хватает.
А вот "подарок" от Ким Минхо удивил по-настоящему.
Это сложно назвать подарком в полной мере, потому что он не принадлежит Дану, он просто будет тем, кто пользуется этим помещением. Ему подарили студию.
В Person уже было три студии, но они постоянно кем-то заняты. Одна принадлежит Минхо, он пускает он туда далеко не всех. Одна очень большая, там пишут живой инструментал и она вечно занята на пару недель вперед. Остается одна более-менее свободная, но в Person так много артистов, что просто сидеть там и работать нет никакой возможности. Дан не считал это чем-то странным. Он привык еще в Нью-Йорке основную работу делать дома или в кабинете Тимати, а в студии проводить не так уж много времени. Но тут Минхо решил, что Дану нужно комфортное место для работы.
Помещение достаточно просторное. В самой тихой комнате при желании можно записывать одновременно нескольких, что весьма удобно для группы. А в комнате с оборудованием стоит не только сам стол с аппаратурой – вся новая, качественная, – но и мягкий диван, кофеварка, мини-холодильник и даже крошечная раковина. Все для долгого просиживания в студии за работой.
– Когда я смог позволить себе личную студию, я начал писать песни не только себе, но и многим артистам нашего агентства, – сказал Минхо. – Так что не думай, что это подарок потому что ты такой красивый. Я просто забочусь о будущем этого агентства. Место и оборудование многое решают. Тимати рассказал, на чем ты привык работать, так что, думаю, тебе будет удобно.
Дан был так тронут, что глаза заслезились. В своем прошлом он был очень сентиментален и ревел даже по менее важным поводам, а тут очерствел. Но все же такая забота была настолько неожиданна и приятна… Да, он теоретически будет приносить агентству много денег и уже помог им в заключении нескольких важных контрактов… но они не были обязаны тратить такие огромные суммы на студию для него. Действительно огромные – студия сделана не просто ради галочки, это профессиональное помещение, с хорошей звукоизоляцией и дорогостоящим оборудованием. К тому же она учитывает привычки Дана и в принципе создана для регулярной работы, а не временной аренды исключительно для записи.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Дан.
Он низко поклонился, как и принято в Корее.
– Уже решил, что повесишь на эту пустую стену? – весело спросил Минхо, скрывая свое нежелание прослыть добряком.
Есть у него такая черта – колючий, изображает из себя человека более едкого и меркантильного, чем он есть на самом деле.
– Обычно вешают обложки синглов, – улыбнулся Дан, принимая его игру. – Но я дождусь выхода песни Flower. Думаю, будет справедливо, если здесь будут только те проекты, которые я написал в Корее.
Минхо широко улыбнулся, соглашаясь.
Дан не сразу это заметил, но Инсон после перехода в Person словно стал спокойнее. Даже в прошлом Дана его в шутку называли боевым бурундуком, потому что он словно вечно на взводе, с кем-то препирался и до всего в жизни ему было дело.
Энерджайзером он так и остался, но конфликтность сошла на нет. Возможно "виной" этому – отсутствие тех, с кем можно препираться. На Джинхо наезжать может только полностью бездушный человек – он так искренне огорчается, что с ним приходится даже сарказм иногда сдерживать. Минсок… ну, на него где наедешь, там и съедешь, причем возможно растеряв по дороге остатки гордости. Хэвон – макнэ, его вроде как положено защищать, да и загружен ребенок по самые уши. Остается Юджин, такой же балагур и энерджайзер. С которым Инсон сошелся характерами так, будто они всю жизнь росли вместе. Между собой эти двое постоянно шутили, пихались, подкалывали друг друга. За несколько месяцев в Person Инсон уже успел даже в гостях у Юджина побывать… потом рассказывал о каких-то странных салатах.
Но все же Дан больше склонялся к тому, что Инсона просто на новом месте заняли делами. В первые дни после прихода в агентство с ними общался штатный психолог агентства. Такие есть везде, это норма для агентств талантов, потому что у них занимаются несовершеннолетние. Чаще всего специалист приходящий, нанятый не ради заботы о сотрудниках, а по велению законов. В Person первый визит является обязанностью, а не добровольным делом. После этих визитов Хэвон, например, начал раз в неделю посещать кружок актерского мастерства. И ему даже объяснили причину – чтобы он мог чувствовать себя раскованно. Дан в прошлом ходил на уроки актерского мастерства уже после своего дебюта, по собственному желанию и по той же причине – для раскрепощения на сцене. Только что посоветовала ему это мама, а не сотрудники агентства. И в этой жизни Дан тоже ходил в театральный кружок. Он знал, что начальные занятия имеют мало общего с тем, что обычно понимается под актерской игрой – до ролей нужно еще дорасти. А вот изображать животных, передавать друг другу невидимый мячик, играть пантомимы счастья или скорби, отыгрывать рефлексы и изображать шесть разных видов крика – это то, чем занимаются на таких курсах. И это действительно заметно расковывает. Ты лучше изучаешь свое тело, голос, меньше переживаешь, что ты выглядишь смешно или нелепо. Просто потому что урок – это сплошная нелепость, так что можно привыкнуть к этому чувству. Хэвону это действительно помогло.
Инсон ходил с ним, только не раз в неделю, а почаще. Просто потому что времени свободного больше. Записали парня еще на бокс, начали учить играть на пианино, уговорили не только посещать уроки вокала, но и подкинули "вкусняшку" – вручили его, как молодого рэпера, в качестве наблюдателя парням из хип-хоп трио. Пытались еще уговорить вернуться в школу, но тут Инсон уперся и наотрез отказывался продолжать образование.
Они все были вечно чем-то заняты. Хэвон и Юджин все еще ходили в школу, так что отсутствовали до обеда. Минсок разрывался между колледжем, своими пробелами в образовании айдола и ТикТок-аккаунтом, где он до сих пор должен ставить хореографию. Джинхо пропадал на уроках танцев, иногда репетировал в одиночестве по несколько часов. Инсон просто погряз в занятиях. А Дан носился между сотней дел, едва поспевая на вечерние тренировки.
Но все же… они удивительно легко стали группой. Вроде по пальцам можно пересчитать случаи, когда они собирались вместе вне стен агентства и говорили о чем-то личном. Но при