Тесс вздохнул, снова погладил флаер, продолжая разговор.
— А просто так замки ломать — невежливо… Чинить их потом придется, время, силы тратить. Зачем?
Грин ревниво смотрел, как Тесс мечтательно трогает флаер.
— И летает он неровно! — наябедничал зверь. — Хоть и быстро, но непонятно! Мастер, а вы что… тоже хотели бы? Вы на таких летали?
— И на таких, — кивнул Тесс, обходя машину в поисках кода модели. Модель, кажется, была немногим моложе его самого.
— И на других. На разных. Не портьте технику без надобности, Грин, ее же людям потом ремонтировать…
Оглянулся в направлении тропинки, пожал плечами и уточнил у сфинкса:
— Как именно неровно летает? Проваливается, рыскает, падает на крен?
— Ну вот как телега по ухабам — это проваливается или рыскает? — поинтересовался Грин.
— Может, еще раз втроем до базы прокатимся и вживую посмотрим? — весело поинтересовался явно довольный Ганн, возвращаясь к аппарату.
— Да легко! — фыркнул Тесс. — И с удовольствием, но сперва проектор, а потом я вас обедом накормлю. Можно в обратном порядке, если все сильно голодные. После ухабов.
Ганн легко согласился на предложение, сам достал заботливо упакованный голопроектор из грузового отсека, с любопытством осмотрел заснеженный двор.
Честно сказать, Дорр был еще тот параноик, и специально указал пилотам "аэродром" — просторную поляну за полчаса быстрой ходьбы от своего дома. С аэродрома не выпускал, поэтому загадочный домик Ганн точно видел впервые и поражался тому, каким невзрачным и местным выглядит жилище. Каким заброшенно-лесным смотрится. Какой… аборигенский абсолютно! — кот недовольно продирается сквозь сугроб к порогу. И как доверчиво жмется к высокому мабрийцу поближе существо, которое днем раньше подняло на ноги всю базу.
Немного более привычной оказалась мастерская в чем-то вроде пристройки — там хватало вполне нормальных инструментов, стояли забавно скомбинированные приборы, нашлась то ли кушетка, то ли койка, застеленная одеялом, и очень привычно выглядел общий полупорядок-полубардак.
Проектор оставили именно в мастерской, а в доме человек со зверем занялись обедом, от которого Ганн, поколебавшись, решил не отказываться — он, в принципе, мог бы уже лететь домой, но возвращаться, когда за душой есть два комплекта указаний "рассмотреть, расспросить и узнать деликатно" все, что только удастся… А по хозяевам видно было, что можно даже заночевать. Правда, на данный момент хозяева разбирались, как именно готовится что-то, что один собирался сварганить по-быстрому, а второй, нервно подергивая хвостом, пытался путем подсказок и напоминаний усложнить, но сделать, наверное, более вкусным, Мастер, которого, как выяснилось, звали Серазан, отмахивался от слов и отпихивался от крыльев, Грин морщил нос и ловил учителя за рукав лапой…
Смотреть было интересно, есть — и впрямь почти вкусно, но самое интересное началось, когда Мастер, внимательно оглядев Ганна с головы до столешницы и обратно, спросил очень серьезным тоном:
— Присоединитесь к просмотру послания? Ваши комментарии могут оказаться бесценными.
И Ганн, четко оценив серьезность момента, который идеально совпал с негласно данным заданием, ухмыльнулся на все двадцать четыре зуба и протянул мабрийцу Серазану руку:
— Буду рад помочь, и можно на "ты", так проще. Меня зовут Эрмелин Ганн, я пилот — универсал исследовательской базы "Крыло".
— Серазан Тесс, инженер модульной связи эсминца "Вершитель", — звание Тесс опустил так же, как и пилот, но руку пожал охотно и крепко. — "Ты" или "вы" разберемся по обстоятельствам. Пойдемте.
И они пошли, причем Серазан, подумав, прихватил и бутыль все никак не кончающейся медовухи. Она весьма пригодилась, когда проектор был установлен, а группа спецов по чему угодно, кроме колониальной политики, приступила к разбору судьбоносных бесед.
Мнемозапись, конвертированная под голоформат, начиналась с записи обеда в офицерской столовой, и видеоряд, надо сказать, доставлял: изображение сменялось в точном соответствии с движением глаз хозяина памяти, поэтому столовые приборы и содержимое полковничьей тарелки находились в кадре немалое количество времени, всерьез конкурируя со сфинксом, на которого, похоже, очень старались не пялиться.
Звук, впрочем, был в порядке — видимо, на слух полковник Моран не жаловался. Расспросы Грина относительно всего вокруг заставили Тесса и Ганна попереглядываться с хмыканьем, Серазан даже дотянулся до хвоста с кисточкой, погладил заботливо… Но тут же посерьезнел, когда пожилой научспец принялся излагать основы Колониального Уложения. Тут уже надо было слушать, вникать и работать, и где-то на середине рассказа Тесс дотянулся до пульта управления, ставя проектор на паузу, и спросил одновременно и Ганна, и ученика:
— У человеческого населения действительно нет централизованной власти?
— Нету чего? — спросил Грин, краснея, кажется, даже под шерстью. — А что, это кому-то надо?
Ганн не сдержался и хрюкнул в кулак.
Тесс завис.
Изображение склонившегося к сфинксу доктора Ренна тоже послушно висело, ожидая, когда проектор снимут с паузы.
Наконец Серазан переспросил — недоверчиво:
— Значит, нету. А как тогда решаются вопросы, которые касаются сразу всех людей на планете?
— Это какие? — заинтересовался сфинкс.
Несколько секунд ушло, чтобы приложить мабрийские проблемы к местным реалиям.
— Например, чему учить детей обязательно всех, а чему — по способностям, у кого какие имеются. Как организовать работу медиков, чтобы не было эпидемий… мора то есть, и чтобы в любое время любому человеку могла прийти помощь. Сколько строить заводов и городов и где, чтобы не пострадала природа, — ответил в конце концов Тесс. — Какие заключать союзы с другими мирами, сколько собирать налогов и сколько выплачивать пособий… Много таких вопросов.
Грин потряс головой так, словно ему вода в ухо попала:
— Я ничего такого не знаю, Мастер, — простодушно признался он. — Но вот Ганн на своем бочонке наверняка летал дальше. Где-то такое видели?
— Нет, — признал Ганн. — Ничего подобного. Если б где-нибудь нашли хоть где хоть одного завалящего императора или короля… — с сожалением добавил он, — то я б тут с вами так хорошо не сидел, бы, наверное.
— Действительно, о чем я спрашиваю… — пробормотал Серазан, поглядев на одного и другого по очереди. — А про нелюдей лучше пока не стану, это вы мне потом еще раз расскажете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});