- И где ты вчера был? Где ночевал? - Малиновский легко подстроился под его широкий шаг.
Жданов бросил на него косой взгляд.
- А я должен отчитываться? - Усмехнулся. - Признавайся, Ромка, на какую разведку ты работаешь. На моих родителей или на Киру?
Рома ответил лёгкой улыбкой.
- Мне любопытно, вот и всё.
- Любопытничаешь, как подросток. Хочешь, расскажу тебе про вечера наедине с женщиной? С чего начать? С ужина и свечей, или сразу с интересного?
- С интересного, - с готовностью поддакнул Малиновский, а Андрей его локтем пихнул.
- Заведи себе подружку. Уже пора, совершеннолетний.
Рома сделал вид, что над шуткой друга посмеялся, а после снова поинтересовался:
- А если серьёзно, кто она?
- Не твоё дело.
- Судя по тому, в каком состоянии ты вчера пребывал, и что сегодня явился отглаженный и даже способный меня подначивать, тебе достался неплохой вариант.
- Точно.
- Какой вариант? - Кира появилась из-за угла и посмотрела с интересом. Правда, в глазах настороженность. - Хвалишься новой пассией, Андрюша?
Жданов с шага сбился, на Воропаеву уставился, не зная, как реагировать на её появление и слова, но после головой покачал.
- Нет. Советую Ромке свою завести. - Киру аккуратно обошёл и продолжил свой путь по коридору.
Кира с Романом поотстали, а когда за Андреем дверь президентской приёмной захлопнулась, Кира негромко поинтересовалась:
- И кто она? Я её знаю? - Голову повернула, и они с Малиновским глазами встретились.
- Понятия не имею. Это тайна покрытая мраком. Самому жуть, как любопытно.
Воропаева невесело хмыкнула.
- Тайна? И от тебя скрывает? Не нравится мне это.
Уже через три дня Катю пригласили в "Зималетто". Сначала позвонила Виктория, и официальным голосом оповестила, что с Катей желает говорить президент компании, а после в трубке возник уже более живой и приветливый голос Пал Олегыча. Он даже не таился, радовался, шутить пытался, с Катей разговаривая, и не замечал, что та все слова из себя выдавливает. Она сразу поняла, зачем Жданов-старший звонит, ведь Андрей её предупреждал, что совсем скоро всё закончится, но Пушкарёва не думала, что настолько скоро. На стул опустилась, слушая пал Олегыча, а пальцы в край стола вцепились, с такой силой, что костяшки побелели. И ей не жалко было "Зималетто", ей себя было до ужаса жалко, пусть это и эгоизм высшей пробы. Когда телефон отключила, уже слёзы едва сдерживала. Всё, финишная черта почти пройдена. И кто бы знал, как страшно.
- Это даже хорошо, что отец не стал ещё ждать, - говорил Андрей, противореча её собственным мыслям. И Катя даже радовалась, что в комнате темно, она сама настояла на том, чтобы выключить свет, не могла смотреть ему в лицо. Боялась, что Андрей поймёт, что она совсем не видит повода для радости. Но Жданов был доволен, так же, как и его отец, и весь вечер выглядел воодушевлённым, и даже о будущем говорил, что с ним давно не случалось, правда, все разговоры сводились к будущему "Зималетто". Катю от себя не отпускал, она сидела, прижимаясь спиной к его груди, и позволяла его рукам мучить себя. Голову на плече Андрея пристроила, глаза закрыла, и слушала его рассуждения о том, как всё будет. - Но теперь нужно держать ухо востро, и Воропаева даже близко не подпустить к компании.
Катя чуть выгнулась, навстречу его ладоням, руку подняла, чтобы пальцы в волосы Андрея запустить, а он вовремя голову повернул и поцеловал её.
- Ты с ним говорил?
- О чём? Показать ему, что я за ним слежу? Нет уж.
- А то он этого так не знает.
