— Па Рак помотал головой. — Ты — лидер! Тебе просто надо принять решение жить в мире! Дальше я помогу.
— Один раз уже помог!
— Помог бы, если бы не ты!
Глаза гоблина яростно сверкнули, и Калан Мар показалось, что он вот-вот набросится на неё. Собственно, именно этого она и добивалась, ведь так у неё будет шанс.
Но, к разочарованию плинта, Па Рак замолчал и, сделав несколько глубоких вдохов, успокоился.
— В любом случае тогда я был молод и не имел достаточно власти. Теперь я давным-давно управляю Ваш-баром, и остальные императоры ко мне прислушиваются. Мы выделим вам любую область. А ещё лучше, после того, как война у людей закончится, я договорюсь, и вы сможете переселиться туда.
— Да кто нас пустит…
— Илья Первый Многоликий пустит! Он хороший парень, и он за мир между всеми расами.
— Это тот, который на том континенте сразу против всех воюет? — Калан Мар зло рассмеялась.
— Нет, дорогая, это против него воюют Зааркан и некоторые загипнотизированные им нелюди. Но, чтобы ты знала, в его армии есть и гномы, и эльфы, и демоны, и даже орки! Я серьёзно! Он не делит разумных по расам. Он делит их на плохих и хороших.
— И плохих убивает?
— Конечно! Как ты и я!
Калан Мар не ответила, она устала от пустого трёпа и просто закрыла глаза.
Но это не помогло: перед ней тут же встала картина горящего Планин-та. Последнего города плинтов. Повсюду растерзанные тела сородичей и ревущие от упоения бойней гоблины.
Старый хрен всё-таки сумел пробраться ей в мозг! Почему сейчас она чувствует не только ненависть к ублюдкам и бесконечную горечь к своим, но ещё и… вину?
Она никого не заставляла! Все пошли за ней добровольно!
Но пошли бы они снова?
Проклятый Па Рак!
— Калан, — снова позвал гоблин, и плинт нехотя открыла глаза. — Просто дай своим сородичам шанс…
— Они не смогут жить в мире с гоблинами…
— Это ты не можешь жить в мире с нами, — из-за спины Па рака вышло мерзкое отродье ублюдка Миланса.
— Пошла прочь! — прошипела Калан Мар.
— У меня есть идея получше.
В руке гоблинши что-то сверкнуло, а через секунду глаза Па Рака закатились, и он упал.
— Ты что творишь⁈ — воскликнула плинт. — Ты что, убила его⁈
— Нет, он жив, а я даю вам шанс, — тихо проговорила гоблинша и, подойдя совсем близко, села на корточки. — Просто дай мне две минуты, а потом я развяжу тебя.
— Ты тут же умрёшь!
— Я знаю, Калан, и тем не менее.
Калан Мар не могла понять, что за игру затеяла это острозубая дрянь, но почему бы не сделать вид, будто она приняла правила? Гоблины ведь кичатся своей хитрожопостью, значит, эта гадина уверена в том, что сможет чего-то добиться. Надо всего лишь стиснуть зубы, преступить через себя, а потом…
— У тебя две минуты.
— Как я уже сказала, меня зовут Марингх…
— Мне посрать!
— Ты обещала выслушать.
Плинт сжала зубы и поклялась себе во что бы то ни стало вытерпеть.
— Ладно, — гоблинша вздохнула. — Во-первых, всё, что говорит Па Рак, правда. И если вы не захотите жить рядом с нами, Илья Многоликий вас примет. Но… мы вас не гоним. Более того, тебе будет трудно в это поверить, но мы очень сожалеем о том, что произошло. Когда c наших глаз спала кровавая пелена, мы осознали, какое чудовищное злодеяние совершили…
— Я тебе не верю! — не сдержалась Калан Мар.
— Я понимаю, но это так. Всё, о чем я прошу, это чтобы ты задумалась… И, чтобы мои слова не казались пустыми, я хочу кое-что тебе дать.
— Мне ничего от тебя не нужно!
— Уверена, это тебе нужно! — гоблинша тихо рассмеялась. — Я понимаю, тебе бы хотелось убить моего деда, но его уже нет так же, как и отца. Зато есть я.
— Ты предлагаешь сразиться? — подалась вперёд Калан Мар.
— Нет… Я предлагаю тебе просто убить меня. Я не буду сопротивляться и вынимать оружие.
— Ты врёшь!
— Нет, Калан, не вру. Но только перед тем, как я развяжу тебя, позволь мне кое-что сделать.
— Ну разве гоблин может без условий? — оскалилась плинт.
Она не отрываясь вглядывалась в ненавистное лицо и всё пыталась понять, в чем подвох.
Гоблинша же помешкала с секунду, а потом… встала на колени!
— Калан Мар! Наше злодеяние невозможно искупить. Но от имени своей семьи и своего народа я хочу попросить у тебя прощения. Прости нас!
Произнеся последние слова, гоблинша наклонилась вперёд и коснулась лбом чёрных камней.
— Никогда! — прошипела плинт.
— В качестве платы за прошлое и ради светлого будущего забери мою жизнь. Быть может, после этого твоему сердцу станет легче и ты сможешь дать нашим народам второй шанс!
Гоблинша встала, в её руке сверкнул нож, а в следующую секунду верёвки с тела Калан Мар спали.
— Дура! — оскалилась кошка и, одним неуловимым движением сорвав с себя ошейники, бросилась на ненавистную противницу.
* * *
— Что она тебе пообещала, Илья⁈ Я дам тебе больше и безо всяких ограничений.
Голос Зааркана звучал приглушенно, так как я уже давно засунул себе в уши затычки. К сожалению, помогало это не до конца.
Часов у меня не было, но по ощущениям нудил он уже целую вечность. Причём по мере того, как зов Гринтахорта становился громче, тональность высказываний его случайного, а точнее, временного хозяина менялась. Теперь он говорил со мной — барабанная дробь!