сделать своевременное переливание крови и поддерживать кровоток рорской структурой, труп способен существовать стабильно гораздо дольше, он нечувствителен к боли и температурам, агрессивен к врагам.
Я уже не слушала. Покосилась на замерших рядом мертвецов… Горцы… И тут же обо всем догадалась.
— И… сколько у вас таких?
Глаза чистокровного рорского некроманта светились торжеством. Стало тоскливо. Неспроста мне все это рассказывают… Хкин абсолютно уверен, что я буду сотрудничать.
— Тысячи. Все послушные исполнители, мечтающие убивать. Идеально. И знаешь что? Они никого не пощадят, будут уничтожать всех подряд, как регесторцы убивали рорцев. — Он пододвинулся ближе. — А затем мы выжжем весь север империи и разделим ваши провинции… Кто сказал, что магия крови хуже вашей? Я докажу обратное.
Возникло какое-то нехорошее предчувствие.
— Зачем ты мне это говоришь?
Рорец щелкнул пальцами, и оба мертвеца прижали мою спину к креслу, не позволяя шевелиться. Слишком поздно я осознала, для чего меня сюда привели! В поле зрения возникла Ториль со шприцем в руке. Трупы зарычали над ухом. Я задергалась, пытаясь вырваться, — бесполезно, каменные пальцы лишь сильнее сжимали плечи и коленки. Ториль прижала руку к подлокотнику и ввела иглу под кожу. Ужас происходящего захлестывал. Энергия потекла в тонкие тела, по каналам, опаляя болью кости, вены… Нельзя!
— Отцепись от меня, тварь!
Мир покраснел. Нельзя позволять брать у себя кровь!
— Тихо, тихо! — бубнила ведьма, пока бурлящая магия искала себе выход. — Сейчас станет легче.
Голодные мертвецы кусали собственную плоть, тут их кусала я, извивалась и брыкалась, пока Хкин флегматично наблюдал, как заполняется тонкая колба.
Энергия вытекала из тела вместе с кровью и желанием сопротивляться. Скоро я перестала дергаться, обмякнув и уставившись в одну точку. Мир наполнился белыми искрами, голова тяжелела, и только синие глаза неотрывно следили за моим состоянием. Как в самом страшном ночном кошмаре! Хочу проснуться! Время растянулось…
— Какая энергоотдача! — восхищенно пробормотал колдун. — Невероятный потенциал… Сделай так, чтобы она подписала договор. Заставь как хочешь. Выключай, больше брать опасно.
Вокруг плескалась тьма, тяжелая и давящая… Иглу вытащили. Мысли текли вяло. Сволочи… Кровососы поганые…
Я очнулась от болезненной пульсации в затылке, глаза ныли, на языке противный привкус железа… Шевелиться не хотелось совсем. Во мраке разгоралась знакомая лампа… Наша камера. Память услужливо подсказала, по какой причине мне так хреново. Кровососы… Застонав, я заставила себя сесть и оглядеться. Реальность шаталась. Ненавижу! Злость помогала преодолеть слабость. Ничего не поменялось. Тайл дремал у стенки, Юна сидела в углу и шмыгала носом.
— Там ведьма настойку принесла, — сообщил инвалид. — Выпей, придешь в себя быстрее.
Никакую настойку я пить не собиралась, сгори они все в бездне! После того, что видела и слышала… Сжав кулаки, ощутила жгучую боль, она отрезвляла. Первым пришло отчаяние. Какого демона я сюда поперлась?! С моим-то резервом некромант еще тысячу долговременных мертвецов наклепает! Обхватив голову руками, опустилась на колени, впервые до конца оценив всю плачевность своего положения. Мне нельзя здесь быть!
Судорожно всхлипнув, закусила губу. За окном все так же лил дождь.
— Эй, ты чего? Это от истощения. Сейчас станет легче.
