– И не позволяет нам задавать больше одного вопроса зараз.
– Возможно, это и есть их цель, – ответила Эмили.
Когда все посмотрели на нее, она кивком показала налево.
– Пусть объяснит Тигрица.
Джеральд и все остальные повернулись к столу для совещаний; в конце его трехмерный экран показывал лицо – лицо, в котором множество прекрасных женских черт сочеталось с пушистой кошачьей мордой, с мягкой полосатой шерстью и острыми зубами, сверкавшими, когда ир улыбалась. Эта улыбка заставляла вас радоваться, что искусственное существо на вашей стороне. По крайней мере ир была запрограммирована так, чтобы вам казалось – вы ей нравитесь.
«Не следует забывать, что эффект толпы может быть уловкой, – заметил виртуальный ир-дроид. – Способом заставить нас говорить, чтобы мы предоставили максимум информации о себе, а они в обмен дают ее очень мало».
Джеральд и раньше, в миллионах дискуссий, слышал эту теорию.
– Значит, они совсем не так стремятся сотрудничать, как кажется? Думаете, притворяются, чтобы помешать нам достигнуть согласия?
– Или, возможно, их вообще нет.
Это сказал Хайхун Мин, новый представитель Великого Китая, только сейчас присоединившийся к обсуждению. Заменивший друга Джеральда, бывшего астронавта Вэна Куангена, Хайхун Мин пока помалкивал. Но коль скоро он – представитель могущественнейшей державы Земли – заговорил, разумно было прислушаться.
– Что вы хотите этим сказать?
Хайхун Мин снял вир-очки, которые надел, чтобы постоянно находиться на связи со своим начальством в Пекине.
– Я хочу сказать, что хотя это болтливое разнообразие раздражает, разве оно при этом не дает нам мнимого успокоения? В конце концов, чего мы со страхом ждем от крупной галактической цивилизации? Как только будет установлено, что никто не думает вторгаться или убивать нас, какой окажется наша следующая тревога в перечне страхов?
Остальные члены комиссии несколько секунд обдумывали вопрос, потом Рамеш Триведи, представитель Индийского содружества, наконец произнес:
– Единство. Конформизм. Настойчивое требование, чтобы малые и слабые новички вроде нас придерживались строгих правил, оказавшись в самом низу установленной галактической иерархии. Требование подчинить наши традиции, законы и образ жизни гораздо более древним образцам. Вот что покажется нам почти таким же отвратительным и страшным, как прямое вторжение, – страх, который делает осязаемым наша собственная история контактов человеческих культур здесь, на Земле.
– Как когда европейцы заставляли азиатов есть за столами и сидеть на стульях? Пользоваться ножами и вилками? Мылом и электричеством? – язвительно спросила Эмили. Но Рамеш не поддался на насмешку профессора из Ванкувера. Он улыбнулся и покачал головой.
– Вы знаете, что были гораздо более серьезные требования. Эпизоды культурного господства, болезненные, жестокие, деморализующие или ограничивающие. И это между человеческими племенами! Даже осуществлявшийся с самыми благими намерениями процесс вступления независимых государств в ЗС и АС… ведь им приходилось менять многие свои законы и обычаи, чтобы вступить в конфедерацию, законы которой писали не они. Даже этот несложный процесс был унизительным. Насколько хуже будет положение новичков, вступающих в межзвездный союз миллионолетней давности? Вот о каком страхе говорит Хайхун Мин.
Посмотрев на китайского представителя, Джеральд подумал, что кое в чем Рамеш промахнулся. Тем не менее Хайхун Мин молчал, оставаясь загадочно-пассивным и позволяя Рамешу продолжить.
– Вот почему так много людей находят разногласия между гостями иных миров… ободряющими. Даже приятными. Это означает, что ни один индивид и ни одна группа не навязывают здесь свое жесткое единство. Мы сможем свободно выбирать одну из множества ролевых моделей, вступать в переговоры с партнерами и соперниками и сохранять все ценное из своего прошлого.
И да, меня этот факт тоже ободряет.
Но тут Рамеш нахмурился и помрачнел.
– Однако наш коллега из Народного министерства науки не находит это утешение столь убедительным, верно? А у Эмили еще больше подозрений! Поэтому позвольте мне высказать, где тут собака зарыта. Вы оба считаете, что эта восхитительная толчея, это отталкивание друг друга локтями всего лишь приманка? Притворство, призванное усыпить нашу бдительность?
Хайхун Мин кивнул.
– Я просто стараюсь предусмотреть все возможности, доктор Триведи. Все эти предполагаемые представители десятка разных внеземных рас, которых мы до сих пор видели, – все они могут оказаться подделками. Просто мультяшными куклами, которые исчезают, стоит к ним приглядеться внимательней. Предположим, это рассчитанный эффект. И все они созданы одним существом, с единственной целью. Не просто предотвратить ненужные вопросы, но и убедить нас, что мы имеем дело с живым, шумным, но мирным разнообразием? С тем самым, что может умиротворить и успокоить многих из нас?
«Многих из нас… но не всех», – подумал Джеральд. Он раскрыл рот, чтобы поделиться этим сообщением, но передумал. Чутье подсказывало ему, что эти чужаки действительно разные существа, отличающиеся друг от друга, скорее раздражительные, с собственными целями и задачами, что они соприкасаются друг с другом в своей компактной вселенной. «Но тогда… мои человеческие инстинкты и могут быть тем самым, что научится использовать сверхсложный чуждый ир, научится играть на них». Точно так, как опытный коллектив телесериала может привлечь миллионы зрителей, заставив их как под гипнозом поверить в искусственные характеры последней из мини-серий полного погружения. «По крайней мере мы достаточно продвинуты, чтобы рассматривать все эти возможности. Но что, если другие такие камни падали на Землю давно? Как они, должно быть, ошеломляли наших предков!»
Очки Джеральда следили за его взглядом и движениями зрачка, за сигналами лобных долей и субвокальными комментариями, которые он как бы посылал гортани. Все это – плюс текущее обсуждение – рождало поток подозрений и догадок о том, что могло его интересовать, все это постоянно ранжировалось, меняло приоритеты, и на периферию зрения попадало только наиболее вероятное… в то же время Джеральд мог свободно сосредоточиваться на реальных людях и событиях, с которыми имел дело непосредственно. При правильной организации ассоциативное внимание просто имитирует способ мышления творческих личностей – отрабатывает миллионы сопоставлений и связей, из которых лишь немногие достигают поверхности осознания. До сих пор Джеральду никогда не удавалось достичь лучшего интеллектуального усиления ир-программ. Пока не был снят вопрос о цене.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});