Спиной я почувствовала, как Крис напрягся. Но он промолчал, ожидая продолжения.
— Я сказала ему, что у меня есть пара, но он знал, что мы никогда... — я прочистила горло. — Ему было плевать, что я любила тебя. Он сказал, что рано или поздно я забуду тебя.
В груди Криса заклокотал гнев.
— Я никогда бы тебя не забыла, — прошептала я.
Он крепче сжал меня в объятиях и, склонив голову, прижался щекой к моей щеке.
— Знаю.
Я вздохнула. Я уже рассказывала ему, что большую часть времени была заперта в комнате и что в основном видела Адама за ужином с другими девушками. Теперь настало время рассказать ему остальное, но я никак не могла подобрать правильные слова.
Крис потёр мои руки.
— Ты не обязана рассказывать, если не готова.
Я взяла его за руки и обвила ими себя.
— Адам... Лилин, — исправилась я, потому что Крис ненавидел, когда я называла его по имени. — Он считал, что сможет использовать свой дар и заставить меня полюбить его, как это происходило со смертными девушками. Он... приходил ко мне в комнату, когда я спала, и подпитывал меня своей энергетикой.
Крис выругался, и я чувствовала, как его ярость нарастает под поверхностью. Я напряглась, ожидая, что он встанет и отойдёт от меня, но он остался на месте.
— Он не мог заставить меня полюбить его, но я начала... — я не могла произнести этого. Я не могла причинить ему такую боль.
— Ты почувствовала физическое влечение, — нежно сказал Крис.
Я через силу кивнула, и он поцеловал меня в висок.
— Тебе нечего стыдиться. Ты находилась под влиянием могущественного демона.
Мои глаза наполнились гневными слезами.
— Должно было быть неважно насколько он был силён. Он вообще не должен был заставлять меня испытывать к нему это. Как ты можешь прикасаться ко мне, зная, что я позволила ему это сделать с собой?
Крис поднял меня и усадил бочком на его колени. Я не в силах была посмотреть на него, поэтому он повернул моё лицо к себе. Свет от огня явил мне неистовую любовь, сияющую в его глазах.
— Ты не позволила ему это сделать. Он вынудил тебя.
— Но...
— Никаких но. Сила Лилина направлена на управление эмоциями, также и Магистр может заставить поверить во всё, что захочет. Они злодеи, Голубка. Я был бы таким же восприимчивым к Магистру, как ты к Лилин. Может даже больше. Стала бы ты думать обо мне хуже, если это случилось бы со мной?
Я шмыгнула носом.
— Нет.
Он вытер слёзы с моей щеки большим пальцем.
— Поэтому ты не хотела говорить о том, что случилось? Ты думала, что это изменит мои чувства к тебе?
Я отвела взгляд, не желая видеть его разочарования.
— Да.
Он притянул меня к груди, и я положила голову на его плечо.
— Я люблю тебя, Бет, и ничто не изменит этого. Скажи, что веришь мне.
Я вздохнула, почувствовав себя более непринуждённо и счастливо, чем была в последние две недели.
— Я верю тебе.
КРИС
Бет расслабилась в моих объятиях. Она была сама не своя с той ночи, как я вернул её домой, и все твердили мне, что ей просто надо время и любовь. Я буду давать ей всё, в чём она нуждается, как бы долго это ни было.
Меня убивало понимание того, через что ей пришлось пройти из-за этого ублюдка. Он покопался у неё в голове и заставил её верить, что она сотворила нечто плохое, что она была недостойна моей любви. Я хотел вернуть его к жизни, чтобы самолично убить его снова.
Она не рассказала мне о ночи, когда она убила Лилина, но она расскажет, как только будет готова. Хватит и того, что она смогла открыться мне о том, что чувствовала.
Я прижал её ближе и стал смотреть на воду, которая сверкала в свете полной луны. Когда мама предложила нам укрыться наедине в этом дом, она также заявила, что всегда считала этот остров магическим. Видя, как жизнь возвращается в глаза Бет за последние несколько дней, я начал полагать, что мама была права.
Бет подняла голову и посмотрела на меня, а потом прильнула и легонько коснулась губами моих губ. Со времени возвращения домой она впервые инициировала поцелуй, и я затаил дыхание, ожидая, что она сделает дальше.
