– Теперь прошу делать конкретные предложения, - заговорил Координатор. На белой повязке у него проступило красное пятнышко. - Наша цель - спасти себя и… обитателей планеты.
Стало тихо. Вдруг все головы повернулись в одну сторону. Из-за стены доносилась приглушенная музыка. Медленные такты знакомой им всем мелодии.
– Аппарат уцелел?.. - удивленно шепнул Кибернетик.
Никто не ответил.
– Я жду, - напомнил Координатор. - Нет предложений? В связи с этим принимаю решение: экспедиции будут продолжаться. Если удастся установить контакт в благоприятных условиях, сделаем все возможное для взаимопонимания. Наш запас воды чрезвычайно мал. Из-за отсутствия транспортных средств мы не можем его пополнить немедленно. Поэтому придется разделиться. Половина экипажа будет работать в ракете, другая половина - исследовать территорию. Завтра приступим к ремонту вездехода и сборке мониторов. Если успеем, уже вечером предпримем экспедицию на колесах. Кто хочет что-нибудь сказать?
– Я, - отозвался Инженер.
Скорчившись, уткнув лицо в ладони, он, казалось, смотрел на пол сквозь щели между пальцами.
– Пусть Доктор останется в ракете…
– Почему? - удивился Кибернетик.
Все остальные поняли.
– Он… не предпримет ничего против нас… если ты это имеешь в виду, - медленно, осторожно подбирая слова, сказал Координатор. Красное пятно на его повязке немного увеличилось. - Ты ошибаешься, думая…
– Он… нельзя ли его позвать? Я не хотел бы так…
– Говори, - сказал Координатор.
– Вы знаете, что он сделал там… на этом заводе. Он мог погибнуть.
– Да. Но… он один помог мне… разбросать… - Координатор не кончил.
– Это правда, - согласился Инженер. Он не отрывал рук от лица. -Считайте, что я ничего не сказал.
– Кто еще хочет сказать? - Координатор слегка выпрямился, поднес руку к голове, притронулся к повязке и посмотрел на пальцы.
Музыка за стеной все еще играла.
– Здесь или там - неизвестно, где мы столкнемся с ними раньше, -понизив голос, сказал Физик Инженеру.
– Бросим жребий? - спросил Химик.
– Это невозможно; оставаться всегда должны те, у кого на корабле есть работа, то есть специалисты, - сказал Координатор.
Он медленно, как-то неуверенно привстал и вдруг покачнулся. Инженер подскочил, поддержал его, заглянул в лицо.
– Ребята, - сказал он.
Физик обнял Координатора с другой стороны. Координатор позволил им себя поднять. Остальные раскладывали на полу подушки.
– Не хочу лежать, - сказал Координатор, закрыв глаза. - Помогите мне. Спасибо. Это ничего, кажется, шов разошелся.
– Сейчас будет тихо, - сказал Химик и пошел к двери.
Координатор широко открыл глаза:
– Нет, нет, что ты, пусть играет…
Кто-то позвал Доктора. Он сменил повязку, наложил дополнительные скобы и дал Координатору какие-то укрепляющие порошки. Потом все улеглись в библиотеке. Было уже около двух ночи, когда они наконец погасили свет, и на корабле воцарилась тишина.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На следующий день с утра Физик с Инженером откачали из резерва реактора четыре литра обогащенного раствора урановых солей. Свинцовый контейнер с тяжелой жидкостью стоял посреди уже приведенной в порядок лаборатории. Физик и Инженер работали в неуклюже раздутых пластиковых защитных костюмах и в капюшонах с кислородными масками. Они тщательно отмеряли мензуркой порции ценной жидкости, старясь не пролить ни капли. Для того чтобы началась цепная реакция, было достаточно четырех кубиков раствора. Зарядными устройствами мониторов, укрепленных в штативах на столе, служили специально вытянутые капиллярные трубки из свинцового стекла. Окончив работу, Инженер счетчиком Гейгера проверил герметичность, поворачивая и встряхивая каждый монитор. Утечки не было.
– Не трещит, все в норме, - довольно сказал Физик.
Дверь радиоактивного хранилища - бронированная свинцовая плита -медленно поворачивалась вслед за оборотами рукоятки. Физик и Инженер поставили внутрь сосуд с ураном и, когда задвижка защелкнулась, с облегчением сорвали со вспотевших лиц маски и капюшоны.
Остальную часть дня экипаж возился с вездеходом. В нем помещалось четыре человека, включая водителя, имелся открытый решетчатый багажник на двести килограммов груза. Очень остроумно были устроены колеса вездехода, диаметр которых водитель мог менять на ходу, подкачивая воздух в шины так, что они достигали полутораметровой высоты.
Приготовление одной порции изотопной смеси, которая питала электромоторы вездехода, продолжалось шесть часов. Правда, занят был только один человек, наблюдавший за работой реактора.
Инженер и Координатор тем временем лазали на четвереньках по надпалубным туннелям, проверяя кабели, протянувшиеся от носовой рубки к распределительным устройствам машинного отделения, и в случае необходимости заменяя их новыми. На холме под защитой ракеты Химик устроил нечто вроде адской кухни и варил в жаропрочных сосудах какое-то месиво, булькающее на медленном огне, словно грязевой вулкан. Он растворял, плавил и смешивал просеянные обломки пластиков, вынесенные ведрами с корабля, а поодаль уже ждали матрицы - он намеревался заново отлить разбитые распределительные щиты. Он был зол и не желал ни с кем разговаривать: первые отливки оказались слишком хрупкими.
Координатор, Химик и Доктор должны были отправиться на юг в пять, за три часа до наступления темноты. Как обычно, выехать вовремя не удалось, только около шести все было готово и уложено. Четвертое сиденье занял монитор. Багажа они взяли очень немного, зато сзади к багажнику привязали столитровую канистру для воды - большую не удалось протащить через Туннель.
После обеда Инженер, вооружившись большим биноклем, вскарабкался на корпус корабля и очень медленно пошел по нему вверх. Правда, ракета воткнулась в грунт под очень небольшим углом, но благодаря ее длине корма с раструбом дюз висела над равниной на высоте двух этажей. Найдя удобное место, он уселся между конусообразно расширенной обшивкой верхней дюзы и вогнутой частью основного корпуса ракеты. Обернувшись, Инженер скользнул взглядом вниз - по всей длине освещенной солнцем трубы. Там у темного пятнышка выхода из туннеля стояли люди, отсюда они казались маленькими, похожими на букашек. Он взял бинокль и плотно приник к нему. Увеличение было значительным. Картина, открывшаяся ему, подрагивала - сказывалось напряжение в руках, требовалось опереться локтями в колени, а это было неудобно.
"Всего проще, - подумал он, - свалиться отсюда". Керамитовая обшивка дюзы была твердой - ее нельзя было даже поцарапать - и настолько гладкой, что на ощупь казалась покрытой тонкой жировой пленкой. Инженер уперся рубчатой резиновой подошвой ботинка в выпуклый конус дюзы и медленно повел биноклем вдоль линии горизонта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});