Он смотрит в сторону открытой двери, а потом вытаскивает мой рабочий стул и садится рядом с кроватью.
— Хорошо, — говорит он, сжимая мою руку.
Я ворочаюсь несколько часов, боясь закрыть глаза, потому что каждый раз, когда я это делаю, образы Тейлор, Анжелики, Люка, играют в моей голове. Часто мимо моей открытой двери проходят мама или папа. Наконец, папа выключает свет в гостиной, и комната погружается в темноту. Когда Гейб встает, скрипучее хныканье вырывается из моего горла.
— Я здесь, Фрэнни. И никуда не уйду.
Он вытаскивает мою футболку, в которой я обычно сплю, из под подушки.
— Я просто думал, что ты будешь лучше спать, если тебе будет комфортно и уютно. Я буду за дверью.
Он вышел в гостиную. Дрожь во всем теле не унимается, и я с трудом могу раздеться. Наконец-то, стянув платье и одев футболку, я забираюсь под одеяло.
— Я все, — говорю я, мой голос похож на кваканье.
Гейб возвращается в комнату, закрывая за собой дверь. Он ложится на кровать позади меня.
— Ты будешь в порядке, Фрэнни. Я не позволю ничему случиться с тобой.
Меня охватывает дрожь, когда я думаю обо всем, что случилось со мной — и с теми, кого я люблю — и я знаю, что он лжет, даже если он этого не делает.
Дрожь не проходит. Даже присутствие Гейба не может остановить его. Я прижимаюсь спиной ближе к нему. Но, несмотря на его близость и спокойствие, которое он дает мне, мое сердце по-прежнему колотится в груди. Потому что я знаю, если закрою глаза… снова появятся ночные кошмары о Тейлор и Анжелике.
— Пожалуйста, постарайся уснуть, Фрэнни, — шепчет он мне на ухо.
— Я не могу.
Я дрожу, и он притягивает меня к себе ближе. Я поворачиваюсь в его объятиях и прижимаюсь к нему. Его прохладное дыхание в моих волосах пугает меня, я боюсь потерять контроль над собой. Я прижимаюсь лицом к изгибу его шеи и вдыхаю его запах летнего солнца, стараясь забыть обо всем. Он целует меня в макушку, и дрожь пробирает меня.
Я поднимаю лицо от его шеи и всматриваюсь в его глубокие голубые глаза, светящиеся в бледном лунном свете, и я стараюсь потеряться в них. Чем ближе я к нему прижимаюсь, тем более спокойной я себя чувствую — я знаю из опыта. Он — единственное, что может блокировать боль.
— Фрэнни…, — говорит он, когда я провожу пальцем по его губам.
Я чувствую его дрожь.
Когда я поднимаю лицо к его, и мои губы касаются его губ, его умиротворение окутывает меня, и я прибываю в нежном онемении. Боль в моей груди мгновенно смягчается. Вдруг мое опустошенное сердце ощущается наполненным, потому что он любит меня. Я чувствую это слишком сильно и безоговорочно.
Вот где я хочу быть. Я хочу потерять себя в его мире и любви. Я хочу потеряться, и чтобы больше никто не смог меня найти. Я просто хочу, чтобы обо мне забыли.
Его поцелуй становится менее осторожным. Его губы поглощают меня, помогая мне исчезнуть. Чем дальше я погружаюсь в него, тем меньше я существую. Я нащупываю пуговицы на его рубашке. Он стягивает мою футболку через голову, а его руки и рот продолжают их мягкое прохладное исследование, каждым прикосновением унося меня от себя.
Мое сердце все еще колотится, но теперь уже не от паники. И мое прерывистое дыхание не от страха.
С каждым шагом по направлению к неизбежному я становлюсь на один шаг дальше от боли. Когда он нависает надо мной, я стаскиваю его рубашку с плеч и чувствую его кожу— не прохладную, а горячую. Я целую его в плечо и пытаюсь стянуть с него брюки, желая всего — всего его.
Его горячие губы на моей шее, и он шепчет:
— О, Боже… Фрэнни.
И тогда его рот находит мой, и снова я чувствую медленный огонь под моей кожей, мой жар сочетается с его. Мы вместе движемся к кровати — всего один шаг.
Я оборачиваю ноги вокруг него, давая ему разрешение сделать этот последний шаг и освободить меня от моего несчастья, говоря ему своим телом, что хочу его. И я чувствую его отклик, прижимаясь сильнее, позволяя потерять последние сомнения. Я провожу рукой спереди по его брюкам и чувствую, как он вздрагивает. Он целует меня глубже и в этом есть что-то отчаянное, как будто он задыхается, а я воздух. Он нуждается во мне так сильно, как я нуждаюсь в нем. Я это чувствую. Это то, что спасет нас обоих. Друг друга.
Я почти пропала.
Всего один шаг.
Когда я пытаюсь справиться с кнопкой его брюк, его губы скользят по моим, прокладывая горячий путь вниз по подбородку, шее, плечу и обратно к моему уху.
Его дыхание становится прерывистым, когда он шепчет:
— Пожалуйста, Фрэнни. Пожалуйста, остановись.
Волна вины накатывает на меня, когда я осознаю, что я делаю с ним. Он стонет, когда я отталкиваю его и перекатываюсь, ложась рядом с ним на постели. После нескольких глубоких вдохов он открывает глаза. Он соскальзывает с кровати и встает на фоне лунного света, падающего из моего окна.
Я все глубже погружаюсь в подушки, пытаясь исчезнуть.
— Я… — Он не заканчивает.
Вместо этого он хватает свою рубашку и выходит в холл, закрыв за собой дверь. И ничего. Тишина, как всегда, и я лежу здесь, пытаясь решить, что делать.
Когда становится ясно, что Гейб не вернется, я закрываю глаза и искренне молюсь Богу, чтобы он просто убил меня сейчас. Я сажусь, когда открывается дверь, я оборачиваюсь простынями, неожиданно смутившись, когда входит Гейб.
Он поворачивается спиной ко мне.
— Я думаю, что смогу контролировать себя сейчас, но это будет проще сделать, если ты оденешься.
Я наклоняюсь и поднимаю свою футболку с пола.
— Ты не обязан оставаться, — говорю я, когда одеваюсь, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Я в отчаянии, и хочу, чтобы он остался, но я слишком уязвлена.
— Если это будет трудным для тебя…
Он поворачивается, идет к краю кровати и садится. Он обхватывает мое лицо руками и пристально смотрит на меня.
— Я люблю тебя, Фрэнни. Но мы не можем сделать… это. — Он сжимает мятые простыни. — Я бы охотно отдал свои крылья ради тебя, но не ради этого.
Отчаяние сдавливает дыхание в моих легких.
— Я знаю.
Я касаюсь его лица, ничего не могу с собой сделать, — он прекрасен.
— Ты сказал, что, когда Мэтт потерял крылья, у него был выбор…
Я опускаю ресницы, когда понимаю, насколько эгоистичны эти мысли. Но Гейб всегда знает, о чем я думаю.
— Я не такой как Мэтт. Я не могу остаться с тобой.
— Почему нет?
— Я Доминион. Один из Второй Сферы. Я не ангел.
Я встречаюсь с ним взглядом.
— Я думала, что все вы были ангелами.
— Нет. Термин «Ангел», относится к смертным, которые достигли Небесного статуса. Я никогда не был человеком.