— Ну-у...
— Не телись. — Нелл потянулась схватить его за уши — покрепче, чтоб было больно. — Да или нет?
— Да. Определенно. Да. Я не телился. Я хочу тебя, хочу, чтобы ты была со мной. Я об этом думал еще когда мы только прибыли в Аренас. Ты такая...
Остальная часть фразы была заглушена горячим и настойчивым поцелуем Нелл.
— Ты мне эти славные словечки как-нибудь в другой раз скажи, — громко прошептала она, когда его отпустила. — Все остальное придется отложить, потому что они уже идут. Но ты не думай, что я особенно терпеливая.
Джон взглянул в сторону апартаментов Хильды Брандт и только затем понял, что Нелл смотрит совсем не туда. Из другого конца коридора приближался доктор Габриэль Шуми — а вместе с ним шла пухлая женщина с роскошными светлыми волосами. Труп из ледяной гробницы. Лицо Камиллы Гамильтон было пятнистым от кровоподтеков, и доктор на всякий случай держал ее под локоть; однако, входя в апартаменты Брандт, она шла ровно и без посторонней помощи.
— Камилла Гамильтон, — сказала Нелл. — Идем. Я должна это заснять.
Они с Джоном торопливо вошли в комнату как раз в тот момент, когда доктор Шуми начал говорить. Камилла, немного смущенная, как понял Джон, когда ему удалось заглянуть ей в глаза, села в широкое кресло с покрывалом в центре просторного помещения.
— Я обещал доктору Брандт доложить как можно скорее, иначе бы меня сейчас здесь не было. — На элегантном лице врача было удрученное выражение. — И если бы все, находящиеся в этом помещении, не заверили меня, что Камилла Гамильтон замерзла как сосулька и уже, судя по всему, час как мертва, я бы попросил вас прекратить свои розыгрыши и не отнимать понапрасну время у переутомившихся докторов. Мисс Гамильтон, пожалуйста, встаньте. И немного пройдитесь.
Камилла так и сделала, слегка косолапя и понурив голову от смущения.
— Я чувствую себя призовым экспонатом на старомодной выставке домашних животных. Пожалуй, скорее индейкой, — она взглянула на всех по очереди. — А где Джон Перри и Вильса Шир? Я хочу поблагодарить их за то, что они спасли мне жизнь.
— Как вы все можете видеть, — продолжал Шуми, — она явно восстанавливается и уже функционирует почти нормально. Но Бога ради, не спрашивайте меня или кого-то еще из медсанчасти, как ей это удалось. Есть два-три совершенно безопасных способа довести температуру человеческого тела до отрицательной, и мы нередко проделываем это при сложных операциях. Но при этом никого просто-напросто не выставляют на чудовищный мороз.
— Люди, которые проваливаются под лед, — отважился Тристан, — в замерзающую воду...
— После чего все их системы отключаются и температура тела падает за несколько секунд. Потребление кислорода мозгом тоже падает. Только так они могут выжить, — Габриэль Шуми жестом предложил Камилле снова сесть. — Однако, согласно всему, что мне было рассказано, здесь случилось нечто совершенно иное. Температура в вездеходе должна была понизиться медленно, за определенный период времени. Это верная смерть. А еще страннее то, что у вас, мисс Гамильтон есть удержанная вода и... лед.
— Лед? — Хильда Брандт улыбалась Камилле с каким-то собственническим выражением лица.
— Твердый лед, доктор Брандт. Когда мы доставили мисс Гамильтон в рентгеновское отделение, по всему ее телу, поблизости от кожи, оказались рассеяны комки льда. Самые разные — весом от нескольких граммов до пары килограммов. По мере того как комки таяли, она избавлялась от избыточной воды естественным образом — шестьдесят килограммов начиная с того момента, как она вошла в мою лабораторию и заканчивая тем, когда она из нее вышла. Можно сказать, чудесная прокачивающая работа для почек. Я так прикидываю, что еще должно выйти пятнадцать-двадцать килограммов, прежде чем мисс Гамильтон достигнет своего обычного веса. Но все это жидкость.
— Теперь уже никакой спешки, — сказала Камилла и улыбнулась. — Вы все в полной безопасности. Не беспокойтесь, я себя не опозорю.
— Могло ли как-то помочь образование льда? — спросил Дэвид Ламмерман. На его лице непрерывно играла улыбка. — Я хочу сказать, когда вода превращается в лед, она отдает свою скрытую теплоту. Эта теплота могла поддерживать нужную температуру в остальных частях тела.
— Действительно, при образовании льда так и происходит. И теплота действительно выделялась, — Шуми покровительственно кивнул Дэвиду. — Но я предлагаю вам объяснить мне, как это могло помочь в данном случае. Если я выпью пятьдесят-сто литров воды — предполагая, что я смогу столько проглотить, а я уверен, что не смогу, — и вы начнете меня замораживать, я могу начать образовывать комки льда по всему телу... но они безусловно не будут появляться в каких-то определенных местах, чтобы сохранить остальные мои органы от замерзания.
— А вы это проделывали? — Дэвид Ламмерман бочком подбирался к Камилле. Ему хотелось ее обнять. — Выпивали вы когда-нибудь сто литров воды?
— Дэвид, я сама не знаю, что я сделала, — Камилла подалась вперед и протянула к нему руки. — Насколько я знаю, все произошло именно так, как я рассказала доктору Шуми. Я сидела в машине, зная, что мне не хватает тепла, уверенная в том, что замерзну до смерти, прежде чем кто-то заметит мой маяк или хотя бы поймет, что я пропала. Затем я начала анализировать новые данные, которые я получила из центра РСН, — догадываюсь, это был мой способ мысленного бегства от реальности. Последнее, что я помню, это что я находилась в самой середине вычислений, и они начинали становиться по-настоящему интересными. А потом я проснулась. Проснулась здесь. Я правда не помню, как пила воду, теряла сознание или что-то еще в таком роде. Быть может, мысль о том, что я сейчас замерзну, как-то повлияла на мой мозг, хотя сейчас я чувствую себя достаточно нормально.
— Ваш мозг ничто не затронуло, — сказал доктор Шуми. — По крайней мере, ни по одному из обычных вариантов. Я запросил с Ганимеда диаграмму вашего мозгового сканирования. Ваш мозг функционирует точно так же, как и всегда.
— Так что же все-таки со мной случилось?
— Как раз до этой точки мы и дошли. — Габриэль Шуми бросил косой взгляд на Хильду Брандт. — Я не могу ответить на этот вопрос. Хотя я признаю, что у вас, мисс Гамильтон, есть все основания его задать. Быть может, через несколько дней...
— У вас есть для меня какие-то рекомендации, доктор Шуми?
— Что ж, ей определенно не следует покидать Европу, пока она не вернется к нормальной физической форме, — врач обращался к Хильде Брандт. — А это может составить не меньше трех суток, если она сохранит прежние темпы восстановления. Хотя, разумеется, я бы хотел провести более тщательное обследование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});