Читать интересную книгу Кузнец из преисподней - Сертаков Виталий Владимирович

Артур увидел свою последнюю, и самую глупую ошибку. Нельзя было подвергать ребят такому риску. Следовало бежать одному, на пару с двойником и манекенами жены и детей! Он снова всех подвел, но это почти привычно. Следовало за столько лет во власти привыкнуть, что за тебя готовы умирать, и будут умирать. Такие люди – как опорные столбы…

– Заговорю сейчас, завяжу, милый, ты крепись!.. – Борода Озерника шекотала щеку, но внятно расслышать его слова мешала все та же песня. Заунывный мужицкий вой, ползущий не снаружи, а изнутри.

– К берегу давай! В город! – рычал полковник. – Мне ноги перебили, гады!

Артур очень хотел спросить, слышит ли кто-нибудь, кроме него, эту дикую песню. Но спросить никак не получалось. Кажется, фон Богль застрелил еще двоих. Кажется, китаец попал в кого-то из духовой трубки. Кажется, Черный Дед пытался орудовать посохом, но волшебство ослабло… Конечно же, Слабые метки! В местах искусственных аномалий магия практически не действует, поэтому… поэтому никак не унять кровь…

Песня придвинулась ближе.

Город тоже придвинулся. Пошел дождь, ударила молния. За мгновение ослепительной вспышки, Коваль разглядел грузовые причалы, чадящие дымки костров и цепочку ровных огней…

Поезд! Это ждал на пути их эшелон, осталось только причалить и послать кого-то…

Пуля ударила фон Боглю в затылок. Маленький германец клюнул носом, так и не выпустив весел. Лодку стало разворачивать, но наставник Вонг перехватил управление. Артуру стало смешно и одновременно – страшно. Верный телохранитель Богль за последние несколько недель умер дважды. Вначале – в подземном некрополе, затем – тут, словно не смог избежать предначертанного. Неужели и здоровяк Карапуз завтра погибнет?..

А потом, невероятно долго, Артур видел летящую из мрака самодельную бомбу. Кажется, ее кинули с плота, который секунду спустя кто-то из ребят поднял на воздух. Кажется, там все погибли, но это тоже неважно…

Бомба медленно вращалась в воздухе, и никто, кроме Коваля, ее не видел. Он отдал бы все на свете за единственную возможность предупредить друзей, но такую возможность никто не предоставил.

Бомба ударилась о борт лодки, и мир погас.

36

БОЛЬШАЯ БЕДА

Рано утром стало известно о диверсии на Первомайской ТЭЦ, снабжавшей энергией треть города. В одиннадцать удалось ликвидировать аварию, но почти сразу сообщили о лесных пожарах. Затем пришло самое страшное известие с Урала. Эшелоны первопроходцев застряли на подступах к Перми. Болтовня о летучих бесах оказалась не шуткой, несколько мертвых тварей доставили в Петербург. Болтовня о Звенящем узле тоже весьма походила на правду. По телефону из Вятки сообщили о массах беженцев, стремящихся на запад. Многие бежали в панике, не захватив с собой даже теплой одежды. А впереди, обгоняя обозы напуганных горожан, летели стаи птиц и мчалась всякая лесная живность.

– Это Звенящий узел, – подтвердил на Совете полковник Валдис Второй.

В отличие от старшего поколения Хранителей, Валдис Второй вполне свободно дышал отравленным городским воздухом. Он вырос в интернате Зимнего дворца, треть года проводя на заимке у деда, треть – в военной академии на Урале и оставшиеся месяцы – во второй военной академии Петербурга.

– Вы можете что-то предложить? – Старший Рубенс смотрел на Качалыцика красными от недосыпания глазами. – Как нам связаться с вашими уральскими братьями?

– Никак, – горько вздохнул полковник. – Мой дед был у Мамы Анны, говорил с ней опять. Туда приезжали многие, говорили. Посылали почтовых птиц, посылали волков и летучих змеев. Птицы вернулись, но не принесли ответных вестей. С летучего змея мой дед видел черную стену. Она закрывает полнеба и пожирает мир.

Члены Военного Совета переглянулись с таким видом, словно перед ними выступал умалишенный. Многие достаточно пожили на свете, навидались всяких чудес и не слишком верили в скорую кончину мира. Казалось, что хуже Большой смерти, выкосившей на планете девяносто пять процентов населения, ничего случиться уже не может.

