Читать интересную книгу Владычица Зари - Генри Хаггард

Апепи подал знак, и несколько вооруженных рабов выступили вперед. Полководец же, ничего не ответив Апепи, повернулся к Хиану.

— Я сожалею, царевич, — с поклоном сказал он, — что не освободил тебя от клятвы и не упросил скрыться, пока то было возможно. Если так обошлись со мной, какая участь ожидает тебя? Что ж, я отправляюсь, чтобы рассказать обо всем Осирису, а он, как говорят, справедливый бог и карает тех, кто губит невиновных. Прощай, царевич!

Хиан не успел ответить — рабы схватили полководца и уволокли за занавес, откуда вскоре один из них появился снова, с отрубленной головой, показывая фараону, что его воля исполнена. Увидев это, Хиан впервые почувствовал ненависть к отцу и понадеялся в душе, что боги не пощадят Апепи, и он умрет такой же страшной смертью, на какую обрек своего верного слугу.

Отец и сын остались вдвоем; они в молчании смотрели друг на друга. Первым заговорил Хиан:

— Если такова воля Твоего Величества и мне уготована та же участь, прошу не медлить — я устал, пусть же скорее приходит сон.

Апепи грубо захохотал.

— Всему свое время, и оно еще не пришло, — отвечал он. — Разве ты не понимаешь, сын, что теперь ты — единственная стрела, оставшаяся в моем колчане? Похоже, черные маги Общины Зари помогли тебе околдовать царственную египтянку и от любви к тебе она совсем потеряла голову. Избранница твоего отца, у кого ты похитил ее! Как ты полагаешь, приятно будет ей, когда она появится у стен Таниса вместе с войском вавилонским, — а так, без сомнения, и случится завтра на заре, — приятно будет ей, когда она увидит тебя, своего ненаглядного, на площадке ворот, а над тобой — палача с секирой?

— Не знаю, приятно ли будет ей, — отвечал Хиан, — но, думаю, если такое случится, Танис затем будет предан огню и все, кто живет в нем, погибнут, а среди них и тот, кому вовсе не хочется умирать.

— Ты прав, мой сын, — зло усмехнулся Апепи. — Разъяренная женщина с несметным войском за спиной может пойти на такое преступление и уничтожить беззащитных. Вот почему я намерен пока что оставить твою голову на плечах. Сделаю же я вот как — и скажи мне, если тебе не понравится мой замысел: ты появишься на воротах, и глашатаи объявят, что за совершенное предательство ты тотчас же будешь казнен в присутствии фараона и его приближенных — тех, кто поместится на площадке. Так они возвестят, хотя — будет добавлено — фараон милосерден и любит своего сына, а потому готов пощадить предателя, если будут выполнены его условия. Догадываешься, какие?

— Нет, — глухо ответил Хиан.

— Лжешь, прекрасно ты знаешь! Но все же, сын мой, я повторяю, чтобы ты не обвинял меня в том, что я действовал нечестно. Условия простые, и их немного. Первое: отдав все ценности, а также оружие, лошадей и колесницы, и заключив с нами, гиксосами, вечный мир, вавилонское войско отойдет туда, откуда пришло. Второе: царевна Нефрет ответит согласием на мое предложение, и в присутствии наших воинств, гиксосского и вавилонского, жрецы провозгласят ее моей супругой и царицей, а в дар мне она принесет наследные права продолжательницы древнего рода египетских царей.

— Никогда в жизни не даст она на то согласие, — сказал Хиан.

— Ты прав, сын, опасность тут есть, но скажет ли кто наперед, чего захочет или не захочет женщина? Если же выберет она другое решение и пожертвует тобой, дабы исполнить — как полагает она — свой долг перед Египтом, не переменит ли она его, услышав твои стоны и увидев, как пытают тебя? По этим делам есть у меня большие искусники, а колено твое все еще болит и распухло, не так ли? С него-то они и начнут. Понравится тебе раскаленное железо, а? Докрасна раскаленное железо?

Хиан пристально посмотрел на Апепи.

— Делай что хочешь, дьявол, породивший меня, если я и вправду твой сын, во что трудно поверить, — сказал он. — Ты толковал о колдунах — жрецах Общины Зари. Знай же, что я один из них и владею их искусством, а также постиг их мудрость, и я предупреждаю тебя: не сбудется то, что ты замыслил, злоба же твоя обернется против тебя самого.

— А, вот как ты заговорил! Понял я, что ты придумал. Хочешь сам лишить себя жизни? Только не удастся тебе это — я поставлю надежную стражу. И второй раз ты уже не убежишь. Спокойной ночи, сын. Отдыхай, пока еще есть время; боюсь, разбудят тебя рано.

Глава XXIII Владычица Зари

На рассвете Хиана вынесли на площадку восточных ворот Таниса, на которой свободно помещалось человек пятьдесят, если не больше; стоять Хиан не мог, и его посадили в кресло, установленное на самом краю площадки. Взошло солнце — Великий Ра — и осветило все вокруг. Под тем местом, где сидел Хиан, разверзся широкий ров, наполненный водой из Нила; вчера еще его перекрывал мост, но теперь он был поднят и накрепко привязан к пилонам ворот.

За рвом, почти у самой воды, точно не обращая больше внимания на разгромленного врага, расположились главные силы несметного войска вавилонского, а от этого его ядра могучими крыльями раскинулись в обе стороны отряды, замкнувшие город в свое кольцо и тем самым отрезавшие все пути отступления тем, кто находился в его стенах. Немного поодаль от рва, так, чтоб не долетели туда стрелы, в ряд встали шатры, над которыми реяли царские стяги Египта и Вавилона, указывая Хиану, где отдыхает Нефрет и царевич Абешу. На стенах города, по обе стороны от ворот в тревоге и беспокойстве теснились гиксосские воины, а в центре площадки, в окружении своих советников, среди которых находился и Анат, сидел в кресле фараон Апепи, в роскошных одеяниях и с двойной короной Верхнего и Нижнего Египта на голове.

Затрубили трубы, и у царских шатров встала стража, после чего наступила тишина. По ту сторону рва, за сторожевыми отрядами, в строгом боевом порядке стояли вавилонские воины, не сводя глаз с верхней площадки ворот — одна за другой белели полосы лиц, ряд за рядом, и каждое, казалось Хиану, обращено к нему. Вскоре появился гонец с белым флагом, он переплыл в лодке через ров, в сопровождении стражи прошел сквозь ряды воинов к шатрам, над которыми развевались вавилонский и египетский стяги, и отдал послание начальнику стражи, который затем вошел в шатер и вручил его Тау. Прочитав послание, Тау сказал сидевшей подле него Нефрет:

— Вот какие условия ставит нам Апепи: отдать ему все, что мы имеем, и подписать согласие о мире, после чего вавилонское войско должно уйти обратно в Вавилон.

— Что еще, дядя?

— Чтобы ты дала согласие выйти за него замуж, тог-де пред народом гиксосским и войском вавилонским состоится торжественная церемония, и ты и Апепи будете объявлены мужем и женой.

— Что еще, дядя?