Читать интересную книгу "США в XX веке. От бургера до Буша. Полная история - Алекс Каплан"

поводу кандидатуры вице-президента.

Генри Уоллес был, вероятно, самым высокопоставленным левым политиком в американской истории

Конвенция Демократической партии в Чикаго стала настоящей битвой между силами реакции и прогресса в американском обществе, победу в которой одержала реакция – как всегда, нечестным путем. В день начала работы конвенции, 19 июля 1944 года, всего 2 процента делегатов поддерживали кандидатуру сенатора Гарри Трумэна, однако уже через два дня, 21 июля, именно его номинировали на пост вице-президента США. Большинство делегатов выступали за Генри Уоллеса, однако влиятельные демократы из числа руководства партии активно включились в работу, угрожая и уговаривая, подкупая и понукая рядовых делегатов последовать в фарватере партийного руководства. За два оголтелых дня реакционная политическая элита чего только не наговорила рядовому составу: и что Трумэна хочет видеть своим вице-президентом Рузвельт, и что Уоллес погубит страну. В последний и решающий день в ход пошел откровенный подкуп – должности стали раздавать в обмен на обещание голосовать за Трумэна. Президент Рузвельт на конвенцию не приехал. Вместо этого он отправился на Тихий океан обсуждать ход военных действий с генералом Макартуром. Такого, чтобы кандидат в президенты не явился на партийную конвенцию, где его должны номинировать, в XX веке больше не случалось. Рузвельт – мастер компромиссов – сохранил единство Демократической партии, пожертвовав своим вице-президентом Генри Уоллесом. В Вашингтоне бывали жертвы куда большие. В политическом плане само по себе событие, произошедшее в Чикаго летом 1944 года, большого значения не имело, но спустя год оно коренным образом повлияло на ход мировой истории.

Сенатора Гарри Трумэна избрали на пост вице-президента исключительно из-за его посредственности. Ни в партии, ни в политических кругах в целом врагов у него не было, так как его попросту не замечали – настолько серым он казался на фоне своих однопартийцев. Тем не менее именно его кандидатура как нельзя лучше отвечала требованиям Демократической партии, старавшейся избежать раскола в своих рядах и примирить левое крыло с правым. Более того, сам Франклин Рузвельт дал добро на его выдвижение. Президент, несмотря на явные попытки окружения оплакивать прежде времени его кончину, настроен был оптимистично и намеревался оставаться в Белом доме до конца очередного срока, а потому смотрел на мерзкую возню вокруг должности вице-президента свысока. Именно поэтому он не видел никакой трагедии в назначении Трумэна и смещении Уоллеса. Между тем Гарри Трумэн сам немало удивился, когда его выдвинули на столь высокую должность. Он был родом из глубокой провинции на юге штата Миссури, не имел высшего образования и до пятидесятилетнего возраста ничем серьезным в жизни не занимался. Сменив несколько видов деятельности, из которых самым ответственным было неудачное содержание галантерейного магазина, господин Трумэн попал в сети местного политического царька по фамилии Пендергаст. Этот человек заправлял аппаратом Демократической партии в Канзас-Сити – крупнейшем городе штата Миссури. О нем ходили самые ужасные слухи, и многие из них, вероятно, соответствовали действительности, поскольку в конце концов он оказался в тюрьме. Пендергаст являлся таким себе местным Аль Капоне от политики и вершил судьбы членов Демократической партии и не только на вверенной ему территории. Он вертел людьми, бюджетами, должностями и местными политиками самым циничным образом. И вот в эту-то мясорубку в начале 1920-х годов и угодил Гарри Трумэн. Пендергаст бросал его с одной мелкой должности на другую, подобно сотням других мелких политических сошек, крутившихся в имевшемся у него аппарате, пока в 1934 году шутки или удобства ради «большой босс» не выдвинул Гарри на пост сенатора от штата Миссури. После победы своего кандидата на выборах Пендергаст бахвалился перед друзьями, что может провести в сенат США любую посредственность – даже такую серую, как Гарри Трумэн. Новоиспеченного сенатора в Вашингтоне прозвали «сенатором из Пендергаста». С этим обидным клеймом он работал в Вашингтоне вплоть до момента, когда его неожиданно выдвинули на должность вице-президента.

Молодой «сенатор из Пендергаста» Гарри Трумэн. 1935 год, Вашингтон

После вступления в должность в январе 1945 года новый вице-президент США ничем особым не занимался. За 82 дня его пребывания на посту он лишь дважды виделся с президентом США, да и то во время совместных заседаний правительственного кабинета. Двенадцатого апреля 1945 года у президента Рузвельта случился инсульт. В 15:35 того же дня он скончался. Вице-президент Трумэн председательствовал в этот день в сенате. После обеда он закрыл сессию и собирался выпить в офисе спикера палаты представителей виски со спикером, когда ему сообщили, что он немедленно должен явиться в Белый дом. Господин Трумэн решил, что президент Рузвельт наконец-то хочет с ним поговорить, но на входе его встретила Элеонора Рузвельт, сообщившая печальную весть о смерти мужа. Опешивший вице-президент Трумэн только и смог вымолвить: «Могу ли я что-либо для вас сделать, госпожа Рузвельт?» На это она ответила: «Нет. Возможно, я могу для вас что-то сделать, ведь это у вас теперь беда». Элеонора Рузвельт была права, как никто другой. Очевидно, она слишком много знала о делах мужа и понимала, что такой человек, как Гарри Трумэн, с трудом сможет его заменить на столь высоком посту в столь тяжелый для страны час. Время для Соединенных Штатов, 12 апреля 1945 года, действительно наступило крайне сложное, несмотря на победоносное шествие войск союзников по Европе. Перед американским правительством стояла куда более сложная задача, нежели победа над фашизмом, – им предстояло отвоевать место страны в новом миропорядке, не допустив при этом новой мировой войны и не предав национальных интересов, масштабы которых простирались далеко за пределы собственных границ. Для бывшего галантерейщика из провинции, «сенатора из Пендергаста», случайно оказавшегося на вершине американской власти, такая ноша была не по силам. Положение осложнялось тем, что Гарри Трумэн не имел ни малейшего понятия о состоянии государственных дел на тот момент. Он даже не знал, что у Соединенных Штатов имеется ядерное оружие. Его поспешно стали вводить в курс и посвящать во все государственные тайны, но имелся один вопрос, в котором никто, кроме усопшего президента, толком не разбирался. Речь идет о взаимоотношениях co Сталиным и Черчиллем – о сложнейшем политическом треугольнике, подобного которому не существовало в истории человечества ни до, ни после эпических событий времен Второй мировой войны. Фундамент этого треугольника зиждился исключительно на личных, с большим трудом складывавшихся отношениях трех лидеров. При этом президент Рузвельт играл в них центральную роль – и не только потому, что США являлись самой могущественной в экономическом