И тогда Кирен решился. Разбежался и плечом вынес эту дверь вместе с замком, тот только жалобно хрустнул. Я очнулась от грохота падающей и двери и тревожных голосов за ней. Кирен подбежал к кровати, стащил меня с нее вместе с покрывалом и принялся трясти меня, призывая очнуться, прийти в себя. И тогда я заорала. Я орала и плакала, молотила руками и кулаками по Кирену без разбора - по лицу, с груди, спине... куда попадала. Выкрикивала какие-то оскорбления, обидные слова, но вроде бы не материлась, во всяком случае, Люба мне ничего такого не говорила.
Кирен никак не защищался, не оправдывался, только прижимал к себе. Бушевала я минут двадцать, потом разом затихла, как игрушка, у которой закончился завод. Кирен подхватил меня на руки, завернул в покрывало, сел на кровать, продолжая меня покачивать, как маленького ребенка. Я изредка всхлипывала, постепенно успокаиваясь. И даже начала немного осознавать происшедшее. Сама удивляюсь, чего это я так себя накрутила? Да, внешнее сходство ситуации с Толиком было, но не такое.
Просто я дальше не захотела слушать, я слышала только себя и лелеяла свою обиду. Видимо, тогда я всё-таки не до конца отпустила ту ситуацию, она хранилась где-то в глубине души, и могла рвануть в любой момент. Появился триггер, спусковой крючок и я сорвалась. Может и хорошо, что все так произошло, потому что именно та, давняя, подспудно ноющая обида и не давала мне быть открытой и честной с Киреном. Вот оно меня и держало, не отпускало.
Пока я размазывала сопли, слезы, слюни, Люба шустро вскипятила чай, разогрела холодную курицу и позвала нас всех за стол. Мне было неловко, что я вся такая зареванная, опухшая, немытая, лохматая, но появившееся чувство лютого голода отбросило назад все приличия. Отдали должное и курице (Люба попросила рецептик), достали и салатики из стазисного ларя, все пошло в ход. Гости уплетали не хуже оголодавших хозяев.
Пока ели, Люба пересказывала последние поселковые новости. Как много всего интересного я пропустила в своем безвременье! Из итогов рассказа Любани можно было сделать вывод, что целыми и невредимыми в поселке остались три человека - Тим, в силу непричастности, Трин, из-за того, что Рая находилась в гипносне и ничего не знала о всеобщем кипише и Пирт, потому что Стешка возвела его в ранг почти божества, почти рядом где-то с братом Русланом. Раз сказал, что он отказался от леди-жены, значит, то так и есть. Мой Кирен пострадал даже дважды - морально, что сидел рядом с дверью двое суток и страдал и физически - оголодал, бедолага.
Надя с Глейном не пошли к нам, потому что старпом теперь спокойно может освещать улицу своим бланшем под глазом. Метательная скалка в руках Надюши - страшная вещь! И вообще, почти все мужики в поселке подсчитывали "боевые травмы", сковородки, скалки, поварешки - в руках наших девушек легко переходят в категорию "боевое оружие для частного применения". Причем мужчины, негодовал Илав, не обращались к нему за медпомощью, он их синяки и ссадины залечил бы за раз. Наоборот, они ещё хвастались друг перед другом, чья невеста ревнивее и боевее. Вот дурни!
Я невинно поинтересовалась.
-А ты, Илав, не пострадал? Молчишь что-то...
Илав сухо ответил - Это слишком интимные подробности, чтобы я все рассказывал!
Люба хихикнула - Интимные, как же! Скажите, пожалуйста! Хорошо ещё, что парой тумаков отделался! Если бы я, как Наташка, уходила в несознанку, ты бы до сих пор на полу возле двери сидел!
Вот так тогда и закончилась эта история. Хотя нет, не совсем. Когда, наконец, выздоровела Рая, пришлось и ей рассказать все. Скандал у них выплеснулся даже за пределы дома. Ну, Рая вообще весьма экспрессивный человек. И все желающие могли увидеть и услышать семейный скандал. Рая, несмотря на начало зимнего сезона, вылетела из дома в одном платье и истерически кричала.
-Вот и жди свою леди! Жди!
На что Трин спокойно отвечал - Зачем я ее буду ждать? Я ведь отказался от нее! Почему мне нельзя хотеть жить именно с тобой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Да потому что я сволочь! Сволочь!
