Кроме того, оперативный успех в полосе 6-й А достался ГА «Юг» дорогой ценой – за все время сражения, с 17 июля по 2 августа, общие потери в личном составе превысили здесь 21 тыс. человек, а потери в бронетехнике соединений основной ударной группировки – 2-го тк СС, только за два дня боев, 30 и 31 июля, составили 105 танков, из которых 24 были уничтожены безвозвратно (около 23 процентов)[591]. Таким образом, наиболее боеспособные танковые дивизии ГА «Юг» оказались вновь (сразу же после операции «Цитадель») серьезно ослаблены накануне мощного наступления противника.
По-видимому, Манштейн был еще не готов полностью разочаровать Гитлера, а также не способен отказаться от своего оперативного почерка – маневренной обороны с чередованием отступлений и контрударов. Причем существовал еще один фактор влияния, о котором Манштейн умалчивает, – командование ГА «Юг» оказалось совершенно не подготовлено к наступлению противника на Белгородско-Харьковском направлении, не ожидало его и даже не пыталось заранее дополнительно усилить оборону на данном участке фронта, который сам Манштейн называет «ключом к решению оперативной задачи». Однако это объяснялось не ошибками Гитлера, а заблуждениями самого фельдмаршала Манштейна, которые вновь были связаны с влиянием генерала Германа Гота (Hermann Hoth).
Так, Манштейн отмечает[592], что командование ГА «Юг» надеялось в ходе операции «Цитадель» разбить противника настолько, чтобы рассчитывать на этом фронте на определенную передышку, однако эта надежда оказалась роковой для развития обстановки на северном фланге группы, так как противник начал наступление раньше, чем его ожидали: «Если это было, следовательно, ошибкой, то она была обусловлена позицией Гитлера, утверждавшего, что абсолютно необходимо удерживать Донбасс». Как видно, Манштейн винит Гитлера в ослаблении обороны Белгородско-Харьков ского направления, хотя ранее утверждает (см. выше), что временное ослабление северного фланга, вызванное указанным решением (перегруппировать силы для удержания Донбасса), практически ограничилось лишь снятием с фронта управления 3-го тк и 3-й тд. Такая перегруппировка не могла кардинальным образом повлиять на последующее развитие обстановки, поэтому решающим обстоятельством стало не перемещение этих небольших сил, а то, что генерал Герман Гот был уверен в достижении фактических целей операции «Цитадель». Он считал, что благодаря проведению операции «Цитадель» согласно его плану войска ВорФ настолько ослаблены, что в ближайшее время не смогут организовать крупное наступление на фронте 4-й ТА. По воспоминаниям начальника штаба 4-й ТА генерала Фридриха Фангора (Friedrich Fangohr)[593], после сражения под Прохоровкой в штабе 4-й ТА господствовали заслуженное удовлетворение и понимание, что с победами 4-й ТА в ходе наступательной и оборонительной фазы операции германские войска почти окончательно решили вопрос с советскими стратегическими резервами.
Соответственно, вполне рассчитывая на то, что фронт 4-й ТА временно стабилизирован, а соединения оперативной группы «Кемпф» занимают сильные позиции в Белгородском укрепленном районе и под прикрытием Северского Донца, Манштейн не только не принял никаких к мер к усилению обороны северного крыла ГА «Юг», но даже, напротив, сверх необходимости ослабил его, стремясь одержать как можно более значительную победу в Донбассе. По некоторым данным[594], фельдмаршал даже предлагал Гитлеру нанести еще один контрудар против плацдарма советского ЮЗФ на западном берегу Северского Донца, но из-за резкого изменения оперативной обстановки дальнейшее обсуждение этого вопроса не потребовалось.
