Читать интересную книгу От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Пьер Буассонанд

Повсюду королевские законы запрещали налагать арест на плуги и рабочий скот крестьянина, а иногда также и на семена и еду, необходимую ему, чтобы жить. Часто эти законы временно освобождали земледельцев от налогов, чтобы побудить их к труду. Монархическое государство старалось обеспечить массы сельских жителей защитой от злоупотреблений его собственных чиновников и, прежде всего, от произвола прежних феодальных властей. Французский король Карл V (Мудрый) даже пошел в этом отношении так далеко, что разрешил крестьянам бить тех королевских чиновников, которые попытаются бесплатно пользоваться своим правом забирать у них телеги и сено для государственных надобностей. В Чехии Карл IV (король Чехии Карл I (р. 1316, король в 1346-1378 гг.), ставший также императором Священной Римской империи под именем Карла IV. - Ред .) объявил, что все крестьяне, пострадавшие от несправедливых требований своих сеньоров, могут жаловаться непосредственно ему, а он гарантирует им защиту. Королевская власть стала наблюдать за тем, чтобы налоги и трудовые повинности крестьян не были чрезмерными. Она разрешила сельским жителям требовать у господ возврата воровски отнятых общинных земель и обращаться к королевскому правосудию за помощью против злоупотреблений со стороны феодалов. Однако при этом королевская власть заботливо следила за тем, чтобы привилегированные слои общества сохранили свои основные права. Ее экономическая политика вовсе не была революционной. Как правило, эти меры были робкими и нерешительными: так сильно эта власть желала сохранить нечто вроде непрочного равновесия между различными группами своих подданных - между любовью к традициям и любовью к прогрессу.

Те же принципы были приняты для зарождавшейся национальной экономики в области промышленности и коммерции. Увеличить ресурсы государства, повышая производительность мастерских и оборот промышленных товаров, чтобы усилить власть центральных органов государства над торговыми и трудящимися слоями общества, но в то же время помогать деятельности этих слоев и давать им привилегии - вот какими были истинные мотивы действий верховных правителей. В большинстве стран такие государи брали на себя инициативу в реорганизации или создании промышленности, поддерживали добычу полезных ископаемых и строительства металлургических предприятий. Они приглашали из других стран предпринимателей и рабочих, которые могли бы развить в их государстве новые отрасли промышленности - например, производство шелковых тканей во Франции, тонких сукон в Англии и тканей из смеси шелка и шерсти в Италии. Под их покровительством были созданы мастерские по изготовлению изделий из стекла и фарфора и, в первую очередь, художественные промыслы и производство предметов роскоши в итальянских государствах, во Франции, в Нидерландах и Чехии. Монархическое государство не полностью отнимало контроль над промышленностью у более старых общественных сил, особенно у городов, но все больше ставило признание уставов ремесленных объединений и ввод в действие указов экономического характера в зависимость от подчинения своей власти. Иногда, чтобы обойти запреты злоупотреблявших своими монопольными правами корпораций, оно объявляло свободу занятия профессией, то есть разрешало любому знающему свое дело ремесленнику «благонадежно заниматься трудом или торговлей», как объявил французский король Иоанн II Добрый в своем указе 1351 г., а Ричард II Английский в указе 1394 г. Но в другое время, после кризисов, королевская власть, напротив, поощряла создание привилегированных корпораций, чтобы создать условия для возрождения производства. Она даже стала присваивать себе право разрешать ремесленникам работать независимо, вне корпорации, выдавая им для этого королевские патенты на звание мастера. Она взяла под свой контроль весь мир рабочих, свободных ремесел и клятвенных корпораций, регулировала структуру их организаций и требования их дисциплины, осуществляла верховный надзор за их администрацией и полицией, навязывала им своих наместников, когда ей это было нужно, и налагала на них налоговые и военные обязанности. Как представительница общегосударственных интересов, эта власть принуждала промышленность и торговлю соблюдать правила производства и продажи, при необходимости вмешивалась в их дела и запрещала объединения мастеров, сговор между владельцами предприятий и монополии, а также союзы и братства рабочих и устанавливала фиксированные зарплаты и цены. Таким образом, возник своего рода неосознанный государственный социализм, который с каждым днем становился все сильнее и проявления которого позже, уже в современную эпоху, усилились в огромной степени.

