Читать интересную книгу Джон Картер, марсианин - Эдгар Берроуз

Кантос Кан и Ксодар следили за ремонтом судов. Тарс Таркас должен был войти в сношения с тарками и выяснить, как там народ отнесется к его возвращению из долины Дор.

Если бы отношение народа оказалось благоприятным, он должен был немедленно отправиться в Тарк и поднять большую орду зеленых воинов, которых мы намеревались послать прямо в долину Дор и храм Иссы, в то время как корабли войдут в Омин с целью разгромить флот перворожденных.

На Хор Вастуса была возложена трудная миссия — организовать секретный отряд летчиков, поклявшихся следовать за Джоном Картером, куда бы он ни попал. Мы полагали, что потребуется около миллиона людей для тысячи больших военных судов, которые мы намеревались отправить на Омин для того, чтобы организовать транспортировку зеленокожих. Отсюда ясно, что Хор Вастусу предстояло нелегкое дело.

После их ухода я пожелал спокойной ночи Картерису, так как он устал чрезвычайно и, пройдя в свои апартаменты, принял ванну и лег на спальные меха; я надеялся, что мне удастся наконец хорошо выспаться в первый раз после моего возвращения на Барсум. Но и на этот раз я обманулся.

Не знаю, как долго я спал. Внезапно проснувшись, я увидел около себя полдюжины сильных людей. Мне заткнули рот и крепко связали руки и ноги. Они проделали все это так быстро и ловко, что я оказался не в силах сопротивляться им, даже когда вполне проснулся.

Они не произнесли ни слова, и кляп, которым был заткнут мой рот, мешал мне говорить. Медленно подняв меня, они направились к двери моей комнаты. Когда меня проносили мимо окон, сквозь которые дальний месяц бросал свои яркие лучи, я увидел, что каждый имел на лице нечто вроде шелковой маски, и я не мог никого узнать.

В коридоре они подошли к секретному ходу, выходившему в подвалы дворца. Я был уверен, что никто, кроме моих домашних не знает об этом проходе. Однако предводитель шайки ни минуты не колебался. Он прямо подошел к той части стены, где была скрыта пружина, и нажал ее; когда дверь открылась, он стал рядом и следил, пока его сообщники выходили со мной. Затем он закрыл дверь и последовал за нами.

Мы спустились в подвалы и пошли по длинному извилистому коридору, которого я сам никогда не исследовал. Мы шли все дальше и дальше, пока я не убедился, что мы далеко оставили за собой границы дворцовых земель и что дорога опять выходила к поверхности.

Вдруг отряд остановился перед голой стеной. Предводитель три раза ударил по ней острием своего меча. Затем, после небольшой паузы, он сделал еще два удара. В следующий миг стена раскрылась, и меня втолкнули в ярко освещенную комнату, в которой сидели трое богато одетых мужчин. Один из них обернулся ко мне с сардонической улыбкой на устах. Это был Зат Аррас!

XIX. Черное отчаяние

— А-а! — протянул Зат Аррас. — Какой счастливой звезде я обязан видеть здесь принца Гелиума? Когда он заговорил, один из стражей вынул кляп из моего рта, но я не ответил. Я молча, спокойно стоял, глядя глаза в глаза джеду Зоданги. И я не сомневаюсь, что на моем лице он ясно прочел презрение, которое я к нему испытывал.

Взоры присутствующих устремились сначала на меня, потом на Зат Арраса, пока наконец краска гнева не разлилась у него на лице.

— Джон Картер! — сказал он. — Согласно требованию обычая и закона Барсума, согласно приговору беспристрастного суда — ты должен умереть. Народ тебя не спасет. Один я могу это сделать. Ты в моей власти: я могу убить тебя, могу дать свободу; и если бы я решил убить тебя, ничто не могло бы быть разумней.

Если ты будешь спокойно жить в Гелиуме в течение года, народ, наверное, не даст привести приговор в исполнение. А это совершенно недопустимо. Вот что я предлагаю тебе: ты можешь свободно уйти через две минуты — при одном условии. В течение года Гелиум должен избрать нового джеддака. Ни Тардос Морс, ни Морс Каяк, ни Дея Торис никогда не вернуться в Гелиум. Зат Аррас будет джеддаком Гелиума. Скажи, что ты будешь защищать мое дело. Это цена твоей свободы. Я кончил!

Я стал размышлять. Свободный, я мог бы продолжать поиски Деи Торис…

Я знал, что Зат Аррас задался целью уничтожить меня. Если бы я умер, он легко стал бы джеддаком Гелиума. Если бы я умер, мои храбрые товарищи едва ли смогли бы выполнить наши планы. Отказывая в его требовании, я нисколько не препятствовал ему стать джеддаком Гелиума и приговаривал Дею Торис к ужасной смерти в храме Иссы! Что предпринять? Я был в нерешительности — но всего одну минуту. Гордая дочь тысячи джеддаков предпочла смерть унизительному союзу с Зат Аррасом; Джон Картер должен был сделать для Гелиума не меньше, чем его принцесса!

