влюблённым в собственного лекаря, – он откинул одеяло. – Осматривай.
Надо отдать Твинсену должное – сегодня он был образцовым пациентом. Не позволял ничего лишнего. Снежана провела тщательнейший осмотр – насколько позволяли допотопные инструменты. Сначала – как современный врач, потом – пользуясь ментальными методами, которым обучил Тельмар. Пришла к неутешительным выводам. В лёгких и бронхах она услышала хрипы, горло гиперемировано, лимфоузлы увеличены, суставы болезненны. Чёрная эолла, как и рассказывал Тельмар – буквально везде. Если бы подобное состояние она диагностировала у пациента на Земле, назначила бы немедленную госпитализацию и дообследование – УЗИ, МРТ, анализы. Но что она могла сделать здесь и сейчас? Ведь даже курс антибиотиков не пропишешь. Она, конечно, поручит немедленно собрать образцы местной зелёной плесени, чтобы сделать из них вытяжку. Ведь именно зелёная плесень продуцирует пенициллин. Но Снежана помнила, что на Земле потребовалось несколько лет работы целых научных коллективов, прежде чем получилось изготовить из плесени по-настоящему высокоэффективный препарат.
Пока же она не придумала ничего лучшего, чем попытаться влить в принца немного белой эоллы, чтобы сбить температуру. Снежана спалила ладони до волдырей, прежде чем ощутила, что озноб начал понемногу спадать.
– Я закончу, – Тельмар беззвучно появился в покоях. – Ступай, Анабель, отдохни.
Твинсен чувствовал жуткую слабость. Но хотя бы жар спал. Тельмар порывался остаться дежурить у его кровати на всю ночь, но принц прогнал его. Ему хотелось побыть одному. Когда ты один, есть большое преимущество. Не надо ни перед кем казаться сильным. Можно закрыть глаза и предаться слабости – вспоминать её ласковые ладони на своей груди. Тогда безысходные мысли на время отступают.
– Вы спите, моё мечтательное высочество? – бубенец звякнул совсем рядом.
Край кровати чуть прогнулся, принимая вес Мёрфиля.
Твинсен открыл глаза. Если бы это был не шут, любой другой мужчина, принц тут же бы указал на дверь. Но Мёрфилю он был рад. Перед ним, как и перед самим собой, тоже можно было не притворяться. Это самый близкий друг, который понимает с полуслова.
– Ты ведь знал, Мёрфиль? Ты всё всегда знаешь.
– Знал, – повинился тот, не спрашивая о чём речь.
– Почему не сказал? Разве друзья так поступают?
– Согласитесь, моё упрекающее высочество, это не самая весёлая шутка – узнать о своей смертельной болезни от шута.
– Да, ты прав, – согласился Твинсен и снова закрыл глаза. – Уж если чьи-то уста способны смягчить горечь самой горькой правды, так только её.
Он вспомнил, какими сладкими и пьянящими были её губы на вкус. Он сорвал тот поцелуй без разрешения, цинично используя свою безнаказанность. Он думал, у него ещё будет тысяча поводов загладить вину и тысяча возможностей снова подобным образом провиниться. А оказалось, что у него совсем не осталось времени.
Безысходность холодной пятёрнёй вцепилась в горло.
– Я не знаю, что мне делать, Мёрфиль, – сознался другу Твинсен. – Я боюсь, мне не хватит мужества уйти достойно.
– Тебе хватит мужества, Твинсен, – твёрдо произнёс шут, впервые обратившись просто по имени. – Ты сильный. Ты унаследовал лучшие черты своего отца. Просто делай, что должен.
Что должен… Да, у Твинсена есть долг. Перед отцом. Перед родом. Перед королевством. И он ещё успеет его выполнить.
– Помоги подняться, – попросил он Мёрфиля.
Твинсен принял ванну и переоделся в свежее. Через полчаса он уже подходил к покоям отца. Он хотел предстать перед ним бодрым, насколько это возможно. Ему бы не хотелось расстраивать его, показывая, что обо всём догадался и впал в уныние.
– Хорошо выглядишь, – улыбнулся отец. – Тебе лучше?
– Да, бодрящая настойка Тельмара творит чудеса.
Твинсен сел напротив короля в кресло. Он был настроен не ходить вокруг да около, а чётко и внятно выложить то, зачем пришёл.
– Отец, у меня серьёзный разговор. Прости, что проявлял мальчишество и противился женитьбе. Я понимаю, как для трона важен наследник. Не вижу причины тянуть с этим вопросом. Распорядись завтра же завершить фестиваль и назначить заседание Большого Совета. Я определился с кандидатурой, так зачем продолжать этот фарс?
Глава 75. Сгусток белой эоллы
Глава 75. Сгусток белой эоллы
Снежана провела ночь в тревожной полудрёме. Голова не отдыхала – там постоянно шла работа мысли. Хотелось разложить по полочкам всю информацию об истории болезни Твинсена. Но у Снежаны никак не получалось выстроить всё, что ей известно, в логическую цепочку.
Она поднялась чуть свет, разбитая и невыспавшаяся, и сразу была удостоена визитом раннего гостя – Демира. Опекун выглядел встревоженным и поделился неожиданной новостью. Король отдал приказ о закрытии фестиваля и назначил на сегодня заседание Большого Совета.
Почему такая спешка? Фестиваль должен был длиться ещё как минимум неделю. Сердце заныло. Снежана догадывалась, что это инициатива Твинсена. Осознание скорого ухода заставило его действовать решительно.
– В связи с этим я отдал приказ ещё больше усилить твою охрану, – предупредил Демир. – Теперь гвардейцы будут не только дежурить у твоих покоев по ночам, но и повсюду сопровождать днём.
Связи между закрытием фестиваля и необходимостью усилить охрану Снежана не видела. Но возражать не стала. Чем ей помешают гвардейцы?
Как только опекун ушёл, к Снежане наведался новый гость – Ларитта. Она была встревожена ещё больше Демира. Бледная, суетливая, в глазах – панический блеск.
– Ты слышала, фестиваль объявили закрытым? Сегодня заседание Большого Совета.
– Слышала, – Снежана впустила Ларитту в покои и предложила кресло.
Но та садиться не стала – начала метаться по комнате взад-вперёд.
– Я думала у меня ещё есть в запасе неделя. А теперь всё пропало, – южанка схватилась за голову. Её лицо искажало неподдельное страдание. – Твинсен ни за что не назовёт на Совете моё имя.
Да, пожалуй, Ларитта одна из последних в списке симпатий принца. Но она сама постаралась. Зачем было являться к нему с бредовой идеей фиктивного брака? Теперь он считает её немного не в себе.
– Ларитта, не стоит так убиваться, – попыталась успокоить её Снежана. – Подумай, зачем тебе это замужество? Ты ведь не любишь принца. Уж лучше жить пусть не с таким статусным мужчиной, но зато с любимым.
– Ты не понимаешь, – отчаянно закачала головой южанка. – Мой отец… на нём клятва… Ты не представляешь, что будет.
– Да что за клятва такая странная?
– Я не могу тебе рассказать.