меня коснулся мужчина. Хватит.
Ведьма хихикнула, и ее черные глаза озорно блеснули.
— Когда он прикоснется к тебе, думаю, тебе понравится.
— Нет! — Вельмина замотала головой, — я борюсь… с собой. Каждый раз, когда он берет меня за руку, когда обнимает. Знаешь, он меня поцеловал, когда я смогла выйти из дома… Ужасно. Я думала, что закричу и убегу… И я стараюсь изо всех сил, но так плохо получается. А если бы я осталась здесь, то…
— Ну, хватит, — голос ведьмы внезапно обрел твердость стали, — катитесь отсюда оба. Если ты здесь останешься, я отведу тебя к алтарю, прикую к камню, и там вскрою тебе горло. И не смотри на меня так. Ничто не дается просто так, и магия — в том числе.
Говорила она так решительно, что Вельмина внезапно поняла: не шутит. Действительно, перережет горло, и будет смотреть, как кровь струйками бежит по камню. И наверное из этих струек будет тянуть светящиеся в темноте нити, впитывать их жемчужное сияние ладонями… Теми же ладонями, которыми вытягивала из Вельмины боль, болезнь и последствия плена.
Вельмина передернулась и уставилась на ведьму. А та, прочитав в глазах собеседницы страх, весело рассмеялась и подмигнула.
— Так-то лучше. Уезжайте. Крыша починена. Не слишком умело, но зато старательно. Мои хлопоты вполне оплачены.
Ведьма положила ей руки на плечи, затем резким движением развернула лицом к двери.
— Иди, кукла. И ничего не бойся. Я б на твоем месте бежала вприпрыжку, потому что твоя судьба давно сплетена Старицей, и судьба эта долгая. Ты переживешь все опасности, которые встретятся на твоем пути.
— Когда-то мне сказали, что я буду женой дракона, — прошептала горько Вельмина.
— Ну, не самая плохая кандидатура в мужья, — усмехнулась ведьма, — иди уже. Сколько можно бояться?
И она пошла…
***
Вил-О-Тан оказался небольшим и тихим городом, невзирая на бытие столицей Кентейта. Дома здесь были по большей части одноэтажные, без украшений, каких было много в Аривьенской столице, крытые железными крышами. Крыши эти — если смотреть с высоты птичьего полета — напоминали бы яркое лоскутное одеяло. Металл красили в разные цвета — синий, зеленый, бордовый. А сами дома были облицованы желтоватым песчаником, и улицы могли бы казаться мрачными, словно неумытыми, но положение исправляли яркие ставни, тоже крашеные, и большие окна, изнутри завешенные светлыми занавесками. Перед домами побогаче были разбиты небольшие садики с яблонями и сливами. Прямо на улицах — очень широких, с аккуратными тротуарами — пестрели клумбы. Было очень много цветущих тюльпанов, нарциссов. И еще — боярышник. Он был в Вил-О-Тане практически повсюду, одетый в белую пену цветения. А сливовые деревья были в розоватых цветах. И Вельмина решила, что этот весенний город похож на бисквитное пирожное, обильно украшенное пеной взбитых сливок. Отчаянно хотелось верить, что здесь не случится ничего плохого.
Дом советника де Вера тоже был облицован песчаником и утопал в цветущем боярышнике, а перед парадным входом шелестел небольшой фонтан: каменная рыба, стоя на хвосте, выплевывала искрящуюся на солнце струю воды. Вельмина уже знала, что ей предстоит исполнять обязанности фрейлины, и поэтому спросила де Вера, а как далеко, собственно, дворец?
— Так вот же он, — с улыбкой ответил советник, указывая куда-то наискосок и через дорогу — широкую, чистую, мощеную серым камнем.
Дворец мало чем отличался от окружавших его домов. Разве что прятался за довольно высокой стеной с арочными воротами, по обе стороны от которых замерли в карауле солдаты. Из-за стены виднелась только бордовая, словно спелая вишня, крыша.
Итан, который все это время держал Вельмину за руку, тоже посмотрел на дворец и заметил:
— Выглядит скромно. Почему?
— Здесь все просто и скромно выглядит, — ответил советник, — все самое ценное — внутри. Пройдем внутрь.
Фонтан с рыбой остался за спиной, и вельмина ступила на порог нового и незнакомого дома, который на долгое время должен был стать для нее домом настоящим. Пальцы ее грела рука Итана. Она покосилась на него, пытаясь понять его настроние и мысли, но лицо короля-дракона казалось каменным. Ни отблеска эмоции.
Их встречали. Стоило советнику переступить порог, тотчас навстречу метнулся рыжий парень в синей бархатной ливрее, откуда-то выкатилась дама средних лет в черном платье с белым воротником и волосами, убранными под серебристую сеточку.
Рыжий сходу бухнулся в ноги де Веру, бормоча что-то о вине, которую не искупить — советник добродушно пнул его в бок, дама заголосила — отец ты наш, а мы уж думали — все… Кирс прислал гонца, мол, потерялись вы, ваша светлость…
— Конечно, с вас станется, — буркнул советник, — сообщите этому дураку Кирсу, что может возвращаться, что я уже в столице. А то он так и застрянет в глуши. Киллем, поднимайся, хорош полы вытирать. Рогнеда, прикажи подготовить комнаты моей жены для моих дорогих гостей.
Кругленькая дама — Рогнеда — воззрилась на Вельмину с неприкрытым любопытством, но по-доброму. И Вельмина невольно улыбнулась в ответ. Должно быть, они все трое выглядели очень странно. Советник, конечно, приоделся в сюртук, который Вельмина отстирала от ила, зелени и пятен крови, но вид имел изрядно мятый и растрепанный, словно пережил изрядный загул по местным увеселительным заведениям. Итан был в том же, в чем шел сквозь лес, таща на себе Вельмину — в изрядно потрепанной гвардейской форме Аривьена. Сама же Вельмина, пожалуй, более всего походила на селянку — в серой робе, с белой косынкой на голове и совершенно испорченных туфлях.
— Да, и отправьте с посыльным пятьдесят тьенге некоему Вару из Мари-О-Сол, который был так добр, что предоставил мне свою клячу и бричку, — добавил советник, а затем, повернувшись к Итану и улыбнувшись Вельмине, добавил, — прошу вас, следуйте за мной. Пока готовят комнаты… вы ведь не будете возражать, если я вас поселю в апартаментах моей покойной супруги? Все равно пустуют который год… А пока Рогнеда будет гонять пыль, а заодно и горничных, мы с вами пропустим по бокальчику, а заодно и поговорим.
Шагая вслед за советником, который, оказавшись под сводами родного дома, ожил и повеселел, Вельмина вертела головой, осматриваясь.
Дом советника… мрачноватым он казался. По крайней мере, пока они шли по коридору. Стены были обшиты дубовыми потемневшими дубовыми панелями. С высоких потолков свисали кованые люстры с туско светящимися шариками — Вельмина подумала, что они не похожи на алхимические свечи, скорее, настоящая магия. Над