Читать интересную книгу Баффер - Михаил Дулепа

   Конкретно этот был с "видением невидимого". Неожиданный факт - то, что девочка сотворила с куском металла, моей "починкой" в прежний вид не приводилось. Значит... что это значит? Что она не изменяет, а создает? Но починка тоже может создавать, во всяком случае когда я пулю из ноги вытаскивал, то починка именно создала новый предмет из двух сломанных.

   - Класс! Я теперь буду видеть все!

   - Две недели, а потом он сломается.

   - Ты за этим ездил?

   - Илья, это тебе.

   Мальчишке достались браслеты с полетом и невидимостью. Мы договорились, что я раз в две недели буду приезжать к Нури и отдавать камушки, за что получу несколько изготовленных по спецзаказу предметов. Дара, как оказалось, в отличии от ювелиров из Сказаний не всегда создавала вещь с нужным эффектом, часть ломалась. Если просто делала - сто процентов что-то получалось, но стоило попытаться вплавить камень с каким-то конкретным пожеланием, и половина браслетов, колец и подвесок рассыпалась прахом. Я даже прикинул, что получится, если она попробует вплавить мои камушки во что-то большое, типа дома, или опоры моста - исчезнет весь объект, или только часть? Страшненькая сила, однако. Как бы она нам всю планету не развеяла вот так, на галактическом ветру. Нури тоже проникся, и камушки хранил у себя. Девочка не возражала, ей, казалось, было интереснее делать какие-то свои странные кусочки гнутого металла, с камушками она уже наигралась.

   Илья подарку обрадовался, но не очень. С собой на море я его больше не брал, а тут полету особого применения не было, да и скрываться тоже не от кого.

   Пока я обедал довольный студент ухватился за ноут и тут же запустил на нем игрушку. Впрочем, через полчаса забросил, зевнув, и включил какой-то фильм про американский апокалипсис. То есть все вокруг гибнет, но Америка гордо превозмогает, неся знамя семейных христианских ценностей. Ну да, как же.

   В штаты меня уже забрасывало. Собственно, именно попыткой проникнуть туда я и был занят все последнее время. Переход на перуанское побережье, лопату в руки и копать, пока не восстановятся врата. Потом подготовка, наложение эффектов и с трассы прыгаю наугад. Иногда на несколько десятков километров, иногда сразу аж до Аляски докидывало. Почему-то когда я попадал в Штаты, то бросало меня исключительно в безлюдные места. Похоже, это как-то связано с понятием "игровой зоны", ровно два раза за три недели удавалось прыгнуть к какому-то городу. В первом рядом с традиционным "Велкам ту" стояла виселица с двумя изрядно погнившими трупами, и я решил, что мне там делать нечего. Наверное, на такой эффект горожане и рассчитывали. Во втором городе было слишком много военных, и я быстренько оттуда убежал. Трудно искать что-то неопределенное в совершенно незнакомой стране. К тому же постоянно мучаясь сомнениями, нужно ли там вообще что-то искать? Слотов под врата было жалко, ставить их просто "шоб було" я не могу себе позволить, значит надо выбрать какое-то место, где точно можно жить. Небольшой город, своя промышленность, плодородная земля, какие-то естественные преграды вокруг, ископаемые. И главное чтобы с твердой моралью, обеспечивающей выживание едва ли не вернее, чем куча оружия под рукой.

   Пока все, что видел, мне не нравилось. К тому же я просто не знал языка, даже договориться с местными не удалось бы.

   - Парам-парам! Правда и добро опять в опасности!

   На мониторе героического вида мужчина уговаривал девочку лет двенадцати прыгнуть ему в руки из окна. В дверь уже ломились желающие ее сожрать твари, к стоящему на земле мужику тоже кто-то приближался с нехорошими намерениями. В последний момент страдая и закатывая глаза девчонка кинулась к мужику в объятия, и он, вместо того чтобы отстреливаться, начал совать ей под нос ингалятор.

   - Вот так, малек, поступают настоящие герои! - Студент ткнул сидящего рядом Илью. Фильм они смотрели уже раза три. Сейчас, после Этой Хрени он был больше комедией, чем ужасами, но все равно весьма зрелищной.

   - Так поступают настоящие счастливчики.

   Оба тут же повернулись ко мне.

   - Ну да! Он же всех своих вытащил из здания?

   - Он дурак. Потратил на это втрое больше времени, чем надо было.

   - Это дети, Михалыч, они его тормозили. Без этого не было бы напряженности в сюжете!

   - Значит, плохо воспитывал. У девки на глазах уже троих сожрали, а ее приходится уговаривать, чтобы она позволила ее спасти?

