Игорь сидел на сырой земле, а осмотрительность Степана связана с тем, что весь центр города просто утопает в многочисленных человеческих выделениях. Кого тошнило, кто опорожнялся, не стесняясь окружающих прямо возле места, рядом с которым и пировал. «Туалет? Не, не слышали». Правда, поставленные два домика для справления своих нужд были постоянно заняты. Очень много человек, которые очень много ели, но, самое главное, пили, вот и результат в виде такого органического «удобрения».
— Ну да, этот Волькомир оказался тем еще фокусником, — произнес Игорь и посмотрев на не выпускающего шампанское из рук Степана, стал открывать еще одну бутылку, уже последнюю, что Солдат взял из запасов магазинного склада.
Мужики оказались во все времена таковыми, и вчера в разгар пиршества действовала формула «алкоголь, женщины, добрая драка». Еще когда Игорь рядил договор с Олегом, княжьи дружинники начали цеплять колкостями горожан. Большой, Рыгор, Козак, как и другие люди двадцатого века не всегда понимали, что их целенаправленно ангажировали к драке, но вот Карп просто кипел от негодования. Появившиеся в поле зрения девушки, призванные разрядить обстановку, не сильно повлияли на ситуацию, от чего горожане уверились в спланированной провокации.
А после, когда из чертогов вышли Олег с Солдатом и Умником, начались бои. Князь акцентировал внимание, что теперь и горожане его люди, поэтому без смертей. Но стремление показать удаль молодецкую поддержал. Скорее всего, Олег намеривался продемонстрировать силу, ловкость и умения своих воинов, чтобы славгородцы прониклись.
Первому войти в круг Олег предложил Игорю, при этом он ранее интересовался у главы города, считает ли тот себя воином. Тогда еще почти трезвый старший сержант ГРУ, с большим трудом, но избил очень неплохого рукопашника из свиты князя. Красивый «фонарь» на левом глазу еще несколько дней не сойдет с помятого лица Солдата.
Когда же свою схватку выиграл и Большой, раздосадованный князь выкликнул некого Браслава и тот схлестнулся с Рогом. Мастер спорта по боксу не смог сломить молодого, юркого парня, который оказался настолько выносливым, что загнал Рогова. Эту схватку можно было считать ничьей. Но дальше пошли неудачи. Павел-Козак знатно отхватил, так, что теперь лежит дома с заплывшими гематомами глазами. Шишону сломали ногу, лицо Карпа было алым от крови, рука отсушена. Складывалось впечатление, что все остальные воины города никчемны. Когда же выходил на поединок Арнольд, его вызвал один из свиты Олега, Солдат даже закрыл глаза, чтобы не видеть этого позора. Но… в этот раз подражатель Шварценеггера удивил. Арнольд с таким остервенением бил своего визави, что пришлось Игорю вмешиваться.
Последним же боем стала схватка Волькамира и Степана. Олег представил своего сотника, которого собирался оставить в городе и предложил попробовать того на прочность. Игорь хотел слегка подправить надменное лицо дружинника князя и поэтому вызвал Степана. Предполагалось драться на не заточенных мечах.
— Я обязательно научусь вертеть мечем и щитом, как этот сотник, — словно обиженный ребенок сказал Степан.
— Да, он не пустил тебя даже на расстояние удара клинка, а потом эта взрывная атака… Как ты еще умудрился отбиться? — сказал Игорь и громко, разливая напиток, открыл бутылку с шампанским.
— Позорно отбился, он же мог мне ногу отсечь, но только обозначил удар плашмя, отсушив ногу, — пожаловался Степан.
— Ну и ты его задел в итоге, — попробовал поддержать парня Солдат, но тот только отмахнулся и сделал очередной глоток игристого полусладкого.
— Как там вообще твой отец и Большой? — спросил граф.
— Жрут водку, да рефлексируют, в принципе, как и мы с тобой, ваша светлость, — уязвленный фехтовальщик заливисто рассмеялся, чем вызвал улыбку и на лице Игоря.
— Правильнее будет «ваше сиятельство», ну а ты, виконт, скорее — «ваше благородие», — поддержал шутку друга Игорь, вот только насколько это шутка, если титул даровался князем?..
