еще тише, еле слышно. — Мы готовим праздник, мы начинаем большое дело, временно исполняющий обязанности губернатора…
— Дети-то пропали, — перебил Роман.
Механошин прервался и уставился на Романа. Кажется, мэр не знал, что сказать, кусал губы. Светлов с интересом щурился.
— Если дети пропали — это одно дело, — выдохнул Механошин. — Если пропали… А если они сбежали? Если у них в семьях было насилие — и они сбежали?
— Но искать-то их надо? — не отступал Роман.
— А мы ищем! — нервно произнес Механошин. — Мы делаем все, что в наших силах. Ситуация трудная, я бы сказал, необычная, все-таки не каждый день… Думаю, нам надо попросить содействия у соседей…
— А может… — Светлов задумался. — Может, мы поступим по-другому?
— Да, слушаю.
Механошин услужливо склонил голову. Его голова тоже была похожа на орех.
— Может, мы объявим общий поиск? — предложил Светлов.
— Поиск… — растерянно огляделся Механошин. — Но мы и так ведем поиск, лесничие, милиция, я подключил лесхоз…
— Да-да, это все очень правильно и верно…
Светлов дружественно положил руку на плечо Механошина.
Хазин фотографировал, стараясь, чтобы на фоне Механошина и Светлова просматривался холм, или трактор, или растерянное лицо Нины Сергеевны.
— Лесхоз это, безусловно, хорошо. Но достаточно ли ресурсов у лесхоза?
— Достаточно… — неуверенно сказал Механошин. — Я распоряжусь…
— А что, если нам сделать так… Объявить сбор добровольцев, организовать транспорт, рации, горячее питание? Разбить местность на поисковые квадраты?
— Но…
Механошин стал растерян.
— Это…
— Финансирование я беру на себя, — заверил Светлов. — Да, кстати, пожалуй, нужно прямо сейчас объявить…
— Но…
Механошин не успел возразить, Светлов вернулся к покосившемуся помосту.
— Друзья, минуточку внимания! — попросил Светлов.
На него не очень-то обратили внимание, и мне почему-то представилось, что сейчас Светлов выстрелит из револьвера в воздух и внимание будет, но получилось по-другому.
Светлов свистнул. Резко и громко, совершенно неожиданно, я заметил, как дернулась в толпе Нина Сергеевна.
— Друзья, я хочу обратиться к вам с важным заявлением, — сказал Светлов. — Я сегодня узнал, что в нашем городе произошло несчастье — пропали два ребенка. Городские власти во главе с Александром Федоровичем делают все возможное, но у меня возникла отличная мысль!
После свистка присутствующие разом повернулись к Светлову.
— Мы можем помочь в поисках, — сказал Светлов. — Все, кто может, завтра в восемь часов собираются на Центральной площади. Мы отправляемся в лес и прочесываем его по квадратам. Думаю, у нас все получится!
Механошин спешил к помосту. Зинаида Захаровна хлебала шампанское. Хазин фотографировал. Роман… Не знаю. Мне показалось, что Роман… поражен происходящим. Так.
Жить в орехе отличная, вневременная идея.
Глава 8. Живут
Площадь была плотно заполнена всякими людьми и техникой, я не ожидал, что соберется столько. Три синих автобуса с буквами NXR, красно-белый пожарный автобус с помятыми боками, несколько пыльных «пазиков», рабочие вахтовые «Уралы» лесхоза, пассажирские желтые маршрутки с проржавевшими порогами, несколько старых крепеньких «буханок», две «Скорые помощи» и десяток обычных легковушек. Людей, наверное, человек триста или больше, люди стояли между машинами, отчего я не узнал Центральную площадь; только Чичагин, забранный черной пленкой, возвышался тяжелым знакомым силуэтом.
Над толпой говорили в мегафон, но разобрать получалось плохо, голос цеплялся за головы толпы, и звук словно подъедался слушателями, до нас почти ничего не долетало.
Припарковались в акациях и сирени, я предлагал подойти поближе и послушать, но Хазин сказал, что и так все понятно — когда все поедут, мы поедем, а толкаться сейчас смысла нет, ему не нравится в толпе.
Хазин был слегка пьян, от него кисло несло коньяком, но место за рулем Хазин уступать наотрез отказался, сказав, что поведет аккуратно, он не сволочь какая-то, злился, ему не хотелось ехать в лес, а хотелось в «Чагу» освежиться. Да и мне, признаться, хотелось в «Чагу», давно там не был…
Я с легкой печалью вспомнил первые здешние дни, когда каждое утро мы начинали в «Чаге» с прозрачного золотистого, и это было хорошо. Роман смотрел в окно, собран и молчалив, его волновала погода.
Я сказал, что погода для поисков самая подходящая. Хазин закурил и заявил, как все это невыносимо глупо и бездарно, что Ромик прав — погода сомнительная, сейчас солнце, а потом как ливанет, что надо всего лишь вызвать пару вертолетов и реальную поисковую группу с собаками — и они быстро все найдут, а вот это стадо на площади затопчет все следы — это раз, потеряется само — это два, а те, кто не потеряется, будут неизбежно зажалены свирепыми местными клещами прямо в муди, и это еще не самое худшее.
— Я боюсь выходить по утрам из номера, — с пьяной капризой жаловался Хазин. — Это неудивительно — я выйду, а там она с бобром. Стережет.
— Она там всегда стережет с бобром, — философически заметил Роман. — Это, я бы сказал, определенная данность.
— Может, тогда вообще не стоит сопротивляться? — спросил я. — Кстати, куда ты дел бобра?
— Никуда, — ответил Хазин. — Там он так и лежит, в холодильнике. Ромик, тебе бобр не нужен?
— Нет, спасибо.
— Хороший такой, — подмигнул Хазин. — Крупный, ость как гвоздь. Выжмешь из него струю… Ах, Ромик, знал бы ты, как хороша бобровая струя…
Хазин с тоской поглядел себе на ноги, на педали, на площадь.
— Если тебе, Рома, нужен бобр, я знаю чувака, который тебе уступит отличный экземпляр за исключительно мелкий прайс…
Хазин достал из бардачка фляжку. Я подумал, что терплю Хазина слишком давно.
— Оставь себе, — сказал Роман. — Тебе, несомненно, нужнее. Струя, ворс… что там еще?
— Можно сделать валенки, — сказал я. — Наверное.
Мимо проехал Сарычев А. М. на своем чучел-мобиле, помахал нам рукой, мы приветствовали его в ответ. Хазин скрутил крышку, вытряс из фляжки каплю в рот.
— У меня сегодня полно работы, — вздохнул Хазин. — Этот дурацкий День города… поперек горла, если честно… Я должен работать, врио может снова приехать, а мы по лесам шаландаемся…
— Так не шел бы, — неприветливо сказал Роман. — Тебя что, за жабры волокли? Это же добровольное.
— Ага, попробуй не пойди, доброволец… — Хазин плюнул в окно. — Все пошли, даже моя Зизи…
Хазин закурил.
— Вот если бы бобра мне подбросила Зизи, я бы не стал сопротивляться, если честно… Зизи меня конкретно волнует, — вздохнул он. — Сытный бабец, в твоей Кинешме таких нет…
— У нее муж вроде сварщик, — сказал Роман.
— Нет у нее никакого мужа, — ответил Хазин. — Я незамужних чую…
Роман не ответил.
— Смотри мне, Шмуля, ты тут хлебалку свою не растопыривай, если что, я Зизи забил…
Роман презрительно пожал плечами. Хазин стал мелко курить и жаловаться, что чагинская