   - А что бы ты сделал? Уговаривал бы, как миленький, твой же ребенок, тут против природы не попрешь.

   - Дал бы пощечину. Или две. Наорал бы, поднял пинками, заставил бы задуматься, что здесь важно, а что нет. Мои слова - важны. Ее желания - нет.

   - И вырастил бы ты чокнутую, забитую дуру. - Студент тут же скорчил дебильную физиономию, иллюстрирую свои слова.

   - Главное - вырастил бы. Этому просто повезло, что тридцать кило дурного веса, называемые "милая дочь-малютка" не повисли на ногах мертвым грузом, и он каким-то чудом спасся.

   - По-твоему детей вообще не надо спасать?

   Я оглянулся на Илью, потом на Студента, демонстративно поднял бровь.

   - Надо. Но только тех, кто жизнеспособен.

   - Ха! Михалыч, нынешняя цивилизация спасает как раз вот таких - он кивнул на кинотеатр. - уродцев. Слабых, больных, без таблеток никуда. И они дадут свое больное потомство, и это потомство придется спасать, никуда не денешься, господствующая мораль!

   - Не все из слабых и больных дадут потомство.

   - Все, Михалыч, все. Медицина и социальные программы творят чудеса. У нас пацаны из группы ездили...

   - Не все. Я, например, пользуюсь презервативами.

   Он открыл рот, закрыл, неуверенно поморщился.

   - Михалыч, я не хотел... в смысле...

   - Забыли, студент. Илья, в подобной ситуации прежде всего думай, как спасти себя. Выживешь ты - сможешь вытащить родных. Умирать спешить не надо. Спасать тех, кто не хочет - тоже. Оки?

   - Ага.

   Студент посмотрел на меня, на Илью, но продолжать разговор не стал. Кажется, я испортил ему настроение.

   К вечеру тучи еще больше сгустились, перестало накрапывать и наконец пошел настоящий, приличный дождь. Я вышел с кружкой на крыльцо, уселся под навесом, накинув на плечи старый халат. Илья пристроился рядом с учебником, в котором что-то меланхолично отмечал. Надо будет потом спросить, как он планирует свое обучение, и навести на нужные мысли.

   - Михалыч?

   Студент помыкался, не зная куда присесть, раз ступеньки были заняты нами, потом догадался принести из комнаты табуреточку.

   - Что?

   - Меня Олег Никанорыч звал в деревню. Говорит, в отряде самообороны люди нужны.

   - У них полторы калеки, тоже скажешь, самооборона.

   - Ну, сейчас еще городские приехали, там много мужиков служивших.

   - Пахать они не рвутся, а вот с ружьем сидеть штаны просиживать первые вызвались?

   - Так они все равно по деревенской работе нифига ничего не знают.

   - Если не знают зачем было ехать?

   - Тут шансов больше.

   - За чей счет шансы?

   - Они не собираются сидеть просто так вот, хотя бы в охрану записываются! - Студент явно начал заводиться. Он тоже был понаехавшим горожанином, мои претензии задевали и его.

   - Студент, ты же взрослый человек. Кто с ружьем - того и урожай. Если новички, приехав, сразу тянутся к оружию, а не к лопате, то их мотивы вполне ясны.

   - Они не бандиты, там половина в свои дома и к родственникам приехала.

   - Половина, да. А вторая? Человек сто уже новичков? Все, кто раньше из деревни уезжал, теперь обратно пожаловали.

   - Так и ты...

   - Так я, студент, себя сам обеспечиваю. И делом занят, хоть каким-то. А эти? Кто их кормить будет? Председатель? А потом претензии пойдут, требования.

   - Ты гонишь, Михалыч! Нормальные люди, я же с ними общался! А если кто возбухать начнет, то его мир заставит уняться!

   - Какой еще мир?

   - Темнота! Русский общинный суд, историческое образование! Как мирской сход решит - так городским и придется поступать.

   Ну, председатель! Ну, жук!

   - Историческое образование, говоришь? Чего только не услышишь, слов-то каких напридумывали.

   - Михалыч, все просто! Люди возвращаются к земле, к истокам! И они хотят искреннего, настоящего, чего-то проверенного временем!

   - Духовного.

   - Точно! Из глубины времен дошло - мир, община, род!

   - И теперь все возродится?

   - Куда деваться? Конечно возродится!

   - Эх, студент... были бы мы в городе, подобрал бы я тебе литературки на тему деревенской духовности. Энгельгадта дал бы почитать, Семенову-Тяньшанскую.

   - И что там пишут? - Скептицизма в его голосе было хоть отбавляй.

   - Там реальная деревня в конкретных описаниях очевидцев, не придуманная. Ты бы хоть Гоголя, Успенского почитал. Тоже с натуры все писано.