у нас это считается каким-то извращением, когда тебе нравятся такие персонажи, или аниме в принципе. Даже у меня одно время была склонность к девочкам с кошачьими ушками… но тогда мне было лет пятнадцать… кто же мог знать, что у меня в женах будут эльфийка и нэко, мечта анимешников, блин!
– А как думаете, хозяин, где у Силари самые… чувствительные зоны? Если вы понимаете, о чем я?
– Интересный вопрос, – я задумался. – Возможно, их ушки и кончик хвоста… Знаешь, а ведь она моя жена, так что… почему бы нам просто не узнать это?
– Ох, как она покраснеет от этих вопросов, хи-хи!
Вредно хихикая, мы с Лиф вышли из комнаты, решив все же узнать, где у нэко самые чувствительные места, но столкнулись с проблемой. Силари нигде не было. Ее не было в ее комнате, где находилась лишь Ники, лежащая на кровати, и смешно размахивающая ногами и хвостом, почти не отрываясь от своего рисования. Она, кажется, даже не заметила нас, хотя мы сотни раз говорили ей, чтобы она была бдительной, и запирала чертовы двери!
Не было Силари и в библиотеке, не было в комнате отдыха, не было на верхней палубе. Ее не было нигде. Мы уже начали волноваться, куда могла пропасть старшая кошкодевочка, но нас успокоила Джейн, подойдя к нам, держа на руках одну из своих мышей-шпионов, и сказав, что ее питомцы видели Силари в трюме. Мы уже бросились вниз по лестнице, но Джейн окликнула эльфийку, и попросила ее помочь ей в вышивке. Да, Джейн тоже решила научиться этому, хоть у нее плохо и получалось это… Лифхель с досадой посмотрела на меня, но она очень любила все, что связано с вышивкой и шитьем, так что я махнул рукой, пообещав, что она все равно это узнает, и медленно побрел в трюм, тогда как мои жены пошли в нашу комнату.
Искать Силари в трюме мне пришлось недолго. Почему-то мне сразу пришло в голову, что она может находиться лишь в одном месте, а именно в Избушке, которая стояла в отсеке с деревом и парусиной, на случай шторма или повреждений. Из щелей, между дверью и косяком, пробивался тонкий лучик света, и потому я, забыв свой ключ в сумочке в спальне, постучался.
– Г-господин, что ты тут делаешь? – приоткрыв дверь, спросила Силари, и ее щеки сразу покраснели.
– Если я правильно помню, это мой корабль, так что… почему бы мне тут и не быть, – усмехнулся я. – Скорее, это мне интересно, что ты тут делаешь?
– Читаю, – пропищала Силари, еще больше залившись краской. Она еще больше приоткрыла дверь, и я вошел в хижину. На столе стояла одинокая горящая свеча, и рядом лежала раскрытая книга. Пока Силари зачем-то запирала дверь, я подошел к столу, и посмотрел на обложку книги. Ну, теперь понятно, почему она закрывается здесь – она читает книги Лифхель, к которым при нас стесняется даже притрагиваться!
– Интересно хоть?
– Ну… мне скорее интересно там читать только об одном, – Силари взяла в руки свой хвост и начала перебирать шерстку на нем пальцами. Она подошла ко мне, и закрыла книгу, положив закладку. – Я… я пытаюсь настроить себя…
– Можешь ничего не говорить, – нахмурился я. – Я понимаю, ты стесняешься и все такое… Блин, а я как раз пришел спросить тебя кое о чем не совсем приличном… Думаю, что зря я это затеял, так что пойду отсюда… Откроешь мне дверь?
– Господин… Федор… я… – Силари закрыла лицо руками, и вдруг истерично захихикала. – Мне страшно! Очень страшно! Я, наверно, самая глупая нэко в мире, которая боится сблизится со своим мужем!
– Не переживай! – отмахнулся я. – Тебе решать, когда будешь готова, я ведь тебе уже сказал! К тому же, если честно, мы с Лиф сами первый раз боялись этого… Боялись, что вдруг будем делать что-то неправильно, хотя я не понимаю, что там можно делать неправильно…
– Я думала, что если буду сама действовать, мне будет не так страшно, но… я уже столько книг Лифхель прочитала, самые пикантные сцены перечитывала по нескольку раз… И все равно, я стесняюсь!
– А я говорил, что не надо было влюбляться в меня, а уж предлагать стать четвертой женой тем более! – я подошел к двери, и облокотился о косяк. – Ты просто напридумывала себе свои чувства ко мне…
– Нет! Чувства нельзя выдумать! Я точно знаю, что люблю тебя! Ты идиот, Федор! Как ты вообще можешь говорить такое?! Ты… ты просто…
– Кошечка разозлилась! – прошептал я, глядя на то, как она надула свои щеки, и едва сдерживая смех. Да уж, ее милое невинное личико, словно у девчонок из аниме, стало таким красным, что если поднести спелый помидор, то разницы почти не увидишь… – Ладно, открой давай, и сиди читай дальше.
– А что вы хотели узнать?
– Хех, постой спокойно, – я медленно подошел к Силари, которая испуганно затряслась, и опять закрыла лицо руками, и взяв в руки ее хвост, нежно надавил на его кончик. Силари издала неприличный вздох, от которого даже мне стало не по себе. Резко отпустив ее хвостик, я мысленно проклял свое упрямство, и тихонько ругаясь, и при этом едва сдерживаясь от смеха, резко укусил Силари за кончик левого ушка. Укусил аккуратно, чтобы не причинить вреда, однако тот вскрик, который она издала, заставил меня отпрыгнуть.
– Господин… это было… очень приятно! – произнесла трясясь Силари. – Давайте еще раз!
– Ну, если ты хочешь, – пожал я плечами, и хотел уже укусить за второе ушко, как вдруг услышал писк, доносившийся из-за двери. Вытащив из кармана платья Силари ключ, я отпер замок, и впустил в Избушку белую мышь, которая залезла мне на сапог, попрыгала, и выбежала за дверь, пища.
– Что это с ней? – удивленно спросила Силари, когда я отдал ей ключ.
– Что-то случилось. Запрись здесь, и вооружись чем-нибудь, – я вышел из Избушки. – Никому, кроме девчонок, не открывай, поняла? Даже если мой голос услышишь!
– П-поняла!
Силари заперла дверь, а я пошел за мышью. На лестницах, я брал ее в руку, чтобы быстрее забираться вверх, и вот на третьей палубе, она побежала в сторону корабельной библиотеки. Дверь в нее, что было странно, была заперта, но я не долго думая, выбил дверь с ноги, благо что мои сапоги были очень крепкие.
И вот, перед моими глазами предстала нехорошая картина: Ники, зажатая у шкафа, которую Шульд держал за волосы, и еще один матрос, который пытался стянуть с малышки платье.
– Вы совсем оборзели?! –