- Да пусть знает. - Ладони Андрея спустились к Катиному животу. - Но он не любит играть в открытую, вот я и не собираюсь давать ему шанс.
Катя чуть потянулась, крепче прижимаясь к Андрею, когда почувствовала, что настроение у него меняется, и руки уже не просто гладят, они начали уже знакомую игру, а Жданов всё сильнее заводится, ещё и от разговоров о предстоящей борьбе с Воропаевым за место президента компании.
- Если честно, я никогда не понимала, зачем Александру Юрьевичу "Зималетто". Что он будет с ней делать? Ему терпения не хватит.
- Дело не в "Зималетто", милая, дело в том, что поставлено на кон.
- Что же?
- Отцовское дело. Я бьюсь, чтобы порадовать своего, а Сашка - своего. Пусть того и в живых уже нет. Но это дело семейной чести, если хочешь.
Катя еле слышно усмехнулась.
- Как в романе.
Андрей жарко дышал ей в затылок, затем губы к Катиной шее прижались.
- Скажи мне, чего ты хочешь, - зашептал он. И добавил, почувствовав Катино настроение: - И ни слова про Воропаева, не порти момент.
- Какой момент? - Она в его руках развернулась, за шею Андрея обняла и повалила на подушки.
- Особый, - выдохнул он ей в губы.
- У нас такой момент каждый день. А иногда дважды в день.
Андрей довольно засмеялся.
- Говори, говори, мне нравится ход твоих мыслей.
- Про момент или про их количество?
- Про количество.
- Это совсем не романтично, Жданов.
- Совсем, - согласился он, переворачивая Катю на спину. - Но слышать это от тебя, очень заводит, честно.
Катя обняла его за шею, и на поцелуй ответила, правда, от следующего увернулась.
- Андрюш, ты не боишься, что завтра всё изменится?
- А что может измениться?
- Я не знаю, я просто боюсь, - призналась Катя, не в силах держать это дальше в себе.
Андрей от её груди оторвался, секунду помедлил, а потом Катю в уголок губ поцеловал.
- Я очень постараюсь, чтобы ничего не изменилось. Ты мне веришь?
У неё вырвался лёгкий вздох.
- Верю, - успокоила она его, надеясь, что в её голосе не проскользнуло ни тени сомнения.
На следующий день в "Зималетто" они поехали по отдельности. Андрей с утра излучал энтузиазм и энергию, пока в ванной брился, даже парочкой искромётных шуток Катю решил порадовать через открытую дверь, а та на кухне спряталась и обдумывала то, что сегодня случится.
- Прекрати переживать. - Жданов подошёл к ней сзади, и руки на плечи положил. Наклонился, чтобы губами к её волосам прижаться. - Вот увидишь, всё будет хорошо. Там дел на пять минут. Ты сама вечером над собой смеяться будешь.
- На пять минут? - переспросила она.
Андрей кивнул.
- Именно.
И почему её это не радует? Подумаешь, каких-то пять минут, которые, возможно, изменят всю её жизнь.
Андрей уехал первым, а Катя больше часа перед зеркалом крутилась, не зная, как ей лучше одеться. То ли поскромнее, чтобы в "Зималетто" пришла, похожая на прежнюю, Катя Пушкарёва, или наоборот, постараться всех поразить, чтобы не думали, что она боится потерять свою значимость, с порога показать, что она в себе уверена, а на все их насмешки и неподобающие мысли ей наплевать. И в итоге отвергла все деловые костюмы, которых у неё развелось в избытке, надела летнее платье, не шикарное, но привлекающее внимание своей лёгкостью и элегантностью, волосы наверх забрала, а на шею - золотой кулончик в виде грозди винограда, подарок Андрея, но ведь об этом никто не знает? И она не собирается делать вид, что забежала в "Зималетто" на минутку, между важными встречами. Она идёт туда, отказываться от своего прошлого, а это очень серьёзно, и она не собирается притворяться безразличной.