Читать интересную книгу Пирамиды Наполеона - Уильям Дитрих

Оставив позади проложенный армией след, мы проехали через банановую рощицу и, вновь углубившись теперь уже в западную пустыню, направились к низким холмам, чтобы обойти армию с фланга. В конце дня мы вновь заметили вдалеке колонну, расположившуюся лагерем на берегу темных нильских вод. Тени остролистых финиковых пальм исполосовали землю.

— Если не будем останавливаться, то догоним их до захода солнца, — сказал я.

— Хороший план. Только, приятель, тебе придется одному претворить его в жизнь.

— Почему? — поразился я.

— Я выполнил свои обязанности, освободил тебя из тюрьмы и доставил сюда, верно?

— Какие уж тут обязанности. Теперь я твой должник.

— Не больше, чем я твой, поскольку ты подарил мне свободу, веру и дружеское общение. Я был не прав, обвиняя тебя в смерти брата. Никому не ведомо, откуда приходит зло! В нашем мире полно двойственных сил, и они находятся в вечном противоборстве. Непреложно лишь то, что добро должно бороться со злом. И мы оба стремимся к добру, но каждый из нас идет своим собственным путем, и сейчас я должен вернуться к моим союзникам.

— Твоим союзникам?

— У бин Садра слишком много людей, чтобы взять его в одиночку. Я все-таки пока остаюсь мамелюком, Итан Гейдж, а где-то в пустыне скрывается армия Мурад-бея. До прихода французов мой брат Енох жил, не ведая печали, и, к сожалению, еще многим придется умереть, пока мы не прогоним чужеземцев из нашей страны.

— Но Ашраф, я ведь тоже причастен к этой армии!

— Нет. Тебя нельзя отнести ни к франкам, ни к мамелюкам. Ты на редкость странный американец, посланный сюда божественным провидением. Не знаю пока, какую роль тебе уготовано сыграть, но почти уверен, что я должен сейчас уйти, чтобы ты сыграл ее, и что будущее Египта зависит от твоей отваги. Поэтому иди за своей жрицей и сделай то, что ее боги попросят тебя сделать.

— Нет! Мы ведь стали не просто союзниками, но и друзьями! Разве нет? Я и так уже потерял много друзей! Мне нужна твоя помощь, Ашраф. Давай вместе отомстим за Еноха!

— Боги предопределяют и время мести. Иначе бин Садр умер бы уже сегодня, поскольку ты очень редко промахиваешься. Я полагаю, что ему уготована иная судьба, может, даже более ужасная. Тебе ведь сейчас нужно только разузнать, что именно ищет тут граф Силано, и исполнить твое предназначение. Никакие будущие сражения не изменят нашей с тобой дружбы. Да не оставит тебя удача, друг мой, пока ты не найдешь того, что ищешь.

И он, развернув своего верблюда, направился в сторону заходящего солнца, а я в полнейшем одиночестве отправился на поиски Астизы.

Глава 20

Я понял, что мое намерение появиться в дивизии Дезе с обвинениями в адрес Силано, вероятнее всего, приведет к моему собственному аресту. Но если на стороне мерзавца графа была сила, то на моей стороне был медальон, который ему отчаянно хотелось заполучить. И я пришел к выводу, что будет гораздо проще спровоцировать самого Силано найти меня.

Уже почти в сумерках я с поднятыми руками приблизился к группе лагерных часовых. Несколько солдат выбежали ко мне с мушкетами наготове, приученные с подозрением относиться к любым приближающимся египтянам. Слишком много неосторожных французов погибло в этой войне, становившейся все более беспощадной.

Я поставил на то, что весть о моем бегстве из Каира еще не достигла дозорных отрядов.

— Не стреляйте! Я американец, приглашенный Бертолле в отряд ученых! Бонапарт послал меня сюда продолжать исследования древних руин!

Они подозрительно оглядели меня.

— Почему вы вырядились как египтянин?

— А вы думаете, без такой маскировки я добрался бы сюда в одиночку?

— Вы в одиночку добирались сюда из Каира? Вы что, с ума сошли?

— Лодка, которую я нанял, налетела на скалы, и ее пришлось поставить на ремонт. Мне не хотелось терять время, и я продолжил путь в одиночку. Надеюсь, здесь поблизости есть старые храмы.

— Я узнал его, — заметил один из солдат. — Это же воспитанник Франклина. — Он сплюнул.

— Уверен, вы понимаете, насколько драгоценна выпавшая нам возможность изучить великое прошлое Египта, — осторожно заметил я.

— Пока мы понимаем только то, что Мурад-бей издевается над нами, все время держась в отдалении. Мы разбили его силы дважды. Но все остается по-прежнему. Всякий раз он сбегает и вновь возвращается. После каждой его вылазки мы теряем наших друзей, многие из нас уже никогда не вернутся во Францию. Теперь мы торчим, как идиоты, у этих развалин, а он завлекает нас все дальше в эту проклятую страну, растворяясь в воздухе подобно миражу.

