И все решили, что это хорошее предложение, за исключением Корсуса. Но он как будто сошел с ума и уперся как бык, настаивая на том, что надо выполнять заранее намеченную цель, которой он и следовал после победы при Кроссби Оутсайкс: жестокие убийства, изнасилования и разорение всей местности, Верхнего и Нижнего Тиварандардейла, и Онвардлайса, и южного побережья, и кричал, что нужно показать этому сброду, кто здесь хозяин, и, поскольку он только бич в вашей руке, о Король, он будет стегать их до тех пор, пока не спустит мясо с костей.
На что Галландус заметил, что надо что-то делать в ответ на приготовления Спитфайра, ведь, в конце концов, это не очень далеко. "Будет просто замечательно, если Оулсвик и Дрепаби заставят нас посмотреть себе за спину, ибо свет тех, кто перед нами (то есть в Гелинге) бьет мне в глаза". На что Корсус в высшей степени нелюбезно ответил. "Я не доверяю этим сведениям, во всяком случае до тех пор, пока не получу более весомого подтверждения". Больше он не захотел выслушать ни слова и сказал, что таково его мнение, мы должны подчиниться ему, иначе с нами произойдут несчастья: пусть весь юго-восток задрожит от ужаса, ибо это шея Демонландии и ее необходимо сломать, тогда все другие части тела, Гелинг и прочие, умрут собачьей смертью; и что совершенно глупо идти сейчас на Гелинг, ибо до него нет хороших дорог, и вообще он быстро покажет Галландусу, кто здесь лорд. Вот так закончился совет, в великом несогласии.
И Галландус остался перед Оулсвиком, а это, как вы знаете, о Король, могучая крепость, стоящая на мысе, далеко вдающемся в море, и на берег там ведет узкая вымощенная дорога, которая всегда находится под водой, за исключением редких часов низкого прилива. И мы подвезли туда множество запасов для осады, которую собирались предпринять. Но Корсус с основными силами пошел на юг, убивая и грабя, и стремясь достигнуть нового дома Голдри Блазко в Дрепаби, заявив, что люди больше не будут говорить о сожженных Вурдалаками Дрепаби Майе и Дрепаби Комбуст, от которых остались только кучки пепла.
— И, — сказал Король, выходя из ванны, — он действительно сжег его?
— Да, о Король, — ответил Гро.
Король поднял руки над головой и прыгнул головой вперед в бассейн с холодной водой. Выйдя оттуда, он взял полотенце, и, держа его обеими руками, стал вытираться, водя полотенцем из стороны в сторону за плечами. Потом сказал: — Продолжай. Расскажи мне больше.
— Милорд, — сказал Гро, — Оулсвик наконец сдался Голландусу, и Корсус вернулся обратно из сожженного Дрепаби. В этой части Демонландии не осталось почти никого живого, а те, кто остались, страдали от голода и ран. И вот тогда обнаружились печальные последствия того, что он не пошел на север к Гелингу, как ему советовал Галландус.
Пришло слово, что Спитфайр вышел из Гелинга с двухсот двадцатью десятками пеших, и еще пятьюдесятью всадниками. Узнав об этом, мы снялись с лагеря и двинулись на север, чтобы встретить их, и в последний день Августа повстречались с их армией в месте, которое называется Брима Рейпс. Это холмистая равнина в Нижнем Тиварандардейле. Все мы были веселы, ибо имели преимущество над врагом (больше трех тысяч четырехсот пеших и еще четыреста конных) и с радостью приготовились к бою, заняв позицию на краю маленькой долины прямо против Спитфайра и его людей. Там мы и стояли какое-то время, но Корсусу надоело стоять и он сказал: "Нас больше, чем их. Я сейчас пойду на север, а потом на восток и отрежу их, чтобы они не убежали на север обратно в Гелинг после разгрома".
Но Галландус сказал, что нет, лучше подождать их атаки, ибо мы стоим на холме, им придется взбираться вверх по склону и это даст нам большое преимущество. Но Корсус, который день ото дня становился все более упрямым и заносчивым, не захотел слушать его, и в конце концов прямо перед всеми обвинил Галландуса в том, что он хочет прибрать к рукам командование всей армией, и вообще собирался убить самого Корсуса и всех его сыновей прошлой ночью, когда они вышли из своего шатра (явная ложь).
И Корсус приказал обойти армию Спитфайра с тыла, как я уже рассказал вам, о Король; и действительно это был совет сумасшедшего. Ибо Спитфайр, увидев нашу колонну, пресекающую справа от него вход в долину, приказал атаковать, ударил нам во фланг, разрезал надвое и уже через два часа наша армия напоминала яйцо, разлетевшееся на куски после падения с высокой стены на твердый гранит. Никогда за всю свою жизнь я не видел такого мгновенного и ужасающего разгрома такой огромной армии. С большим трудом мы вернулись обратно в Оулсвик, семнадцать сотен человек, несколько сотен из которых были тяжело ранены. И если у Демонов погибло двести человек, то это стало бы огромным чудом: так велика была победа Спитфайра на холмах Брима Рейпс. Но и в лагере нас поджидали плохие вести, ибо пришли беглецы с севера и объявили, что Зигг с малыми силами напал на тех, кто держал Ушко, почти всех перебил и овладел проходом. Так что мы отступили в Оулсвик и закрылись там, осаждаемые Спитафайром и его армией, но он никогда не осмелился бы даже поднять голову, если бы не дьявольская глупость Корсуса.
И настала та самая ночь, о Милорд Король, злая ночь в Оулсвике, окруженном со всех сторон морем. Корсус был пьян, и его сыновья тоже, и они с жадность пили бокал за бокалом вино из запасов Спитфайра. Наконец его вырвало, и он упал на пол между столов, а Галландус, раздраженный донельзя позором и разрушением всех наших ожиданий, вскочил и громко крикнул: "Солдаты Ведьмландии! Я устал от этого Корсуса. Он мятежник, развратник, скандалист, пьяница и обжора, губитель армий, наших армий, не вражеских, и он в конце концов заведет нас в ад, но без приказа Короля мы не в силах помешать ему. — И еще он сказал. — Я уезжаю домой, в Ведьмландию, и больше не буду участвовать в этом позорище". И тут все закричали "К дьяволу Корсуса! Будь нашим генералом!"
Гро минуту помолчал. — О Король, — наконец сказал он, — был ли это заговор Богов или моя собственная злая звезда, но и я частично повинен в том, что произошло дальше. Поэтому прошу вас, не ругайте меня чересчур. Не думаю, что мог я каким-нибудь советом помочь Корсусу, ибо никого он не слушал в этом несчастном путешествии. Когда все закричали "Ха, ха, Галландус! Выполем сорняки, пускай останется только хорошее зерно! Будь нашим генералом!", Галландус отвел меня в сторонку и сказал, что хочет знать мое суждение прежде, чем согласится — или не согласится — стать генералом. И я, видя смертельную опасность всех этих беспорядков и думая только о нашей безопасности, поощрил его принять предложения. Ибо был Галландус не только отличный солдат, но и великолепный командир, с умом склонным к великим попыткам и благородным предприятиям. Так и произошло, и, против собственного желания, он наконец сказал "да". Все разразились радостными криками, и даже Корсус не сказал ничего против, и был у него настолько сонный вид, что мы все решили, что он слишком пьян и не может ни говорить, ни двигаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});