понимаешь, что такими вещами нельзя шутить? И вообще, кто его сюда звал? Гнать его нужно отсюда! Такое ощущение, будто он облил меня грязью! Шутки шутками, но всему же есть предел!
— Рондо прав, — согласно кивнул Тарлуно. — Чалоно, может, ты все-таки уйдешь?
— Нет, — покачал головой Джондалар. — Поостынь, чернявый. Уходить не надо. Смешанный дети шутить нельзя, но скажите — почему все знать о такой дети?
— Полуживотные-полулюди… Это гадость! — процедил Рондо сквозь зубы. — Даже говорить о них не хочу! Здесь и без того жарковато. Пойду-ка проветрюсь.
— А ведь мы хотели немного расслабиться… Верно, Тонолан? — громко произнес Маркено. — Может, немного поплаваем в речке, а потом вернемся сюда? Вина Джетамио у нас еще вон сколько. У меня было целых два меха!
— Мне кажется, что камни еще не нагрелись, Карлоно, — сказал Маркено. В его голосе слышались напряженные нотки.
— Плохо, когда вода стоит в лодке слишком долго. Древесина должна отмякнуть, а не разбухнуть. Тонолан, где у тебя стойки?
— Смотри, скоро они нам понадобятся, — заметил Карлоно, неожиданно нахмурившись.
— Здесь они, — ответил Тонолан, указывая на шесты, вырезанные из стволов ольхи, которые лежали на земле возле большого челна, наполненного водой.
— Пора начинать, Маркено. Надеюсь, камни разогрелись.
Джондалар изумленно взирал на результат, хотя и присутствовал при этой удивительной трансформации. Ствол дуба перестал быть обычным бревном, лишившись своей сердцевины и приобретя сходство с лодкой. Толщина ее бортов теперь не превышала длины фаланги пальца, шире были только нос и корма. Он внимательно следил за тем, как Карлоно работает своим похожим на долбило теслом, снимая стружку с тонкого, словно ветка, борта, дабы придать судну окончательную форму. Джондалар попробовал было сделать то же самое, но тут же оставил это занятие и еще больше поразился сноровке мастера. Корпус лодки сужался к носу и заканчивался острым водорезом. Лодка имела слегка сплюснутое днище, немного сужалась к корме и казалась необычно длинной и узкой.
Четверка мужчин быстро перенесла к челну калившиеся в большом костре камни и бросила их в воду, которая тут же забурлила и подернулась паром. От нагревания воды для заварки чая этот процесс отличался только масштабами и конечной целью. Жар и пар предназначались не для готовки, а для изменения формы сосуда.
Маркено и Карлоно, стоявшие друг против друга у бортов лодки, уже пытались растягивать ее корпус вширь. Эта операция являлась одной из самых ответственных: тресни один из бортов — и вся работа по выдалбливанию челна и приданию ему нужной формы пошла бы насмарку. Едва Шамудои растянули борта, Тонолан и Джондалар попытались вставить в лодку самую большую распорку. Когда она послушно опустилась на нужное место, братья вздохнули с облегчением.