Здесь вновь роковым для германской армии образом сказалась некая психологическая зависимость Манштейна от мнений и оценок Гота, бывшего когда-то его непосредственным начальником (примерно такая же ситуация имела место во время Первой мировой войны в русской царской армии, поскольку, по мнению командующего Юго-Западным фронтом Алексея Брусилова, начальник Генерального штаба Алексеев всемерно старался прикрывать ошибочные решения и бездействие командующих Северным и Западным фронтами Алексея Куропаткина и Николая Эверта, так как был их подчиненным в ходе Русско-японской войны[595]). Интересно, что результаты важнейших для Восточного фронта и германской армии операций, в которых связка Манштейн – Гот играла ведущую роль, характеризуются явным преобладанием неудач: неудачная операция по деблокированию сталинградской группировки «Зимняя гроза», неудачная наступательная операция «Цитадель», неудачная оборона Белгорода и Харькова, неудачная оборона Киева. Победой окончилось только контрнаступление в феврале – марте 1943 года. Учитывая критическое промедление войск 4-й ТА генерала Гота при решении боевых задач в ходе летнего наступления 1942 года на Воронежском направлении, неудивительно, что Гитлер назвал участие Германа Гота «неблагоприятным предзнаменованием» для исхода военных действий и в ноябре 1943 года отстранил его от командования 4-й ТА, переведя в резерв[596]. Манштейн возражал против решения об отстранении Гота от командования 4-й ТА, а когда его возражения не были приняты, добился обещания, что Гота назначат командующим армией на Западе[597] (это обещание было выполнено только в конце войны – в апреле 1945 года, когда Гота назначили командующим оборонительным районом в Арденнах. – П. Б.).
В то же время Манштейн указывает[598], что радиоразведка и воздушная разведка в конце июля показали, что противник сосредоточил крупные танковые силы в районе Курского выступа, очевидно подтягивая свежие силы с центрального участка. Подготовка к наступлению была отмечена также и в излучине Донца юго-восточнее Харькова. Поэтому 2 августа командование группы доложило в ГШ сухопутных войск, что оно ожидает в скором времени начала наступления противника против северного участка ее фронта западнее Белгорода, которое, видимо, будет дополнено наступлением юго-восточнее Харькова, преследующим цель взять в клещи немецкие войска в районе Харькова и освободить путь к Днепру (к утру 2 августа уже заняла огневые позиции армейская и приданная артиллерия Воронежского и Степного фронтов, а на исходе этого дня начали выдвижение в исходные районы для наступления советские бронетанковые объединения и соединения. – П. Б.). В связи с этим командование группы просило вернуть ему дивизии, отданные группе армий «Центр», оставить танковый корпус СС для использования на северном фланге, а также распорядилось вернуть 3-й тк с 3-й тд из Донбасса в Харьков.
Штаб ГА «Центр» в сводке от 1 августа 1943 года зафиксировал[599], что усиление вражеской авиации в районе города Обоянь, выявленное воздушной разведкой в ночь с 31 июля на 1 августа, передвижения войск противника в районе Курск – Суджа – Тим, а также установление связи между его 38-й и 5-й гвардейской танковой армиями, наряду с агентурными данными, указывают на подготовку операции против левого крыла ГА «Юг». Такого масштаба операция затронула бы также и правое крыло ГА «Центр» до города Сумы включительно. Вывод двух советских стрелковых дивизий (240-й и 340-й) на отдых и пополнение перед правым флангом 2-й полевой А можно толковать так, что противник свои позиционные дивизии готовит к предстоящим наступательным действиям. В разведывательной сводке штаба от 2 августа было указано[600], что, по показаниям военнопленных, командир 232-й сд 38-й А ВорФ генерал Иван Улитин в конце июля ходил по позициям и говорил бойцам, что в ближайшие дни начнется наступление с целью перехвата железной и шоссейной дорог восточнее города Сумы, а вышестоящее командование обещало танковую поддержку и, кроме того, прибыли еще три свежие стрелковые дивизии.
Хотя последняя информация распространялась советским командованием намеренно, в рамках маскировочного маневра на правом крыле ВорФ, но это все равно обнаруживало подготовку войск фронта к наступлению и район наступления – северное крыло ГА «Юг» на стыке с ГА «Центр».
Как видно, германская разведка и командование групп армий достаточно верно раскрыли общий замысел противника, но ошиблись во времени его осуществления. Так, в разведывательной оценке действий и намерений противника перед фронтом групп армий «Центр», «Юг» и «Север», подготовленной штабом ГА «Центр» 2 августа 1943 года[601], указывается, что разведывательные данные ГА «Юг» за последние дни говорят о начале выдвижения крупных сил противника в район южнее и юго-западнее Курска. Это наступление, начало которого ожидается приблизительно через две недели, правым флангом нацелено на 7-й ак 2-й А, а левым флангом – севернее Харькова, с целью нанести сильный удар по глубокому северному флангу ГА «Юг».