-Так ты же моя сволочь! Зачем мне какая-то чужая, незнакомая, когда есть своя, родная, сволочь? Я уж и привык к ней и даже люблю!
С этими словами Трин аккуратно подхватил Раису на руки и занёс в дом. На этом концерт закончился.
А потом мы целый месяц по выходным играли свадьбы. Кирен регистрировал браки по всем правилам, по законам своей планеты. И теперь мы - абсолютно законные жены, как и любая леди с материнской планеты. С теми же правами. Но мы ещё не сошли с ума, чтобы пользоваться некоторыми из них. Там такие капризы, что я не понимаю, почему местные мужчины на них женятся.
А теперь, сдав в молочный цех все, что положено, я ехала по дороге к поселку. За это время он ещё увеличился. Достроили мэрию, небольшую больничку, маленький магазинчик, где торговали тем же самым, что производили цеха, и что имелось на складе у Глейна. Сюда же доставлялись заказанные товары. Да, теперь у нас есть такая возможность.
А ещё добавились дома для Назера и его команды. Правда, не все решились уйти в "свободное плавание", кое-кто остался в регулярном флоте. Но самое главное - у нас теперь есть свой транспортный звездолет!!!! Как мы провернули эту авантюру - песнь, достойная акынов! Я при этом не присутствовала, хотя по документам я числилась среди совладелиц сего транспортного средства. На аукцион летал Глейн, его не было почти три месяца, Надя совсем извелась от волнения за мужа, даже похудела. Хотя должен был лететь Кирен.
Но я устроила безобразную истерику, топала ногами, орала, лила слезы ручьем несколько дней и Кирен сдался. Остался дома, а на родную планету полетел Глейн. Было у меня стойкое убеждение, что если полетит Кирен, то случиться нечто плохое и он не вернётся. Кстати, Глейн потом говорил, что у него там несколько раз интересовались, а где Кирен? Особенно это было интересно Совету Леди. Но, наверное, стоит начать всё-таки с первого полета с нашим грузом с Голубой на планету-мать.
Мы не ждали столь быстрого возвращения Назера и его транспортника. Но он вернулся всего через неполных полтора месяца. Просто однажды утром среди шума и треска межзвездного эфира раздался радостный голос Назера.
-"Чариетт" вызывает Озёрный! Мы вышли в вашей системе! Ждите по графику!
И действительно, через несколько дней на орбите появился транспортник, а через несколько часов и приземлился их планетолет. Тим рванул за периметр, едва показался трап. Он бежал, смешно подкидывая худые, мосластые ноги, весь такой угловатый, нескладный, как жеребенок-стригунок. Хоть он и не показывал вида, но, очевидно, боялся, что отец не вернётся за ним. И весь день ходил вместе с отцом рядом, стараясь прижаться к нему. А вечером, когда весь поселок собрался в досуговом центре, Назер рассказывал свои приключения на той планете.
Пока суперкарго сдавал груз по обязательству, он, Назер, первым делом на планете метнулся в секретариат Совета. Там и в самом деле абсолютно равнодушно зарегистрировали заявления, шлепнули штампы на них и отдали расписку, что приняли от нашей колонии документы. Хоть и не просили там никакой взятки, но Назер решил, что кашу маслом не испортишь в прямом смысле слова, и отдарился парой пачек масла и несколькими баночками сливок. Разумеется, после этого на него взглянули намного благосклоннее.
Где взял - не спрашивали, транспортники летают много где. Затем не менее быстро он рванул в патентное бюро. Там документы приняли и обещали рассмотреть, но это не устраивало Назера. И опять в ход пошли взятки. Здесь уже дело было серьезнее, половина ящика консервированного тунца и мясной тушёнки плюс опять же творог, сливки, масло. Документы Назер забрал через пару часов.
Теперь было более сложное дело - банки. Извещение от Звёздного Совета о приемке от колонии соевых бобов уже пришло в банк, что позволило Назеру проникнуть к исполнительному директору, минуя мелкую сошку. И тогда он и представил наши документы об открытии у нас РКЦ. Вначале это не слишком заинтересовало директора, он не увидел большой выгоды. Пришлось выложить наш главный козырь.