Читать интересную книгу Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

Она прижалась к груди Данте и закрыла глаза. Ей все в нем было мило, даже запах влажного шерстяного сюртука.

– Он объяснил тебе? Сказал, кто там был? – спросила Флер.

– Он сказал лишь, что в том не было его вины. Думаю, ты была права. Он не способен убить. То, что случилось в коттедже, произошло не по его инициативе.

– Хотя он заплатил мистеру Смиту за то, чтобы убить меня.

– Да. И только по этой причине я рад, что он мертв. – Данте снова поцеловал ее в губы. Медленно и нежно. – Когда я поеду утром к тому дому, возможно, я не вернусь с фургоном. Я кое-что должен уладить.

– Что именно?

– Да так, небольшое дельце… А теперь давай найдем комнату, где мы можем побыть одни. Я хочу подержать тебя в своих объятиях и забыть о Фартингстоуне до утра.

Глава 27

Любовь к добродетельной женщине стимулирует пере­мены даже в мужчине далеко не ангельского поведения.

Данте постиг эту удивительную истину на следующее утро, когда услышал стук лошадиных копыт возле дома Фартингстоуна. Он закрыл гроссбух управляющего, кото­рый внимательно изучил в библиотеке, и положил писто­лет на стол рядом с диваном, на котором сидел. Около пи­столета он оставил письмо, которое нашел в сюртуке Фар­тингстоуна.

В пустынном доме послышались шаги – поначалу то­ропливые, затем медленные. Паузы говорили о том, что по­сетитель проверял комнаты.

Дверь в библиотеку открылась, и просунулась темно­волосая голова.

– Фартингстоун?

– Его здесь нет, Сидцел.

Голова посмотрела налево и направо. Дверь широко рас­пахнулась. Сиддел огляделся вокруг, чтобы убедиться, что они одни.

– Где он?

– Он ушел в мир иной. Судьба была добра к нему.

Сиддел издал вздох облегчения:

– Она добра и к вам. Я счастлив в этом убедиться.

– Вы так беспокоились за мою безопасность?

Сиддел сел в кресло и принял вид успокоившегося че­ловека.

– Он прислал мне экспресс-почтой письмо, которое меня очень встревожило. В нем говорилось о ваших угро­зах в его адрес. У меня возникли опасения, что дело не тер­пит отлагательства.

– Я не знал, что вы настолько близко знакомы, чтобы он мог написать вам такое письмо.

– Я иногда давал ему советы. Не знаю, что заставило его написать мне это письмо, но, принимая во внимание его состояние духа, я вряд ли мог…

– Вы мчались сюда вовсе не для того, чтобы спасти меня и мою жену, Сиддел. Совсем наоборот.

Выпрямившись, Сиддел изобразил негодование:

– Как вы можете говорить такой вздор! Конечно, я…

– Вы не могли рисковать, опасаясь, что он обратится в суд, если то тело в коттедже будет найдено. Он расскажет о вас и о тех деньгах, которые выплачивал вам все эти годы за ваше молчание. Вас бы повесили сразу после него.

Лицо Сиддела сделалось смертельно бледным. Он не вы­казал удивления по поводу того, что вся история всплыла наружу. Он перевел взгляд с Данте на гроссбух, на пистолет и сложенный листок бумаги.

– Он оставил объяснение, – сказал Данте, указав на листок. —Думаю, что оно было только что написано, веро­ятно, вчера утром. Подозреваю, что, если бы вы не приеха­ли, он покончил бы с собой и сделал так, чтобы вы последовали за ним в преисподнюю.

Взгляд Сиддела задержался на листке.

– Нет доказательств.

– Признание умирающего считается серьезным дока­зательством. Кроме того, он во многом открылся мне. Ра­зумеется, он не рассказал, как вы побуждали его убить мою жену. Это только в письме.

Сиддел засмеялся:

– Ваши клятвенные свидетельские показания меня меньше всего волнуют.

– При всех моих грехах я не слыву лжецом. Суд пове­рит мне, поскольку я ничего не выигрываю.

Сидцел некоторое время обдумывал сказанное, затем опустил веки.

– Я полагаю, что, если вы что-то выиграете, это изме­нит ситуацию.

Данте оставил реплику без ответа.

– Что вы хотите?

– Я хочу знать, что произошло десять лет назад.

Сиддел уселся поглубже в кресле, продемонстрировав, что он снова берет ситуацию под контроль.

– Фактически тринадцать лет назад. Мой дядя был очень плох. Я был его наследник и ждал его смерти. Представьте мою досаду, когда он позвал меня к своему одру и сообщил, что мне практически ничего не остается. Этот человек унаследовал приличное состояние, но промотал его.

– Да, вы испытали большое разочарование.

– Дьявольское! Однако он сделал предсмертное признание. Он рассказал историю давно минувших дней, ког­да он и Фартингстоун были соучастниками в грехе.

– Он рассказал вам о коттедже. Кто там похоронен?

– Поскольку вы знаете, что там кто-то зарыт… Мой дядя часто приезжал к Фартингстоуну, когда они были много мо­ложе. В этом доме происходили скандальные попойки и оргии. Они приобщили к своим забавам женщину, которая жила в этом коттедже, ухаживая за полоумной сестрой осо­бы, владевшей соседним имением.

Они вдвоем пользовались услугами этой женщины по ночам, когда та идиотка спала. Но однажды они напились до чертиков раньше обычного и решили нанести ей визит, не дожидаясь ночи. Женщина безотказно раздвинула ляж­ки, дело шло к логическому завершению, когда в мансарду поднялась эта идиотка, пытаясь найти свою куклу.

– Вряд ли за это стоило убивать. Даже если бы она по­няла смысл увиденного, никто не поверил бы ее рассказу.

– Но все получилось иначе. Мой дядя был в доску пьян. Эта полоумная ударила его, и тогда он разложил ее на кро­вати и изнасиловал.

Данте обратил внимание на то, насколько бесстрастно рассказывает Сиддел о столь омерзительном преступлении.

– Каким образом она умерла?

Сидцел пожал плечами:

– Она поначалу была смущена, но затем вела себя под дядей послушно и, видимо, получила свою порцию удо­вольствия..Но когда все закончилось и наблюдавший за этим Фартингстоун пожелал сменить дядю, она вдруг взбе­ленилась. Стала кричать, царапаться и драться. Мой дядя пытался заставить ее замолчать, но несколько переста­рался.

Вот что видела Флер через окно, когда пришла поиг­рать со своей подругой в тот вечер. То была не кровь во вре­мя родов, а кровь девственницы на ляжках, а может, и еще какая-то кровь. После этого ее тетя исчезла.

Пережитый ею шок спутал увиденные эпизоды и затем­нил их смысл. Если бы она заговорила об этом сразу, все обстояло бы совершенно иначе. Но ее детское чувство вины не позволяло ей это сделать.

– Через несколько лет были найдены чьи-то кости, и все решили, что это останки той женщины. Не сомнева­юсь, что Фартингстоун всячески поддерживал это предположение, —сказал Данте.

– Он испытал облегчение. Вот что произошло трина­дцать лет назад, – подытожил Сиддел. – Я получил наслед­ство.