Вскочив на ноги, я ухватилась за стенку, чтобы не упасть. Скоро вернутся Ториль, Гектор и Сэй «уговаривать» подписать этот демонов договор! Хкин выразился ясно — заставить как угодно. Но сидеть сложа руки я не планировала. Нужно собраться! И выйти отсюда! Чего бы это ни стоило! Как угодно!
Напившись воды из кувшина, я подняла дрожащую руку с расплавленным браслетом и повернулась к Тайлу:
— Ты ведь инженер по структурам? Знаешь, как снять эту штуку?
Мужик нахмурился, скептически оглядел меня и посоветовал:
— Успокойся. Не выйдет.
— Я задала вопрос, — процедила я, впиваясь в него убийственным взглядом. — Или ты не такой крутой магистр, как уверял?
— Лучше не делать глупостей…
— Значит, лжец! — Я заходила туда-сюда.
Выход должен быть. Выход из этой проклятой крепости. И способ вернуть себе силу. Нервы натянулись. Казалось, сюда уже идут. За мной! Я со злостью сжала браслет и взвыла от боли.
— Его можно снять. — Маг наконец оторвал свою задницу от пола и неуклюже встал.
Застыв на месте, я ждала продолжения. Тайл приблизился, внимательно оглядел руку тонким зрением и сочувственно вздохнул:
— Но есть проблема. Даже две.
— Какие?
— Браслет сломан, но металл свойств не потерял. Его можешь снять лишь ты. Это первая. А вторая — нужен скальпель. Из лаборатории не успела стащить? У меня как-то не затесался… — Он выразительно развел обрубками рук и направился в свой угол. — Отдохни. Я слышал их разговор. Ты принадлежишь воленстирцу, а у этих черных свои принципы, воин проследит, чтобы ты была в порядке. Продержись до возвращения своего генерала и спасешься.
Как хорошо он все решил. До возвращения генерала?!
— Что ты понимаешь в моем спасении!
— В любом случае браслет без ножа не снять, выковырять его не получится, а значит, все твои безумные идеи захватить дирижабль бессмысленны. — Он покачал головой. — Ты вообще не понимаешь, что такое дирижабль! Ты еще безумнее Юны!
Фыркнув ему в спину, я положила ладонь на пояс:
— Слушай, а ты не только безрукий, но еще и слепой, оказывается! Посмотри на меня. Комбинезон, видишь? Никаких ассоциаций?
Тайл медленно обернулся. И кто из нас больший дурак?
— Я пилот, и пусть нож отобрали, но кое-что у меня все-таки осталось.
— Пилот?! О… регесторские олухи… Теперь понятно, почему они с тобой так носятся.
Расстегнув пояс, я осторожно вытянула его из петель. Подаренная Форзаком вещица была чуть шире обычного ремня, тонкие веревки сплетались в плотный витиеватый узор, и с первого взгляда не догадаешься, что вся эта красота легко распускалась, образуя пятиметровый трос. Это в теории. На практике же испытать его пока не доводилось. Говорят, страховочный трос может понадобиться магу полета в самый неожиданный момент. Что верно, то верно… Но прямо сейчас меня больше интересовало универсальное крепление, спрятанное в массивной прямоугольной пряжке. Нажав большими пальцами на ее концы, я услышала тихий щелчок. Раз — и тонкая трещина рассекла полированную поверхность напополам. Щелк-шелк — паз быстро расширялся, короткие края пряжки расходились в стороны. Еще шелк — пружина разжалась, раскрылись два крюка-полумесяца. Их мелкие зубья поблескивали в тусклом свете, вызывая пугающие ассоциации с пилой.
Маг оценивающе оглядел меня:
— Любопытно, кто это вдруг так опростоволосился? Не знаешь? Везучего пилота к нам подселили.
На его ехидство мне было плевать.
— Сгодится? — Зубья предназначались для фиксации на различных поверхностях, но загнутые концы полумесяцев больше напоминали лезвия. Надеюсь, неизвестный фертранский мастер заточил их достаточно хорошо. — Что нужно делать?