какая ужасная судьба постигла Алваро. Неудивительно, что к учителям мальчики пришли вместе. Но первым читать выучился именно наследник. Так и повелось, что дальше, несмотря на разницу в возрасте, братья учились вместе. Учителя хвалили наследника и ставили его в пример, и этим только подогревали зависть, а потом и ненависть Алваро.
– Наследник был гениальным ребенком? Все же выучится читать в четыре года – это очень неплохой результат.
– Не думаю. Просто он родился здоровым, хорошо и полноценно питался и развивался. Что же до Алваро, то его взяли с улицы. Болезненный мальчишка с вечно голодными глазами, недоверчивый и диковатый.
– Понятно, во дворце ему было сложно адаптироваться…
– Верно. На это ушло много времени. А потом еще и магия проснулась у обоих, но дар мощнее был у наследника. Ненависть Алваро очень грамотно поддерживали. Сейчас я почти уверен, что было небольшое, но постоянное ментальное внушение. Отследить такое непросто, а при воздействии на детский мозг установки могли закрепиться крайне глубоко.
Мы помолчали. Теперь мне многое стало понятней, но на первый вопрос Дэлор мне так и не ответил.
– Откуда ты так хорошо все знаешь? – спросила я, внутри зудела мысль о том, что для «обычного крестьянского мальчика» Дэлор был удивительно осведомлен о том, что случилось в королевской семье много лет назад.
– Потому что Гилберто – мой отец, а Эльрика – мать.
Заявление генерала произвело эффект взорвавшейся бомбы.
Принц, мать его за ногу! Настоящий принц! Все становилось на свои места! Изящные черты лица, его манеры, эрудиция, да он даже в моем плаще на голое тело выглядел аристократом!
– Так, – выдохнула я, пытаясь успокоить лихорадочно мечущиеся мысли, – получается, что ты младший принц?
– Нет. Старший, кронпринц.
– О-фи-геть! – по слогам произнесла я. – Погоди, тот неродной брат, о котором ты говорил, это и был Алваро?
– Да.
Не сдержавшись, я выругалась. Дэлор осуждающе на меня посмотрел. При нем я вообще отвыкла крепко выражаться, потому что он кидал такие взгляды, что хотелось язык проглотить от стыда. И ведь ни одного осуждающего слова. Только взглядом! Его, наверное, так же учили манерам. Ведь чувствовала, что он не так прост!
А этот псих Алваро! Какая бы ненависть ни была, как бы её не поддерживал канцлер, но ведь он убил приемных родителей, которые спасли его, вытащив с улицы! Лишил жизни братьев и сестер, которых видел каждый день, с которыми рос! Нет, я, конечно, понимала, что человек, собственноручно убивший всю королевскую семью, не может быть нормальным, но предполагала, что он сделал это под влиянием аффекта. И, возможно, за какую-то реальную вину его величества.
Даже не представляю, что должен был чувствовать Дэлор, когда брат, пусть и неродной, убил всех его родственников! В голове не укладывается.
– Как ты выжил? – наконец, сформулировала я еще один вопрос.
– Раньше я думал, что чудом, но, после слов Олпидайо, понял, что Сортано действовал по приказу теневой службы.
– Кто?
– Во дворце моего отца работал человек, который занимался организацией праздников, приемов, украшением залов и прочими подобными делами. У него в подчинении было несколько слуг. Один из них – маг-иллюзионист, которого звали Сортано. Честно признаюсь, до недавнего времени я не задумывался о том, как он оказался во время переворота в самом центре событий. Когда Алваро проткнул мою грудь мечом, Сортано сумел незаметно наложить чары иллюзии, словно я погиб по-настоящему.
Мне вспомнились слова Олпидайо о том, что это он спас Дэлора. По ходу, почивший ныне король присваивал себе заслуги других.
– От боли я потерял сознание, – продолжал генерал, – и очнулся где-то в подземелье дворца. Хорошо, что не видел смерти своих сестер, матери и младшего брата. Это…
Дэлор ненадолго замолчал, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Я ласково погладила его по руке, потому что не знала, что сказать. Да и нужно ли что-то говорить? Слушая его тихий, надтреснутый голос, видя в глазах застаревшую застывшую скорбь, я устыдилась. Сравнима ли моя боль от предательства бывшего мужа с этим? Как он смог пережить столько страданий и остаться человеком? А ведь я еще считала его самодовольным мужланом! Стыдно. За своими проблемами и страхом отношений я не видела Дэлора совершенно. Не обращала внимания на его душевную красоту и стойкость.
– Сортано не мог покинуть замок вместе со мной, потому что я был очень плох, – меж тем рассказывал генерал. – Он перенес меня в подземелья дворца, спрятал, как мог, лечил и ухаживал. Когда я немного окреп, мы выбрались из замка, доковыляли до деревни и какое-то время жили у деревенской знахарки. Она-то и поставила меня на ноги. Сортано кое-как выправил документы, посоветовал бежать из страны и вступить в армию соседнего государства – Элдорана. Что я и сделал.
– А сам Сортано?
– Он сказал, что ему нельзя в Элдоран. Теперь я понимаю почему. Получается, что Олпидайо с самого начала за мной присматривал. Видимо, хотел на время скрыть наследника соседнего государства, а потом использовать, но понял, что я плохо поддаюсь внушению, и сделать из меня карманного королька не получится. В результате все равно нашел, как обогатится за мой счет. Ты знаешь, что Алваро пообещал за меня целую провинцию. Весьма богатую, между прочим.
– Что? То есть просто передал другому государству часть территорий? – не поняла я. – Как он тогда это объяснил? Ведь ошейник на тебя надели тайно. Кстати, зачем Олпидайо потребовалось инсценировать твою смерть? Он боялся, что армия вступится за своего генерала, если король обвинит тебя в чем-то противозаконном?
– Да. Если бы даже ему удалось подтасовать доказательства какого-то страшного преступления, я всегда мог бы магически поклясться в том, что невиновен. Как не подтасовывай факты и мнимые доказательства, все равно найдутся те, кто будет недоволен приговором. Да и я сам мог сбежать. А ненастоящая смерть выгодна со всех сторон. Никто не возмущается.
– Да уж. Везде соломки подстелил. С провинцией он тоже что-то придумал, да?
– Конечно. Заключил магический договор о помолвке своего сына с дочерью Алваро. А за ней узурпатор давал в качестве приданого Пьетти Саммо – богатую северную провинцию.
– Знаешь, хорошо, что он умер, – признала я, поежившись, словно от сквозняка.
Беспринципность Олпидайо в очередной раз неприятно удивила. Интересно, почему все-таки корона не подействовала? Неужели моя избранность сыграла роль, или… пришедшая в голову