– Черная стена? – скептически протянул кто-то. – Пожирает мир? Но если это так, почему Качалыцики не бьют тревогу? Ведь они всегда кричат о том, что надо спасать планету. Не верю я в эти байки…

– Прервалась связь с пятнадцатью уральскими городами и поселками, – осторожно напомнил младший Рубенс. – Еще вчера мы считали, что это мятеж. После того как стало известно, что нас предали некоторые губернаторы. Но с приисками на Чусовой связь была всегда. Это казенные предприятия, они охраняются «клинками». У местных губернаторов и волостных старост нет права там распоряжаться…

– Ты прав, это не просто мятеж, – согласился с внуком старший Рубенс.

– У моего деда есть еще один летучий змей, – как бы нехотя припомнил молодой Валдис. – Это последний змей, потому что Хранители силы выращивают их только в двух местах. На границах Вечных пожарищ, недалеко от Челябинска… Я могу попробовать.

Не успел уехать Валдис Второй, как поступили свежие сведения о волнениях в Ростове. Там русские вовсю дрались с кавказниками, отдельные стычки переросли в резню, строились баррикады и гремели выстрелы. Основной причиной стычек, как и прежде, стал контроль за потоками нефти из Баку.

В пять вечера младший Абашидзе доложил на Совете о состоянии дел на границе, а в семь уже готовился возвращаться в свой штаб. Он вез с собой приказ о спешной мобилизации четырех полков архангелогородцев, уволенных в запас, и переброске на юг верных флотских экипажей.

В одиннадцатом часу вечера Михаил Рубенс в очередной раз сменил кабинет, проехал в бронемашине от Зимнего до Мариинского и вернулся к обязанностям губернатора столицы. На столе плотной стопкой лежали доклады. О пополнении стратегических запасов зерна. Об углублении фарватера в угольной гавани. О строительстве нового терминала для сухогрузов. О запуске новой ветки трамваев…

Рубенс понял, что домой сегодня не доберется. Хорошо, хоть внук его не покинул, уже тащил на подносе кофе и свежую выпечку. Впрочем, губернатор не остался один. В половине окон дворца горел свет. Видя, что шеф на месте, чиновники не спешили расходиться.

– Господин вице-президент, к вам делегация соборников.

– Могут не ждать. Переправь их к моему помощнику.

– Депутаты городского Собрания просятся…

– Проси всех разойтись по домам.

– Они спрашивают, когда освободят тех, кого ночью забрали. Говорят, что будут жаловаться Кузнецу.

– Пусть жалуются. Кто еще?

– Начальник депо. Нет запчастей, вынужден прекратить восстановление четырех паровозов.

– Переправь его к министру транспорта. Нет, стой, напиши от моего имени записку, я подпишу. Пусть выделят нужное железо из армейского резерва, чтобы цеха не стояли…

– Начальник речного порта. Так и не решен вопрос с навигацией. На Литейном мосту не починили подъемные машины. Скопилось двадцать судов. Спрашивают, что делать. То ли поднять мост до осени, чтобы все свободно плавали, то ли рыть канал в обход? Им не попасть в Ладогу.

– Чтоб им сдохнуть! Дежурный! – Мысленно Рубенс выругал президента за то, что тот забрал с собой лучшего инженера, министра Орландо. – Так, курьеры тут у нас есть? Отлично. Двоих буди, вручи им мои жетоны и пусть скачут. Этого – англичанина, главного по электрике, – сюда! Разбудить! Он мне еще в прошлый вторник обещал, что мост будет подниматься… Второго пошли к угольщикам, пусть дадут баржи. У них баржи плоские, что-то под мостами протащим… Давай, шевелись!

– Господин вице-президент, там толпа целая, караванщики. Вы запретили днем пускать их через город. На Киевском тракте собралось фургонов штук триста. Ждут отправки морем, и на Таллинский тракт хотят…

– Давай еще курьера… – Рубенс снова потряс колокольчик. – Пошлешь на заставу Киевской дороги. Вот тебе пакет, для тамошнего начальства. Пусть караванщики проходят через город. До утра чтобы все убрались!

В восемь утра вице-президент собрал Военный Совет в укрепленном подвале Петропавловской крепости. Но только успели обсудить ситуацию с закупкой зерна и осенним набором рекрутов, как прозвенел сигнал тревоги. На Каменноостровском кто-то кинул бомбу. Затем запыхавшийся дежурный сообщил о срочной телеграмме из Владикавказа. Восстали горцы сразу в шести районах. Даже те, кто прежде лояльно относился к власти генерал-губернатора, принялись расстреливать клерков, резать всех людей в форме без разбора и разбирать по домам товары из русских лавок. Поставки нефти полностью прекратились.