получишь немного, — подбадривает Валентина, заставляя меня улыбнуться ему в губы, прежде чем он делает шаг назад, бросая в ее сторону насмешливый взгляд.
Когда он выходит из моего непосредственного пространства, я обнаруживаю Луну и ее людей, зависших справа от меня, с Джесс и тремя ее парнями рядом с ними. Когда мой взгляд падает на Уэста, я не могу удержаться от вопроса.
— Это ты стрелял снайперкой? — Я вслепую указываю через плечо на место, о котором говорю, и он кивает с усмешкой на губах. То, о чем я говорю с благоговением на лице. — Это был потрясающий, блядь, выстрел, — выпаливаю я, прекрасно понимая, что веду себя почти любезно с этими людьми, но это застает меня врасплох еще больше, когда он делает шаг ко мне с поднятой ладонью.
Не раздумывая, я хлопаю своей по его руке, пока Эйден подбадривает меня. — Дай пять!
Моя улыбка расплывается в непринужденности, которая разливается по моему телу, но я замираю, когда Уэст хватает меня за правое запястье, прежде чем оно снова падает на бок. — Я действительно верю, что величайший выстрел, который когда-либо был сделан, был сделан именно этой рукой.
Я сразу понимаю, что он имеет в виду.
Тотем.
Мой отец.
Смерть, которая изменила мою жизнь к лучшему.
Я слегка киваю в ответ, принимая его похвалу, прежде чем Луна останавливается рядом с ним. — Спасибо тебе за это, за все это, всем вам. Без вас у меня бы ничего не получилось.
Она улыбается мне, и я чувствую, что стою перед ней другим человеком. Я уже не та девушка, какой была, когда мы познакомились в Академии Физерстоун, и я даже не та девушка, которая приехала в Нью-Йорк, чтобы вернуть свой долг. Я совершенно другой человек, и по тому, как понимающе мерцают ее глаза, она тоже это видит.
— Не проблема, это меньшее, что мы могли сделать после всего, что произошло. — Она откидывает с лица выбившуюся прядь волос и поворачивается, чтобы посмотреть на Маттео. — Что тебе пообещал Тотем?
Я слежу за ее взглядом, как и все остальные присутствующие, ожидая услышать его ответ. Он несколько мгновений переводит взгляд с Луны на меня, прежде чем пожать плечами. — Он пообещал войну, в которой я больше не заинтересован. Я не хочу, чтобы хоть одна из моих операций проводилась на территории США, ни одна. Не тогда, когда у нас есть Рен. Все остальное не имеет значения. Наш бизнес здесь процветает, даже несмотря на неудачи со стороны русских. Если вы будете держаться подальше от Италии, я сделаю то же самое в ответ.
Вито рядом с ним кивает в знак согласия, пока я, разинув рот, смотрю на них двоих. Возможно ли так легко от чего-то отказаться? Если смотреть со стороны? Может, и нет, но после того, как я всю свою жизнь следовала плану, который навязали мне родители, только для того, чтобы застрелить их и уйти, я знаю истинный ответ.
Может быть, мы созданы для этого мира, но не каждый аспект этого мира подходит нам.
Роман делает шаг вперед, чтобы прошептать что-то на ухо Луне, и я наблюдаю, как она кивает в ответ на то, что он говорит, прежде чем прочистить горло.
— Каждая родословная в иерархии Физерстоунов играет свою роль, без исключений, даже Рен, — начинает она, когда мое сердцебиение учащается.
— Что, черт возьми, это значит? — Перебивает Валентина, подходя и становясь рядом со мной.
— Кольцо считает, что правильный курс действий — прекратить родословную Тотема в структуре нашего бизнеса вместе с Дитрихсонами.
— У меня такое чувство, что мы говорим загадками. Что это значит? — Маттео ворчит, придвигаясь ближе ко мне, когда облегчение волнами спадает с моих плеч.
— Не могу сейчас подобрать лучшего слова, но это означает, что я изгнана из Физерстоуна, — заявляю я, глядя на других участников Кольца, стоящих позади Романа и Луны, которые кивают.
Я чувствую, что готова упасть на колени и разрыдаться, мои глаза наполнились слезами, несмотря на все мои усилия сдержать эмоции, но она только что подарила мне Пасху, Рождество и День Благодарения одновременно.
— Ты заслуживаешь этого, Рен. То, что у тебя здесь есть, незапятнанно, бесспорно и невероятно возможно. Это новое начало. Раф просил меня передать тебе, что, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, ты можешь обратиться к нему за помощью из охранной компании моего отца. Таким образом, ты все равно будешь отделена от Физерстоуна, несмотря ни на что, — бормочет Луна, засовывая руку в карман и мгновение спустя достает визитку. — Он сказал спросить о Райане. — Она улыбается в последний раз, прежде чем повернуться в объятиях Романа и уйти с остальными участниками Физерстоун. Я слышу, как вокруг меня раздаются приказы о зачистке, но я действительно ничего не могу собрать воедино.
Я падаю на землю, и тихий всхлип срывается с моих губ. Я едва задерживаюсь там на секунду или две, прежде чем меня поднимают на руки Вито. Глядя ему в глаза, я произношу слова, которые согревают мою душу и освобождают меня от моего прошлого.
— Отвези меня домой.
ЭПИЛОГ
РЕН
Солнечные лучи падают на меня, когда я сижу в саду, на столе расставлено блюдо с едой, и все благодаря Нонне, поскольку и она, и Валентина продолжают нападать на меня.
— Говорю тебе, девчачьи выходные в спа с одной-двумя поездками на виноградники — это именно то, о чем мечтают, Рен. Почему ты этого не можешь? — Валентина спрашивает, задыхаясь, проводя руками по своему потрясающему желтому струящемуся платью, прежде чем для пущей убедительности потянуться за бокалом вина.
Закатывая глаза, я качаю головой, когда они обе бросают на меня многозначительные взгляды. — Я просто не знаю, смогу ли я быть вдали от них так долго. Кроме того, они дали мне роль Торреса, а это чертовски большие бутсы. Семейный бизнес Де Лука нанимает сумасшедших мужчин, которых здесь полным-полно. — Мои глаза расширяются, когда я указываю через плечо на здание управления, но Нонна и Валентина все еще не сдаются.
— Я тебя умоляю, девочка, ты знаешь, что мы, блядь, это заслужили. Ты определенно сможешь продержаться без них около двух дней.
Я действительно не думаю, что смогу. Я так же одержима ими, как и они мной. Никто из нас не ожидал, что это произойдет, но вот мы здесь. Изучать эту совместную жизнь, изучать наши эмоции и способы их выражения, но, прежде всего, узнавать, что делает друг друга счастливыми.
— Она определенно не может.