— Скоро никто даже миражей-то не увидит, — проворчал другой. — Множество наших людей ходят с воспаленными от этой пыли и блеска глазами, а сотни вообще поражены слепотой. Слышали шуточку? «Готовы ли вы к сражению? — А как же, вот наши ряды слепых мушкетеров!»

— Слепота! Это еще не самое страшное, — добавил третий. — На пути сюда от Каира мы оставили дерьма вдвое больше нашего собственного веса. Язвы уже не заживают. Волдыри гноятся и нарывают. Есть даже случаи чумы. Редкий француз не сбавил за один только этот поход полдюжины килограммов.

— А уж от тоски по женщинам многие готовы спариваться с крысами и ослами!

Все солдаты любят поворчать, но очевидно, что разочарование Египтом становилось все сильнее.

— Думаю, Мурад-бей на грани поражения, — сказал я.

— Так давайте скорей добьем его.

Я похлопал по стволу винтовки.

— Мое дуло временами разогревалось не меньше ваших, друзья.

Тут их интерес заметно оживился.

— Это что, длинноствольная американская винтовка? Я слышал она убивает краснокожих индейцев с тысячи шагов.

— Это многовато даже для нее, но если приходится рассчитывать только на один выстрел, то нужно пользоваться именно таким оружием. Я недавно подстрелил верблюда с четырех сотен шагов.

Нет нужды уточнять им, в кого именно я целился.

Они сгрудились вокруг меня. Мужчин объединяет восхищение перед мастерски сделанным оружием, а я обладал, как уже упоминалось, превосходной винтовкой, своеобразным алмазом в угольной куче их армейских мушкетов.

— Нынче мое ружье подмерзало, поскольку я занимался другими, не менее важными делами. Мне надо бы посоветоваться с графом Алессандро Силано. Вы не знаете, где можно найти его?

— Да в храме, наверное, — сказал сержант. — По-моему, он решил там поселиться.

— В каком храме?

— Да вон в том, что за деревней, это местечко тут называют Дендера. Вот мы и загораем из последних сил, чтобы Денон намалевал еще несколько картин, Мальро обмерил очередную кучу камней, а Силано продолжал бормотать свои магические заклятия. Не армия, а какое-то сборище идиотов. Ладно хоть граф притащил с собой женщину.

— Сюда?

Я попытался не выдать особой заинтересованности.

— О да, та еще штучка, — подхватил рядовой. — Мне уже снилось, что я спал с ней.

Он выбросил сжатый кулак вверх и, резко опустив его, усмехнулся.

Я сдержал желание треснуть его прикладом винтовки.

— А как пройти к тому храму?

— Вы намерены ходить здесь в этом бандитском наряде?

Я приосанился.

— Мне казалось, я выгляжу как шейх.

Это вызвало приступ хохота. Отсмеявшись, часовые предложили мне сопровождающих, но я отказался.

— Мне необходимо посоветоваться с графом наедине. Если я не застану его там, то вы, уж будьте добры, передайте ему при случае привет от меня. И скажите, что он сможет найти то, что ищет, ближе к полуночи.

Я сделал ставку на то, что Силано не будет привлекать военных к моему аресту. Вероятно, ему даже хотелось, чтобы я первым нашел то, что мы оба ищем, и отдал ему в обмен на Астизу.

* * *

Храм светился под звездами и луной — впечатляющее святилище с плоской каменной крышей, покоящейся на мощных колоннах. Изрядно выветренная и наполовину занесенная песком стена из саманного кирпича огораживала обширный участок, примерно в километр по периметру, а за ней расположились разнообразные храмовые постройки. В главных воротах, полузатонувших в песчаном море, оставалось отверстие, высота которого еще позволяла пройти в него, не сгибаясь. Храм украшали резные иероглифы, а также изображения египетских богов и крылатого светила, окруженного кобрами. Песок во внутреннем дворе вздымался, словно океанские волны. Ущербная луна изливала слабый свет на песчаные холмы, гладкие, как кожа египтянки, чувственной и пышнотелой. Да, там еще маячило чье-то бедро, за ним бок, а дальше какой-то скрытый в земле островерхий силуэт, похожий на грудной сосок…

Да, сильно я соскучился по Астизе.

Прямой фасад главного храмового здания завершался плоской каменной крышей, опиравшейся на шесть мощных колонн, вырастающих из песка. Верхнюю часть каждой колонны украшало резное изображение какой-то широколицей богини. Вернее даже, на каждой стороне этой квадратной в сечении опоры имелось по такому божественному лицу с забавными коровьими ушами. Коровью безмятежность придавали Хатор и растянутые в улыбке полные губы, и огромные ласковые глаза. Головной убор еще сохранил поблекшие цвета, это свидетельствовало о том, что все святилище когда-то было ярко раскрашено. Песчаные наносы, заполнившие храмовый зал, делали очевидной его давнюю заброшенность. Он напоминал прибрежный док, подзатопленный приливными водами.