— Вы ведь ни черта не знаете. Или знаете, но слишком мало. Это Тайрон прислал вас сюда? — Он открыл ящик стола. — Советую рассказать мне все, мисс Хант, если это ваше настоящее имя.
— Я дочь Уэнделла Ханта, — с достоинством ответила Филаделфия. — Мне жаль, что я вас напрасно побеспокоила. Я ухожу.
— О нет. — Макклауд вынул из ящика стола пистолет. — Вы не уйдете после того, что я вам рассказал. Если Тайрон подослал вас, то он сейчас где-то вас дожидается. Как только вы скажете ему, кто я такой, моя жизнь не будет стоить и ломаного гроша.
— Тайрон мне не друг.
Заметив, как ее лицо вспыхнуло от гнева, Макклауд улыбнулся..
— Ну хорошо. У вас тоже есть повод для недовольства этим человеком. Значит, вы не будете возражать против того, чтобы я помешал ему?
Филаделфия не знала, что делать. Макклауд оказался совсем не тем человеком, которого она ожидала увидеть. По силе своего гнева он ни в чем не уступал Тайрону.
— Каким образом?
— Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас, — ответил он, размахивая пистолетом у нее под носом. — Просто отведите меня к Тайрону, а остальное предоставьте мне. Я давно жду случая, чтобы свести с ним счеты.
— А если я откажусь помогать вам?
— Я еще не все рассказал о Голубой Мадонне. С самого начала ваш отец хотел иметь больше, чем каждый из нас. Так было до тех пор, пока он не узнал, что люди, которых мы наняли, убили нескольких туземцев, чтобы завладеть камнем. Вот тогда-то он и изменил свое первоначальное решение. Он сказал, что в камне видит маску смерти, а не Мадонну.
Филаделфия почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Он говорил с такой же уверенностью, как и Тайрон, когда обвинял отца в том, что он нанял убийц. Почему они оба говорят одно и то же… Может, это правда?
— С какой стати я должна вам верить? — прошептала она.
— Хотите знать больше? Семь лет назад мы узнали, что бандитов, которых мы наняли, поймали и убили, но прежде под пытками они назвали имена покупателей Голубой Мадонны. Мы, конечно, думали, что в США нам ничто не грозит. К тому времени я уже сменил фамилию. Но в прошлом году Ланкастер получил несколько писем с угрозами. Когда его банк разорился, а сам он умер от апоплексического удара, мы успокоились. Но накануне разорения ваш отец прислал мне телеграмму, в которой сообщал, что какие-то люди разыскивают нас, чтобы отомстить. Письмо, которое вы показали мне, тоже свидетельствует об этом.
Филаделфия в ужасе отпрянула, но Макклауд пригвоздил ее к месту словами:
— Тайрон — тот самый человек, который уничтожил вашего отца. Он преследует меня и, возможно, будет преследовать вас, когда узнает, кто вы такая.
— Он знает, — бездумно ответила Филаделфия.
— Господи помилуй! Тогда скажите мне, где его найти, пока он не убил нас обоих.
Но Филаделфия уже не слушала его. Она получила всю нужную информацию, однако то, что она услышала, причинило ей сильную боль. Ее отец явился причиной смерти невинных людей и из-за своей алчности осквернил святую гробницу. А когда его разоблачили, он покончил с собой, чтобы избежать позора, и оставил ее одну в целом мире. Эдуардо предупреждал, что она не должна докапываться до правды. Почему она не послушалась его? Господи! Ну почему она такая упрямая?
Филаделфия повернулась и направилась к двери, не обращая внимания на крики и угрозы Макклауда. У него в руках пистолет. Посмеет ли он застрелить ее прямо здесь, у себя в офисе? А если и посмеет, то какое это имеет значение? Она не хочет больше жить
Однако Макклауд позволил ей уйти. Она спустилась по лестнице и вышла на залитую солнцем улицу.
Тайрон с хлыстом в руке быстро пересек двор и направился к дому. Несколько часов подряд он прочесывал город в поисках Филаделфии и, только вернувшись домой, узнал от Полетт, что она в своей комнате упаковывает вещи. Чтобы хоть немного разрядиться, он ударил хлыстом по своему сапогу и отшвырнул его в сторону. Он был в таком настроении, что мог легко отхлестать Филаделфию.
Тайрон проснулся утром, решив немедленно покинуть Новый Орлеан, взяв с собой Филаделфию. Они поплывут вверх по Миссисипи до Мемфиса или Сент-Луиса. У него есть деньги, много денег. Он купит ей дом. Нет, черт возьми, особняк. И тут он обнаружил, что она исчезла.
Тайрон замедлил шаг, чтобы перевести дыхание. Возможно, в своей жизни он был когда-нибудь так зол, но сейчас она довела его до белого каления. С ней было больше хлопот, чем она того заслуживает. Однако ее исчезновение лишь сильнее распалило его вожделение. Если эта всепоглощающая страсть не называется любовью, то, можно сказать, он на пути к ней: ему не доводилось испытывать ничего подобного.
Эта мысль потрясла его. После невыносимой пытки подслушивания, как Эдуардо занимается с ней любовью, он провел без сна всю ночь, сгорая от желания, но сдерживая его. Как он только не убил их обоих!
Так или иначе, но она запала ему в душу. Возможно, поворотным моментом стал последний вечер, когда он обозвал ее отца трусом. Потрясение сделало ее еще более красивой. Он никогда не испытывал такой нежности к другому человеку.
Она перевернула весь его мир, вызвав в нем бурю чувств, доселе незнакомых, что делало ее опаснее пули. Он начал думать о будущем, чего раньше никогда не делал. Для него это равносильно смерти. Он должен избавиться от этой лихорадки, а для этого был только один способ.
Не постучавшись, Тайрон так ударил носком сапога в дверь, что она с грохотом стукнулась о стену. Филаделфия даже не вздрогнула и без всякого удивления посмотрела на него.
То, что она не испугалась, еще больше усилило его злость.
— Где ты была, черт возьми?
Продолжая складывать нижнюю юбку, она какое-то время молча смотрела на него.
— Я знаю о Голубой Мадонне.
Тайрон удивился, но не подал виду. Какое имеет значение, кто стал ее информатором. Пусть даже сам Эдуардо.
— Что именно ты знаешь?
Голос Филаделфии звучал устало, безразлично и слабо:
— Мой отец нанял людей, чтобы похитить голубой топаз, и они убили невинных людей и осквернили святое место.
— А Таварес? Что ты узнала о нем?
— Ничего.
— Разве твой информатор не сказал тебе, что этими людьми, которых убили бандиты, были родители Тавареса?
Увидев недоверчивый взгляд Филаделфии, Тайрон выругался. Как эта женщина может еще сомневаться? Если так, то ему придется выложить ей всю правду, чтобы она окончательно охладела к Таваресу.
— В следующий раз, когда вы с ним увидитесь, расспроси его о шрамах. В этом виноват твой отец. Бандиты изнасиловали и убили мать Тавареса, а самого Эдуардо пытали, чтобы заставить его отца указать, где находится Голубая Мадонна. Когда он наконец не выдержал и раскололся, они перерезали ему горло. Все это он мог бы рассказать тебе и сам, если бы осмелился.