Когда начались поединки для выяснения у кого больше и толще харизма, Олег, тогда еще будучи трезвее многих, начал расспросы Умника, пользуясь либо отсутствием Солдата, либо увлеченностью того схватками. Миша же нашел «свободные княжеские уши» и лил туда потоками информацию. Впрочем, сведения были, по мнению Умника, исключительно в рамках легенды.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, пришлые — один из родов полумифической Скифии. Да, пришли из-за большого озера, что Байкалом зовется. Там они встретились с воинственными кочевыми племенами, что были стократно большим числом, чем род. Да, потом они пошли на Запад, но и тут встретились с воинственными уграми, будущими создателями венгерского государства. Эти племена действительно в это время должны кочевать на Запад и скоро пройдут южнее Киева. Олег, если история пойдет схожим путем, даже проиграет битву уграм и откупится от них. И вот в кровопролитной и отчаянно жестокой битве, где всего полутора тысячам «байкальцам» противостояла вся мощь степных лучников, полегли многие воины. Остались только те не многие, почти все подростки, которые смогли воспользоваться заслоном славных ратников князя Постала (производная от фамилии Игоря — Посталовский) и уйти дальше. После долгих скитаний дети стали крепнуть и Солдат, сын Постала решил пойти под руку Рюрику, потом князя Олега.
Захмелевший Умник самозабвенно рассказывал историю героизма и чудесного спасения детей, когда их родители умирали, завоевывая лишние минуты для бегства своих горячо любимых чад. Неискушенное разными шоу, кинематографом, да и книгами, восприятие Олега просто заваливало князя мыслеобразами. Будущий князь киевский даже прослезился в какой-то момент. И на эту эмоционально удобренную почву и легла идея о том, что в Европе-де во Фракии карлы называют своих наместников, которые им подчиняются, но и сами могут вершить суд, графами.
Олег тогда махнул рукой и провозгласил Солдата графом. Что ему, конунгу Руси, хоть султаном назовись, только чтобы дань платил, да в ином наряд не нарушал. Вот и стал Игорь именоваться граф Сол-дат Посталовский. И только для ближних — Игорь, чтобы не было непоняток с именем сына Рюрика.
— Слушай, а давай тебе титул виконта дарую? А что, виконт Степи-пан Рогов, звучит? — делая очередной глоток игристого вина, отшучивался граф. «Виконт» поперхнулся шампанским, а Игорь продолжил лицедейство. — Виконт, а не подскажите где это ваша виконтесса Власта Горынична Рогова, да графиня, свет ее очи, Светлана Посталовская?
— ХЗ, — коротко, но емко ответил «благородный идальго».
Сегодня ничего не хотелось делать, только напиться и спать. Правда, нужно перестелить постель. Игорь отдал в пользование Олега свой дом, куда ближе к рассвету его повела Лида.
Девушка уверенно взяла князя тогда за руку, томно посмотрела ему в глаза и как будто заворожила. Мужественный, жесткий средневековый правитель, словно теля пошел вслед за попаданкой из будущего. Игорь же в какой-то момент, обуреваемый непонятно откуда взявшейся ревности, было рванул вслед, но мощная рука, вдруг оказавшегося рядом, Большого остановила парня. Тогда кажущийся глуповатым, но на самом деле, очень житейски мудрый бывший гомельский бандит сказал:
— Себя погубишь, девку и всех людей. Я разговаривал с Лидой, она и вправду в городе с ума сходит. Амбициозная девица, а ты выбрал Свету. Она и второй бы пошла и третьей женой, но ты ее грубо отшиваешь. Вот и решилась она в княгини выбиться. Девочка обещала помогать, если у нее все получится. А я думаю, что получится. Лида собирала опыт постельного общения с мужчинами, откуда только могла, много общалась с Алексеем и Михаилом, выжимая у них все, что те знали об истории периода, много говорила с аборигенками. Не мешай девке свою судьбу выстраивать.
Слова Большого остановили Игоря от необдуманных действий, но сейчас, когда Лида уже отправилась на флагманском драккаре участвовать в покорении Любеча и Киева, Солдату было противно думать, чем и как занималась некогда бывшая его любовница в постели, его постели. Эмоции были настолько противоречивы, что Игорь постарался задавить невесть из-за чего возникшую ревность, но спать в доме, пока там не перестелют, отказывался. Ну, и жену дождаться очень хотелось, забыться в ее компании обо всех странностях с сердечными делами, ну или это эмоции мужланского собственника.