Она положила руки мне на плечи и склонила свой рот к моим губам. Я открылся ей, позволив ей взять инициативу на себя, и едва не лишился разума от первого касания её языка о мой язык. Огонь воспламенил мою кровь, и я подавил стон, когда она запустила пальцы в мои волосы и обхватила голову, удерживая на месте, целуя меня неторопливо и всецело.
Я запротестовал, когда она разорвала поцелуй, и она сексуально усмехнулась, оставляя дорожку из поцелуев вдоль моего подбородка. Когда она языком коснулась моего уха, я еле сдержался, но остался сидеть смирно. Единственным моим желанием было уложить её на песок и боготворить каждый сантиметр её тела.
Горячее дыхание омыло моё ухо, и мир прекратил существовать, когда она произнесла:
— Мне нужен...
— Что тебе нужно? — хрипло спросил я.
— Ты, — прошептала она.
Я обхватил руками её лицо и посмотрел в её красивые серые глаза.
— Вот он я.
Она прикусила нижнюю губу, и её взгляд стал неуверенным. Я провёл пальцем по её губе и почувствовал, как она задрожала.
— Что такое, Голубка?
— Я хочу... — она застенчиво отвела взгляд. — Я не знаю, как доставить тебе удовольствие.
Доставить мне удовольствие? Я уставился на её профиль, и только спустя недолгий миг её слова обрели смысл. Она пыталась соблазнить меня.
В груди расцвели эмоции, и я едва смог удержать улыбку. Боже, я любил эту женщину.
— То, что это ты, уже для меня удовольствие, — сказал я, желая, чтобы она посмотрела на меня и увидела правду в моих глазах.
— Я знаю, что у нас узы, но ты привык к опытным женщинам, а я никогда...
— Остановись, — я обхватил пальцами её подбородок и нежно заставил снова повернуться ко мне лицом. — Я рад, что у тебя нет опыта, потому что это означает, что я единственный мужчина, который будет когда-либо обладать тобой. Может ты и не заметила, но я немного ревнив, когда дело касается тебя.
Она кротко улыбнулась.
— Может и заметила.
— Хорошо.
Я поднялся, держа её в руках, и поставил её на ноги. Мне надо было затушить костёр. Она рассмеялась, когда я снова сгрёб её руками и направился к дому.
— Я могу ходить, знаешь ли, — неохотно запротестовала она.
— И где здесь веселье?
Я вошёл в дом и понёс её прямиком в спальню. Посмотрев на кровать, я вдруг к своему удивлению осознал, что нервничаю. Я так часто представлял этот момент, и я хотел сделать его идеальным для неё.
Посадив её на краю постели, я встал на колени на пол, между её ног. Наши лица оказались на уровне. Я протянул руку ей за спину и снял резинку, освободив волосы из конского хвоста, и мягкие локоны упали на плечи. Лунный свет лился сквозь открытые шторы, омывая её нежным сиянием и придавая её светлым волосам отблеск белого золота.
— Что? — неуверенно спросила она, и я понял, что я уставился на неё.
— Ты такая красивая.
Я накрыл ладонью её затылок и притянул к себе. Склонил голову, желая вновь ощутить вкус её сладких губ. Она с нетерпением встретила меня, и то, что начиналось как нежность, вскоре стало голодом и острой потребностью. Не разрывая поцелуй, я снял с неё куртку, затем скинул свою. Я расстегнул пуговицы на её рубашке, и только потом отстранился, затруднённо дыша.
— Я слишком тороплюсь?
Вместо слов, она схватила край моего тонкого свитера. Я поднял руки и, стянув свитер с меня, она отбросила его в сторону. Я улыбнулся и отплатил тем же, освободив её от рубашки. Подняв её подбородок, я получил доступ к её горлу и неторопливо вкусил каждый дюйм её кожи вниз до возвышенности её груди. Вид её вздымающейся и опадающей груди от учащённого дыхания, едва не погубил меня, но я заставил себя остановиться и убедиться, что она всё ещё со мной.
— Бет?
— Не останавливайся, — произнесла она тихим гортанным голосом, от которого во мне ожила первобытная похоть.