четырёх комнат: гостевая спальня, в которой они разместили пострадавших; гостиная, где собирались все вместе и ночевали, раскладывая диван в просторное лежбище; кухня-столовая и комната Болгова-старшего, за которым ухаживали Ольга и Жанна. Сиделку они отпустили на неделю с сохранением оплаты (по щедрому предложению Романа), чтобы та не увидела чего-то лишнего. Так что найти Фиму было легко.
Девушка забралась на диван с ногами и удобно устроилась с ноутбуком, поставив тот на подлокотнике. Она не включала лампы, и единственным источником света был экран ноутбука. Голубоватый свет обнимал её лицо и плечи, едва касался размашистого кустарника за спиной, который успел проникнуть в дом из сада. Жанна кашлянула у входа, чтобы Фима обратила на неё внимание и не испугалась. Задумка была благородной, но девушка всё равно подпрыгнула на месте и схватилась за сердце.
— Это я, — сказала Жанна и присела на соседнее кресло.
— Уф, сердце чуть не выпрыгнуло, — выпалила Фима и пару раз хлопнула себя по груди. — Что такое, Жанн?
— Ужин готов, тебя ждём.
— А, — выдохнула Фима и помолчала пару секунд, раздумывая. — Я не голодная.
— Да что ты говоришь, — Жанна подняла брови и посмотрела на девушку со скепсисом.
— Ну да, — кивнула та. — Садитесь без меня.
Жанна заглянула в экран ноутбука:
— Работаешь?
— Ох, пытаюсь. Мне нужно написать несколько сложных эмейлов, так что…
— Так что сначала ты поешь, милая, а потом к этому вернёшься. Кто-то из наших умников поможет тебе.
— Жанна, ты не понимаешь.
Фима фыркнула и попыталась отвернуться от экстрасенса, но та вскочила с кресла и ловко обогнула диван. Её пальцы, увенчанные многочисленными кольцами и песнями, легли на крышку ноутбука.
— Еда нужна для работы мозга, пошли.
— Жанна!
— Продолжай повторять моё имя, детка, я его обожаю и готова слушать снова и снова, — ухмыльнулась девушка, надавливая на крышку.
Фима перехватила её руки и не дала закрыть ноутбук:
— Это важно. Я закончу и поем.
— С кем ты не хочешь видеться?
— Чего?
— С кем на кухне ты видеться не хочешь? — невозмутимо повторила Жанна. — Ты избегаешь Краса? Знаешь, даже после того, как ты дала мне эту настойку волшебную, я считаю, что он клёвый. И к тому же, защищал тебя до последнего.
— Я знаю, что он клёвый, — буркнула Фима. — И вовсе я его не избегаю.
— Милая, — смягчилась Жанна. — Мы тут три дня. Каждый вечер ты торчишь тут в попытке работать свою работу, но на ужин приходила как штык. Не нужно быть великими детективом, чтобы сложить два плюс два. Непонятно только, — она перекинула ногу прямо через спинку, забралась на диван и устроилась рядом с Фимой так, чтобы та тоже видела её лицо, — что именно поменялось. Ты как Хатико сидела рядом и ждала его пробуждения, а сейчас…
— А сейчас всё сложно, — смущённо перебила её Фима.
— Это Алекс?
Фима насупилась и ничего не ответила. Тогда Жанна продолжила:
— Слепой заметит, что между вами искрит, детка.
— Между кем? — спросила она и поджала губы.
— В том и дело, — ухмыльнулась Жанна, — что от тебя в одну сторону летят искры, а в другую сторону… не знаю, любовь, что ли? Короче! — она махнула руками. — Не буду мудрить, мы ж с тобой не в сериале каком или не дай бог в книге, чтоб метафорами размахивать.
Фима издала тихий смешок:
— Конечно. Иначе где мои красавцы-драконы?
— И мои горячие вампиры! — Жанна мечтательно закатила глаза, но через мгновение продолжила серьёзно: — Я к тому, что вижу, что в тебя влюблены двое, а ты — то туда, то сюда.
Фима вдруг вспыхнула так, что Жанна разглядела её румянец даже в синих отсветах экрана:
— В смысле влюблены?
— В прямом, подруга, ты чего? Ц! — Жанна цокнула языком и заулыбалась: — Ты дурочку строишь или правда не замечаешь?
— Да всё я замечаю, — отмахнулась она, — просто… Сложно о какой-то романтике думать, когда всё идёт к чёрту, понимаешь? За месяц я чаще сидела у постелей раненых, чем за всю жизнь. И всё это… — она вращала руками в воздухе, подбирая слова. — Опасность, ловушки, нападения… Мне страшно, это совсем не то, чего я искала от жизни. И думать о чувствах как-то странно.
— А когда, если не сейчас?
— Ну… Когда всё закончится?
— А если и для тебя закончится? Или для него? Кого бы ты не подразумевала под этим местоимением, — добавила она, усмехнувшись.
Фима смотрела какое-то время в пустое окно электронной почты, а потом спросила:
— Жанна, а ты сама-то как?
Девушка не стала строить из себя дурочку и спрашивать, что именно Фима имела в виду. Она и сама уже думала о том, как она-то сама?
— Нормально, — Жанна пожала плечом. — Я много лет живу бок о бок со сверхъестественным, так что плюс пучок мистики, минус — не очень-то важно, я привыкшая. Верю, что я там, где должна быть, и это греет душу. Разве что, мне некомфортно от того, что кто-то пытался проникнуть к тебе в комнату. Значит, они и ко мне могут вломиться, а я никаких заклинаний делать не умею, знаешь ли. И сигнализацию не ставила.
— Я установила защитные чары на всю нашу квартиру вчера, — сказала Фима. — Ездила в институт когда и за вещами. Твоя комната в целости. Как минимум, замок не тронут.
Жанна посмотрела на девушку с таким умилением, будто перед ней сидела не юная ведьма, а стая маленький пушистых щеночков, которые прыгали и потешно тяфкали.
— Спасибо! — Жанна порывисто обняла соседку. — Ты лучшая.
— Не за что, — Фима приняла объятия, чувствуя искренность эмоций девушки.
— Но ты стрелки-то не переводи, подруга. Что с твоим любовным углом?
— Прости? — не поняла Фима. — Ты имела в виду, любовным треугольником?
— Девочка моя, если бы это был треугольник, то Крас с Алексом должны тоже друг на друга запасть. Уверена, что это то, чего ты хочешь? Представь, как горячо они будут…
— Жанна! — воскликнула Фима и звонко рассмеялась.
Экстрасенс улыбнулась: в последние несколько дней каждая искренняя радость была на вес золота.
— И всё же?
— Понимаешь…
— Так, давай я облегчу тебе задачу. Сколько можно уже мять кое-что нежное, — она поиграла бровями. — Вы с Алексом в какой-то извращённой френд-зоне. Извращённой, потому что буквально каждая муха в курсе, Что вы любите друг друга.
Фима напряжённо молчала, вытаращившись на Жанну, потом пискнула и пробормотала:
— Ну, из песни слов не выкинешь…
— А с Красом вы просто втюрились, но почему-то оба мнётесь на пороге. Я верно излагаю?
— Я не знаю, что чувствует Крас, Жанна. Я не знаю даже что сама чувствую.
— Поясни-ка.
— Да,