Королевская власть заботилась о прогрессе торговли ничуть не меньше, чем о прогрессе производства, и усердно укрепляла, с большим или меньшим успехом, позиции обеих этих отраслей. С помощью привилегий она поощряла создание коммерческих союзов, благодаря чему объединились, например, во Франции оптовые торговцы тканями и купцы, приезжавшие на реку Луару, в Англии возникли союзы торговцев основным товаром и купцов-авантюристов, а в Германии - Ганзейский союз (в Ганзейский союз входили города не только Германии, но и других стран - от Брюгге на западе, Бергена на севере до Великого Новгорода на востоке. - Ред .). Разрываясь между аристократическими предрассудками и национальными интересами, государи иногда запрещали, а иногда (как делали короли из династии Валуа) разрешали дворянам заниматься торговлей. Как правило, они настолько хорошо осознавали, как сильно торговое сословие, что часто брали его в союзники своего правительства. Они словно пытались разглядеть в полумраке очертания своей экономической политики, но видели их еще смутно. Они понимали, что мощная кредитная система необходима, и все же иногда, отступая перед народными предрассудками и устаревшими требованиями канонического законодательства, запрещали дачу денег взаймы под проценты, которую путали с ростовщичеством, и периодически принимали суровые меры против евреев и ломбардцев.

Иногда некоторые из них - например, Карл V Французский, английские Плантагенеты и герцоги Бургундские - догадывались, какие большие преимущества дает стабильная денежная система, но порой уступали обманчивым соблазнам старых представлений о налогах и пытались заработать на обесценивании денег; Иоанн II Добрый сделал это восемнадцать раз за один год. Как правило, они пытались добиться, чтобы в стране была в ходу лишь одна система денежных единиц, помешать вывозу драгоценных металлов и валюты из своей страны, регулировать обмен валют и внести немного порядка в хаотичную феодальную экономику. Они также пытались, главным образом во Франции и Англии, в приказном порядке ввести единую систему мер и весов. Они видели, что им нужно поддерживать в хорошем состоянии и улучшать дороги, и сделали прокладку и ремонт дорог одной из главных функций и привилегий центральной власти. Они создавали благоприятные условия для судоходства внутри своей страны и оказывали поддержку компаниям, занимавшимся речными перевозками, искореняли выраставшие у феодальных сеньоров, словно сорняки, налоги на подданных; в умах этих государей возник первый замысел государственных магистральных дорог, а в Италии, Германии и Франции в конце Средних веков возникли даже государственная почтовая служба и служба пассажирских перевозок.

Королевская политика в области коммерции, проводившаяся нерешительно и неопытными людьми, была движением на ощупь между запретами, защитными мерами, привилегиями и монополиями, с одной стороны, и свободной конкуренцией - с другой.

Государственное вмешательство в механизм торговли оставалось ограниченным настолько, что вызывало раздражение, непоследовательным и противоречивым, но все же имело одно достоинство: оно способствовало созданию и процветанию рынков и ярмарок, торговых и военных флотов, открывало для купцов иностранные рынки с помощью торговых договоров, привлекало иностранных торговцев и дало толчок развитию плодотворных коммерческих связей.

Однако в те годы, когда всю Европу охватил социально-политический кризис, к которому добавился и сильный демографический кризис, национальная экономика не смогла дать весь тот урожай, на который была способна. Причиной второго кризиса - нехватки населения - были большие войны, которые обескровили христианский мир, нападения разбойничьих банд и крайности религиозного фанатизма. В разоренных областях голод случался чаще, чем когда-либо раньше. Особенно страшную память оставили о себе голодные 1343 г. в Австрии и 1351, 1359 и 1418 гг. во Франции. В последний из них в Париже погибло от голода 100 тысяч человек, по двадцать или даже тридцать несчастных парижан сразу умирали от голода на мусорных кучах, и волки приходили и ели их трупы. Землетрясения колебали почву, и одно из них в 1347-1348 гг. уничтожило тридцать малых поселков в Каринтии; а в Нидерландах море с удвоенной силой возобновило свои губительные атаки. Но самым худшим из всего были опустошительные эпидемии проказы и тиф; все эти недуги свирепствовали среди народа, уже ослабленного нуждой и горем.