Я повернулся к Зат Аррасу и решительно сказал:

— Соглашения между изменником Гелиума и принцем дома Тардос Морса быть не может. Я не верю тебе, Зат Аррас! Мое мнение — великий джеддак не умер.

Зат Аррас пожал плечами:

— Джон Картер! — сказал он. — Тебя скоро перестанут интересовать твои собственные мнения, поэтому сейчас думай, что тебе угодно! Зат Аррас разрешит тебе в должное время вспомнить еще о великодушном предложении, которое я тебе сделал. Сегодня ночью ты вступишь в темноту и безмолвие тюрьмы. Если ты не захочешь согласиться на мое требование, то никогда не выйдешь из темноты. Ты даже не будешь знать, в какую минуту рука с кинжалом протянется к тебе сквозь мрак и лишит тебя последнего шанса вновь почувствовать тепло и радость внешнего мира.

Кончив говорить, Зат Аррас хлопнул в ладоши. Появилась стража. Зат Аррас указал на меня рукой.

— В погреб! — сказал он. Это было все!

Четыре воина вывели меня из комнаты и пошли все ниже и ниже через туннели, казавшиеся бесконечными. Наконец они остановились в довольно большом погребе. В каменные стены были вделаны кольца. К ним были прикреплены цепи, и в конце многих цепей лежали человеческие скелеты. Они отбросили в сторону один из них, и открыв громадный замок, скреплявший цепь вокруг того, что было когда-то человеческой ногой, обвили железным кольцом мою ногу. Затем они ушли, унеся с собой свой радиофонарь.

Вокруг — полная тьма. Несколько минут доносился еще звон их вооружения, но все слабей и слабей, пока наконец не наступила полная тишина. Я был один с моими печальными товарищами — с костями умерших здесь людей, судьба которых была, вероятно, предсказанием моей.

Не знаю, долго ли я стоял, прислушиваясь во мраке: безмолвие не прерывалось ничем. Я опустился на твердый пол моей тюрьмы и уснул, прислонившись головой к каменной стене. Прошло, наверное, несколько часов, когда я проснулся от яркого света. Передо мной стоял какой-то молодой человек. В одной руке он держал фонарь, во второй — посуду, наполненную массой вроде каши, обычным кушаньем заключенных в тюрьмах Барсума.

— Зат Аррас шлет тебе привет, — сказал молодой человек, — и велит передать тебе, что хотя ему хорошо известен заговор, имеющий целью сделать тебя джеддаком Гелиума, он все же не склонен отказаться от того предложения, которое он тебе сделал. Чтобы стать свободным, тебе только стоит приказать известить Зат Арраса, что ты принимаешь его условия.

Я молча покачал головой. Юноша ничего больше не сказал; он поставил пищу на пол рядом со мной и вышел, захватив с собой свет.

В течение многих недель юноша два раза в день приходил в мою камеру с пищей и с тем же приветствием от Зат Арраса. Я долго старался втянуть его в разговор о других вещах, но он не хотел говорить, и я наконец отступился.

Целые месяцы я напряженно думал, как бы известить Картериса о том, где я нахожусь. Целые месяцы я скоблил одно из звеньев массивной цепи, державшей меня, в надежде протереть его и выйти вслед за юношей по извилистому коридору и как-нибудь выбраться на свободу.

Я был вне себя от беспокойства за исход экспедиции, которая должна была спасти Дею Торис. Я знал, что Картерис не оставит этого дела в том случае, если он на свободе, но я прекрасно понимал, что и он мог оказаться пленником в погребах Зат Арраса.

Я знаю, что шпион Зат Арраса подслушал наш разговор относительно избрания нового джеддака: а ведь всего несколькими минутами раньше мы обсуждали подробности плана спасения Деи Торис. Все шансы за то, что и это дело тоже было ему известно! Может быть, мои друзья уже пали жертвами убийц Зат Арраса? Может быть, все они уже давно заключены в тюрьму?

Я решил еще раз попытаться выведать что-нибудь и прибегнуть на этот раз к хитрости. Я заметил, что юноша, приходивший ко мне, был довольно красивой наружности, приблизительно роста и возраста Картериса. Я заметил также, что его жалкие лохмотья совсем не подходили к его полной достоинства благородной осанке. На основании этих наблюдений в следующий его визит я открыл переговоры:

— Ты был добр ко мне во время моего здесь заключения, — сказал я ему, — и так как я чувствую, что жить мне осталось немного, я хотел бы, пока еще не поздно, дать тебе вещественное доказательство моей благодарности за все, что ты делал, чтобы облегчить мою участь. Ты аккуратно, каждый день приносил мне пищу, следя, чтобы она была чистой и чтобы ее было достаточно. Ты никогда ни словом, ни делом не пытался злоупотребить моим беззащитным положением, оскорблять или мучить меня. Ты всегда был вежлив и внимателен к одинокому пленнику и, я глубоко благодарен тебе за это! Мне хочется подарить тебе что-нибудь на память.