Потом он сообразил, что в отличие от прочих людей для нее монеты не имеют никакой денежной ценности. Она забрала их, должно быть, у тех несчастных, что заключены в ловушки в стенах. Блестящие монеты были для Терновой Девы не более чем украшениями, как яркие перья. И те и другие лишь символизировали жизни, которые она забрала.
Пока фамильяры суетились возле чаш, расставленных на полу вокруг Терновой Девы, епископ Арк стоял в стороне, скрестив руки на груди, и кроваво-красными глазами наблюдал за приготовлениями. То и дело какая-нибудь из шести фамильяров косилась в его сторону. Джит — нет. Она спокойно сосредоточилась на своей работе, рисуя элементы сложного символа на грязи в центре крута, образованного чашами.
Делая перерывы в рисовании и негромком пении, она открывала чашу, шарила рукой в темной жидкости и бросала набранную густую грязь в центр рисунка. При этом она непрерывно издавала негромкое гудение.
Терновая Дева подняла посох, вытянув руку к облакам, плывущим над головой, пропела несколько щелкающих звуков, выгнулась и опустила посох поперек нарисованного ею на земле символа.
Символ засветился.
К изумлению Хенрика, когда Терновая Дева продолжила свое тихое мелодичное гудение и воздела обе руки, облака у них над головами остановились.
Глава 56
Хенрик подумал, что гнавший облака ветер утих, но затем заметил, что облака снова пришли в движение. Однако вместо того чтобы плыть по небу, как раньше, они начали движение по кругу над его головой, вытягиваясь в длинные спирали вокруг прорехи, соответствующей светящемуся круглому символу на земле. Небольшие оранжевые отблески время от времени подсвечивали облака изнутри.
Между тем бормотание Терновой Девы, казалось, погрузило шестерых фамильяров в подобие транса. Все они закружили возле нее вместе с облаками. Их ноги не касались земли, когда они летали вокруг Джит, постепенно ускоряя полет. Облака тоже ускорялись, неслись все быстрее, оранжевые и желтые вспышки мерцали, как мерцал свет символа на земле.
Низкие ритмичные звуки, издаваемые Терновой Девой, стали чуть выше.
Покуда фамильяры и облака кружились все быстрее, звук, испускаемый Джит, превратился в страдальческий очень высокий визг. Он делался все громче и выше. Хенрику пришлось прикрыть уши — звук вызывал боль.
Шестерка фигур вдруг распалась. Хенрик, широко раскрыв глаза, смотрел, как из светящихся оболочек-фамильяров начали вылупляться омерзительные создания с длинными костлявыми руками и ногами. Их спины уродовали горбы, плоть была пятнистой и влажной. Волос не было. Головы были шишковатые со злыми выпученными глазами и рычащими ртами, злобно оскаливающими клыки.
В отличие от фамильяров, из которых они вылупились, эти твари не светились. В их блестящей пятнистой плоти отражались отблески света от облаков и символа на земле.
Затем Хенрик увидел, что подобные же существа лезут из холмиков, на которых лежали камни. Каждое с огромным трудом выбиралось из-под земли. Все больше их выбиралось из холмиков, выползало из-под земли и присоединялось к растущей бесформенной толпе, кружащей возле Терновой Девы, танцующей вокруг нее, словно стадо безумных животных.
Однако это не были животные.
Они казались живыми, но жизни в них не было.
Хенрик подумал, что они похожи на мертвецов, вылезших из могил, танцующих, болтая руками и ногами, под мелодию Терновой Девы.
Хенрик оглянулся на низкую темную конструкцию из сплетенных палок и веток. Он понял, что эти холмики, должно быть, могилы тех, кто прежде был заключен в стенах. После того как они послужили каким-то нуждам Терновой Девы, их хоронили здесь, и тут они дожидались, пока их не призовут снова служить ей.
Хенрик догадался, что Терновая Дева, должно быть, существо из подземного мира, отродье самого Владетеля.
В центре открытого пространства собралось уже несколько десятков гротескных фигур, все больше их приходило из тьмы окружающих топей и присоединялось к остальным, и все они кружились, быстрее и быстрее. Хенрику приходилось все крепче прижимать ладони к ушам — звук, издаваемый Джит, казалось, был готов разорвать его на части, был готов разорвать сам воздух.
Облака вращались в едином ритме с кружением фигур. Свет в них мерцал все быстрее и быстрее, а символы, нарисованные на земле, мерцали в такт звукам, издаваемым Терновой Девой, и бросали отблески на облака.
Звук, свет, кружение ужасающих тварей, танцующих словно демоны, — все это вызывало у Хенрика головокружение. В его голове в такт происходящему пульсировала боль. Он прищурился, боясь закрыть глаза, опасаясь, что тогда их не удастся открыть снова, хотя с трудом удерживался, чтобы не зажмуриться при таких ошеломляющих видениях и звуках.
Пока все это кружилось возле нее, Джит запускала руку в различные чаши, выхватывала полные пригоршни зубов или чего-то похожего на фаланги пальцев или позвонков и швыряла в круг. При каждом таком добавлении свет дергался и метался.
Мир, казалось, стал мерцающим. Мальчик видел его одноцветными вспышками — красными, желтыми и оранжевыми.
Затем Джит взяла чашу с плотью, извлеченной из-под ногтей Хенрика. Фигуры вращались так быстро, что уже нельзя было различить отдельные. Все это стало расплывчатым пятном темной поблескивающей плоти и мелькающих конечностей.
Вдруг Терновая Дева высоко подбросила чашу, которую держала, над светящимися кругами и корчащейся массой фигур.
Хенрик видел, как стекло разлетелось на мелкие осколки. Жидкость из чаши, казалось, вспыхнула.
Мир озарился так ярко, что ему показалось, будто он видит кости Джит прямо сквозь ее тело.
Все превратилось в свет и огонь. Деревья вокруг пылали. Светящиеся горячие угли срывались с деревьев и кружили вокруг раскаленного участка, накрытого содержимым чаши, над центром пылающего круга.
Терновая Дева выставила руки вперед, призывая силы, которые он не мог даже вообразить. Она гордо стояла против света, залитая им, и держала власть над миром, превратившимся в преисподнюю.
В центре всего этого, в сердце слепящего света, подобного ярким звездам, было что-то еще более яркое. Крохотные частички — кусочки плоти, вытащенной Джит из-под ногтей мальчика — так раскалились, что рядом с ними весь остальной мир казался тусклым.
Подняв руки, Джит, казалось, повелевала этим ярким искрам уносить вверх все остальное, и те вращались, забираясь все выше в небо.
Стоя одна в центре ревущего пожара, Джит выше подняла руки, приказывая всем им двигаться вместе.
Толпа костяных людей выла, сгорая, их тела рассыпались искрами и дымом, и этот дым всасывал ослепительный ужасающий вихрь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});