Секретарша в конторе, размещенной в помещении номер 7000, выглядела так, будто только что сошла с театральной сцены, где ставилась пьеса того сорта, на борьбу за запрещение которых ЦОБ угробили уйму денег и времени. Она, конечно, была одета, но не так чтобы очень, а ее макияж относился к тем, которые Марга называла «первым классом». Она была пышна и красива, и с обретенной за последнее время терпимостью я просто наслаждался этим греховным зрелищем. Она улыбнулась и спросила:
— Чем могу быть полезна?
— Сегодня отличный день для гольфа. Кто из партнеров сейчас в офисе?
— Боюсь, только мистер Крумпакер.
— Именно он-то мне и нужен.
— Как мне о вас доложить?
(Первое препятствие — я его не предусмотрел. А может быть, она…)
— Разве вы меня не узнаете?
— Извините. А я должна была вас узнать?
— Скажите, а вы тут давно работаете?
— Немногим больше трех месяцев.
— Вот в чем дело! Скажите Крумпакеру, что здесь Алек Грэхем.
Я не мог слышать, что говорит ей Крумпакер, но следил за выражением ее глаз. Мне показалось что они раскрылись шире; больше того, я был в этом уверен. Однако она только сказала:
— Мистер Крумпакер вас примет. — Потом повернулась к Маргрете. — Могу ли я предложить вам журнал, пока вы будете ожидать? Не угодно ли сигарету с «травкой»?
Тут вмешался я:
— Она пойдет со мной.
— Но…
— Идем, Марга. — И я быстро пошел во внутренние комнаты конторы.
Обнаружить дверь Крумпакера оказалось нетрудно — за ней раздавалось какое-то визгливое кваканье. Оно оборвалось, когда я открыл дверь и придержал ее, чтоб пропустить Маргрету. Когда она вошла в комнату, он завизжал:
— Мисс, вам придется подождать за дверью!
— Нет, — решительно отверг я его предложение и закрыл за собой дверь,
— миссис Грэхем останется с нами.
Он был поражен.
— Миссис Грэхем?
— Удивил вас, а? С тех пор как мы виделись последний раз, я женился. Дорогая, это Сэм Крумпакер, один из моих адвокатов. (Его имя я узнал из таблички на двери.) Как поживаете, мистер Крумпакер?
— З-э-э… Рад познакомиться, миссис Грэхем. Примите мои поздравления. Поздравляю и вас, Алек, вы всегда отличались прекрасным вкусом.
— Спасибо. Садись, Марга, — сказал я.
— Одну минутку, друзья. Миссис Грэхем тут не следует оставаться ни в коем случае. И вы, Алек, это знаете лучше, чем кто-либо другой.
— Ничего я такого не знаю. И на сей раз решил привести свидетеля.
Нет, я не знал, что он жулик, но я уже давно усвоил, что любой человек, который пытается избежать присутствия свидетелей, вряд ли может быть причислен к лику достойных. Поэтому ЦОБ всегда стараются иметь свидетелей и всегда держатся в рамках законности. Так, знаете ли, дешевле обходится.
Марга села. Я уселся рядом. Когда мы вошли, Крумпакер вскочил и сейчас стоял. Его губы нервно подергивались.
— Тогда мне придется известить федерального прокурора.
— Давай, давай, — согласился я. — Подними трубочку телефона и позвони ему. А еще лучше нам обоим посетить его лично. Давай расскажем ему обо всем. При свидетелях. Давай соберем представителей прессы. Но соберем всю местную прессу, а не только ту, которую вы подкармливаете.
(Что мне было известно? Да ничего. Но уж если блефовать, то по-крупному. Внутри меня пробирала дрожь. Этот подонок мог развернуться и броситься в драку, как загнанная в угол мышь. Взбесившаяся мышь.)
— Могу!
— Валяй, валяй! Назовем все имена и расскажем, кто и чем занимался и кто получал денежки. Я готов сделать достоянием гласности все… до того как мне подсыпят в суп цианид.
— Не смей так говорить!
— А кто имеет на это большее право, чем я? Кто спихнул меня за борт? Кто?
— Не смей на меня таращиться!
— Нет, Сэмми, я не думаю, что это сделал ты: тебя там не было. Зато это вполне мог сделать какой-нибудь твой крестник. А? — Я улыбнулся самой широкой и самой дружелюбной из всех своих улыбок. — Шутка, Сэм. Мой старый друг вряд ли пожелал бы мне смерти. Но ты можешь мне кое-что объяснить и помочь выкрутиться из этой истории. Сэм, знаешь, как хреново, когда тебя выкидывают из игры аж в другом полушарии… Так что ты мне кое-что задолжал. (Нет, я все еще ничего не знал… ничего, кроме того очевидного факта, что передо мной сидит тип с нечистой совестью и на него следует давить посильнее.)
— Алек, давай не будем торопиться.
— А я и не тороплюсь. Но мне нужны объяснения. И деньги.
— Алек, даю тебе слово чести, все, что мне известно о случившемся с тобой — когда пароход с помятым носом пришел в Портленд, тебя на борту не было. И мне пришлось проделать весьма нелегкий путь в Орегон, и все это ради того, чтобы стать свидетелем вскрытия твоего переносного сейфа. А там лежала жалкая сотня тысяч, все остальное испарилось. Кто взял деньги, Алек? Кто до тебя добрался?
Он пристально вглядывался мне в лицо; надеюсь, что на нем ничего не отразилось. И все же ему удалось ошеломить меня. Правду ли он говорит? Этот пройдоха соврет — глазом не моргнет. Может, мой друг-эконом или эконом в сговоре с капитаном разграбили шкатулку?
В качестве рабочей гипотезы всегда следует выбирать простейшее объяснение. Этот тип казался мне более способным на ложь, чем эконом на воровство. И было похоже… нет, наверняка капитан должен был оказаться на сцене раньше, чем эконом успел бы залезть в сейф пассажира. Если эти два облеченных ответственностью офицера, рискуя карьерой и репутацией, решились на кражу, то зачем им оставлять в шкатулке сто тысяч долларов? Почему не забрать все? Почему не притвориться, что им совершенно ничего не известно о содержании шкатулки, как это и должно было быть на самом деле? Нет. Тут что-то не то.
— И сколько, ты хочешь сказать, пропало?
— А? — Он взглянул на Маргрету. — Хм… Черт, ладно. Там должно было быть на девятьсот грандов больше. Те деньги, которые ты не передал на Таити.
— А кто утверждает, что я этого не сделал?
— Что? Алек, ты только ухудшаешь ситуацию. Это утверждает мистер Зет. Ты пытался утопить его посыльного.
Я взглянул на него и расхохотался.
— Ах, ты имеешь в виду тех тропических гангстеров? Они пытались получить деньги, не представившись и без расписки. Я сказал им решительно «нет», и тогда этот умник велел своей горилле сбросить меня в бассейн. Хм… Сэм, теперь я все понял. Выясни, кто сел на «Конунг Кнут» в Папеэте.
— Зачем?
— Это тот, кто тебе нужен. Он не только унес деньги, но и столкнул меня за борт. Когда узнаешь, не пытайся добиваться его экстрадиции,[92] а только скажи мне, как его кличут. Остальное я возьму на себя. Займусь им лично.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});