Я уставился на ее. Это была такая же гусыня, как и любая другая, ей-богу — толстая, самодовольная и раздражительная. Я произнес «гм» в наилучшей профессиональной манере.
Мак-Грегор сказал:
— А вот одно из ее яиц. Оно было в инкубаторе. Ничего не получается.
Он достал яйцо из обширного кармана комбинезона. Он держал его с каким-то странным напряжением.
Я нахмурился. С яйцом было что-то неладно. Оно было меньше и круглее обычных.
Мак-Грегор сказал:
— Возьмите.
Я протянул руку и взял его. Вернее, попытался взять. Я приложил в точности такое усилие, какого должно было заслуживать подобное яйцо, но оно попросту выскользнуло у меня из пальцев. Пришлось взять его покрепче.
Теперь я понял, почему Мак-Грегор так странно держал яйцо. Оно весило граммов восемьсот. (Говоря точнее, когда мы потом взвесили его, масса оказалась равной 852,6 грамма.)
Я уставился на яйцо, которое лежало у меня на руке и давило на нее, а Мак-Грегор кисло усмехнулся:
— Бросьте его, — сказал он.
Я только посмотрел на него, а он взял яйцо у меня из руки и уронил его сам.
Яйцо тяжело шлепнулось на землю. Оно не разбилось. Не разбрызгалось каплями белка и желтком. Оно просто лежало на том месте, куда упало.
Я снова поднял его. Белая скорлупа раскололась в том месте, где яйцо ударилось о землю. Осколки отлетели, изнутри светилось что-то тускло-желтое.
У меня задрожали руки. Непослушными пальцами я все же облупил еще немного скорлупы и уставился на это желтое.
Анализов не требовалось. Я и так понял, что это такое.
Передо мной была Гусыня!
Гусыня, Которая Несла Золотые Яйца.
Вы мне не верите. Я знаю. Вы решили, что это очередная мистификация.
Очень хорошо! Я и рассчитываю, что вы так подумаете. Позже я объясню почему.
Пока что моей первой задачей было уговорить Мак-Грегора расстаться с этим золотым яйцом. Я был близок к истерике. Если бы это потребовалось, я был почти готов оглушить его и, отняв яйцо, удрать.
Я сказал:
— Я дам вам расписку. Я гарантирую вам оплату. Я сделаю все, что можно. Послушайте, мистер Мак-Грегор, вам от этих яиц все равно нет никакой пользы. Продать золото вы не сможете, пока не объясните, откуда оно у вас. Хранить его у себя запрещено законом. А как вы сможете это объяснить? Если правительство…
— Я не хочу, чтобы правительство совало нос в мои дела, — упрямо заявил он.
Но я был вдвое упрямее. Я не отставал от него. Я молил, кричал. Я угрожал. Это продолжалось не один час. Буквально. В конце концов я написал расписку, а Мак-Грегор проводил меня до машины. Когда я отъехал, он стоял посреди дороги, глядя мне вслед.
Больше он этого яйца не видел. Конечно, ему была возмещена стоимость золота (656 долларов 47 центов после удержания налогов), но правительство здесь не прогадало.
Если подумать о потенциальной ценности этого яйца…
Потенциальная ценность! В этом-то и заключена вся ирония положения. Поэтому я и печатаю эту статью.
Отдел Департамента сельского хозяйства, в котором я служу, возглавляет Луис П. Бронстейн. (Можете не пытаться его разыскать. Если вам угодно получить дополнительную дезинформацию, то «П» — значит «Питтсфилд».)
Мы с ним в хороших отношениях, и я чувствовал, что могу все ему объяснить, не рискуя после этого оказаться под строгим врачебным надзором. И все-таки я не стал искушать судьбу. Я взял яйцо с собой и, добравшись до самого скользкого места, просто положил его на стол.
Поколебавшись, он дотронулся до яйца пальцем, как будто оно было раскалено.
Я сказал:
— Поднимите.
Он поднял его, как и я, со второй попытки.
Я сказал:
— Это желтый металл, и это могла быть латунь, только это не латунь, потому что он не растворяется в концентрированной азотной кислоте. Я уже пробовал. Золотая там только оболочка, потому что яйцо можно сплющить под небольшим давлением. Кроме того, если бы оно было сплошь золотым, то весило бы больше 10 фунтов.
Бронстейн произнес:
— Это какая-то мистификация.
— Мистификация с настоящим золотом? Вспомните, — когда я впервые увидел эту штуку, она была полностью покрыта настоящей скорлупой. Кусочек скорлупы было легко исследовать. Карбонат кальция. Это подделать трудно. А если мы заглянем внутрь яйца (я не хотел делать это сам) и найдем настоящий белок и настоящий желток, то вопрос будет решен, потому что это подделать вообще невозможно. Конечно, дело заслуживает официального расследования…
— Но как же я пойду к начальству…
Он уставился на яйцо.
Но в конце концов он все-таки пошел. Почти целый день он звонил по телефону и потел. Взглянуть на яйцо пришли одна или две большие шишки Департамента.
Так начался проект «Гусыня». Это было 20 июля 1955.
С самого начала я был уполномоченным по расследованию и номинально руководил им до конца, хотя дело вскоре вышло за пределы моей компетенции.
Мы начали с одного яйца. Его средний радиус составлял 35 мм (длинная ось — 72 мм, короткая ось — 68 мм). Золотая оболочка имела толщину 2,45 мм. Позже, исследовав другие яйца, мы обнаружили, что эта цифра довольно высока. Средняя толщина оболочки оказалась равна 2,1 мм.
Внутри было настоящее яйцо. Он выглядело как яйцо и пахло как яйцо.
Содержимое белка было подвергнуто анализу. Органические компоненты были близки к норме. Белок на 9,7 % состоял из альбумина. Желток имел в общем нормальный состав. У нас не хватило материала, чтобы определить содержание микросоставляющих, но позже, когда в нашем распоряжении оказалось больше яиц, мы это сделали и, поскольку дело касалось содержания витаминов, коферментов, нуклеотидов, сульфгидрильных групп и тому подобного, не нашли ничего необычного.
Одним из важнейших грубых нарушений нормы, которые мы обнаружили, было поведение яйца при нагревании. Небольшая часть желтка при нагревании сварилась вкрутую почти немедленно. Мы дали кусочек такого крутого яйца мыши. Она съела его и осталась жива.
Еще кусочек отщипнул я. Этого было слишком мало, чтобы по-настоящему почувствовать вкус, но тем не менее меня затошнило. Самовнушение, скорее всего.
Этими опытами руководил Борис В. Финли, консультант нашего Департамента, сотрудник биохимического факультета Темпльского университета. По поводу варки яйца он заявил:
— Легкость, с какой протеины яйца денатурируют под действием тепла, говорит о том, что они уже частично денатурированы. А если иметь в виду состав оболочки, то нужно признать, что в этом повинно золото.
Часть желтка была исследована на присутствие неорганических веществ, и оказалось, что он богат ионами хлораурата — одновалентными ионами, содержащими атом золота и четыре атома хлора; химическая формула их — AuCl4. (Символ «Au», обозначающий золото, происходит от латинского названия золота — «аурум».) Говоря, что содержание хлораурата было высоким, я имею в виду, что его было 3,2 части на тысячу, или 0,32 %. Этого достаточно, чтобы образовать нерастворимое комплексное соединение золота с белком, которое легко свертывается.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});