Получив согласные кивки, я улыбнулась и позволила себе немного расслабиться. Продержаться надо три дня…
Звучит так, что вся эта сумасшедшая и бредовая авантюра такой казаться перестаёт.
Да кого я обманываю!
Это было авантюрой! Это было безумием! И теперь, когда уже оглядываться назад было поздно, когда всё поменять было уже невозможно, я боялась не за себя.
Мне предстояло сделать то, чего раньше я не делала. Раньше я прятала свой облик — но не свои силы. Теперь я не прятала свой облик, но силы мне предстояло спрятать. Никто не должен был заподозрить, что наложница, купленная молодым лордом, чтобы себя порадовать… перед отправлением во дворец, на самом деле совсем не та, за кого себя выдаёт.
Я будто бы шкуру поменяла.
Стоп.
Что?!
Поменяла шкуру?
…Но ведь это уже было! Когда же, где же… Почему эти слова так глубоко сидят в моей памяти? Что с ними было связано такое, режущее, колющее, мучительное?!
Это было давно. Почему-то… Даже когда Зеона не было. Зато была безымянная девочка… и разрушенный аул.
Та первая змея! Именно она сказала, что я пойму, когда поменяю шкуру.
Но вот что именно я должна была понять, я уже совершенно не помнила.
— Зеоннала? — мягкий голос Ена вернул меня в реальность.
Я улыбнулась.
— Сегодня подежурит Рамир, а завтра будет очень тяжёлый день. Ен, ты постоянно рядом с Али?
— Нет, — муравьёнок даже головой покачал в досаде. — Мы разделяемся и при этом довольно часто.
— Рамир.
— Я понял, — мой призрачный напарник отрывисто кивнул.
— Али, теперь ты.
— Я?
— Я не сомневаюсь, что ты отлично знаешь, что и как нужно делать, особенно когда под угрозой твоя жизнь. Но я немного лучше понимаю то, как думает обычный убийца.
— Убийца?
— Али, давай начистоту. Ты сам сказал, что за тобой пришлют убийц. Змеиное братство уже больше не вступит в бой, потому что уже прошло прямое столкновение, я уже открыто заявила, что ты под моей защитой. Но есть кое-что ещё не менее важное. Это убийцы со стороны. Это выпестованные пустынники, их тренировали сугубо убивать.
— Мы уже сталкивались с ними…
— Да. От того аула, одного из… ничего не осталось. Совсем ничего. Но на Аррахате он был далеко не один-единственный, поэтому всегда могут прийти убийцы, по твою душу.
— Убийцы? — уточнил Ен. — У нас… нет такого понятия, поэтому я не всегда могу…. понять…
Я взглянула на него задумчиво.
— Это люди, убивающие других за деньги. Убийцами становятся змеиные проводники, не прижившиеся в змеином братстве. Те, кто может говорить со змеями, те, кто может слышать пустыню, те, кто имеет много связей, те, кто умеют убивать и не испытывает по этому поводу никаких моральных сомнений.
— Это… важно? Чтобы не было сомнений? — уточнил Али тихо.
— Да. Но чем меньше в тебе человеческого, тем меньше человеком становишься ты сам. Нет ничего хорошего в убийствах, те, кто это делают — об этом знают, но… это их не волнует. Когда они придут, Али, я хочу, чтобы ты запомнил несколько правил. Ена они касаются в куда меньшей степени, благодаря его талантам. Во-первых, убийцы не ведают жалости. Бесполезно просить пощады. Хотя тебе я могла бы это и не говорить… Тебя здесь больше касается вторая часть этого первого пункта. Они не ведают жалости, а потому мгновенно устраняют свидетелей. Если тебя пришли убивать, не стремись в толпу — ты только подставишь тех, кого, возможно, хотел бы защитить. Стремись туда, где тебя никто не увидит, где не будет лишних глаз, и где сможет вступить в действие Рамир. Во-вторых, убийцы имеют честь, как ни странно. Это — то единственное, что позволяет им ощущать себя ещё живыми. Честь у них специфическая, но она есть, поэтому не пытайся убийцу перекупить. Наконец, кое-что ещё. Убийцы лживы. Если не прошёл первый удар, они скажут, что дают тебе фору, возможность ударить первым. Это ложь. В тот самый момент, когда ты дрогнешь — а вдруг это правда, они ударят… и больше не промахнутся.
— Ты сама что ли из их среды?! — наконец, выразил Рамир общий вопрос, витающий в комнате.
— Нет… Просто я была слишком хорошим змеиным проводником. Убийц присылали за мной. Трижды.
— И ты до сих пор жива?
— Один раз мне помогли, второй раз это было чистой воды везение, в третий раз я просто не попалась в ловушку. Потом однажды разговор на эту тему зашёл с дедом… И, говоря про него, Али… когда станешь императором, тебя будут спрашивать про людей, с которыми ты хочешь или не хочешь познакомиться. Если ты хочешь с ними познакомиться — их приведут к тебе. Если ты не захочешь с ними познакомиться — их убьют. Я уверена, что твой брат знает про эту… особенность, поэтому, он предоставит, скорее всего, тебе на них досье, соберёт всю возможную информацию. Среди всех будет Ассан, Змеиный взгляд Аррахата. Это и есть мой дед. Если ты подпишешь ему смертный приговор…
— Ты меня не простишь? — спросил Али тихо.
— О чем ты?! — изумилась я, потом звонко рассмеялась. — Мой милый мальчик, моего деда императорские посланники не убьют. Они убьют только тех, кто сам захочет умереть и не более того, и никак. Никто из тех, кто действительно силён, не станет жертвой твоего «не хочу знакомиться». Те, кто… более чем достоин смерти, будут убиты на месте. Причём теми же, с кем ты не захочешь знакомиться.
— Я запутался.
— Императорский двор… это большая и грязная политика, — пояснила я негромко, повторяя однажды сказанные слова деда. — Там все против всех. И в то же время никто никого не интересует и не волнует.
— Это…. не слишком хорошо, — пробормотал Ен.
Али покачал головой.
— Я изменю это.
И что я, что песчаный муравьёнок, что Рамир — так и не нашлись, что ему сказать.
— Дальше, — приказал мне юный лорд, и в его тихом голосе я неожиданно услышала тяжёлую поступь будущего великого императора.
— Двор делится на три части. Сама не знаю точно, об этом говорил дед. Но я не вижу смысла не доверять его словам — Змеиный взор Аррахата — это посредник между миром «светлых» — лордов и прочей аристократии, и миром тёмным, грязным — миром убийц, пустынников, тех, кто живёт в аулах, на отшибе пустыни и её задворках. Он тот, кто знает о том, кто такие песчаные муравьи, и тот, кто может с ними связаться.
— Обычно это тайна, — кивнул Ен. — Я хорошо знаю то, что знали мои предки. Людей мы не ценим…
— Не рассматриваете их даже в гастрономическом плане, — улыбнулась я невольно.
— А есть те, кто рассматривает в гастрономическом плане?! — изумился Али.
— Змеи. Огромные змеи, живущие в пустыне, они не брезгуют людьми. Собственно, так… на чем мы остановились. А! О дворе. Двор делится на три части, три фракции, можно так сказать. Одна из них — это «рабочие», как у песчаных муравьёв. Они выполняют всю работу. Грязная она или нет, они относятся к ней спокойно, буднично и делают её. Это основной пласт императорского двора, те люди, на ком он держится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});