Читать интересную книгу Дикие гуси - Александр Граков

— Вопрос повторить или ты его запомнил?

Все, дядя Аркадий был полностью деморализован.

— К-к-какой хозяйке? — ему мешала говорить стекающая по разбитым губам кровь.

Казарян небрежно показал большим пальцем за свое плечо. Все оглянулись на причал: почти рядом со шхуной стояла желтая семерка, а сидящая за рулем женщина с видимым удовольствием разглядывала происходящее на палубе в небольшой театральный бинокль.

— Мадам Нинель! — представил ее майор. — Что, не знаешь такую?

Крутой Босс отрицательно завертел головой.

— Ну так теперь будешь знать! — успокоил его майор. — Итак, первый взнос назначается в сумме… — он в глубокой задумчивости взглянул на «мадам Нинель». Та отложила в сторону бинокль и высунула из окошка обе растопыренные пятерни. Затем сжала их в кулаки и снова разжала.

— Двадцать миллионов! — перевел этот жест Казарян. — Я думаю — это вполне справедливо по отношению к твоим крутым оборотам. А так как наличка у тебя на данный момент, по всей вероятности, отсутствует, то мы займем эту сумму у твоих гостей — вот этими побрякушками, что на них. А ты потом с ними рассчитаешься по какому-нибудь курсу. Живенько, дамы и господа, — облегчайтесь! — обратился он к гостям, — Нам еще в три места заскочить надо!

Один из четверых парней, приехавших с ним, пошел по кругу, собирая золото и драгоценности в раскрытый саквояж.

— Подонки! — сорвалась вдруг на крик Виола. — Мой папа кастрирует вас, как диких собак!

— Успокойся, дочь! — Кристина бросилась к ней. — Этим хамам сейчас ничего не докажешь!

— Я заявляю протест! — подал голос и Ленчик Золотко, становясь рядом с ними, — Это… это нечестно!

— Да? — с интересом спросил его Казарян, — А что, эти цацки куплены на честно заработанное? Это что еще за хмырь? — поинтересовался он у Босса.

— Жених Виолы! — процедил тот с ненавистью, опасаясь новой зуботычины за игнорирование вопроса.

— Да что ты говоришь? — воскликнул майор. — Это получается — тут вся будущая семейка собралась? А ты знаешь хоть, что надо делать с невестой в первую брачную ночь? — обратился он к Ленчику. Тот промолчал.

— Не знаешь, значит! — констатировал Казарян. — Ну так мы тебе сейчас покажем! А ну-ка, мальчики, попробуйте невесту на верность жениху?

Те не заставили себя долго упрашивать: двое подскочили к закричавшей от неожиданности Виоле и, обведя ее руки вокруг мачты, связали их. Затем один из них рывком сдернул с нее юбку, разодрал паутинки-колготки и сорвал их вместе с ажурными трусиками невесты.

— Не-е-ет! — рванулась вперед Кристина. — Возьмите меня вместо нее! — ухватила она Казаряна за рукав. Тот оценивающе оглядел упругое холеное тело совсем не старой еще женщины.

— А что, это мысль! — и толкнул ее в направлении каютного люка. — А ну, пошли вниз, разберемся! — и, скрываясь уже в каюте, дружески подмигнул тому, возле Виолы, — давай, мол, продолжай!

И крик дочери, тотчас же заглушённый грубой ладонью, смешался с криком матери, которую насиловал в каюте Казарян.

Крутой Босс был в отчаянии, но что он мог сделать? Оружия на яхте не держали, да и к чему оно, если до сих пор приглашенные сюда — и те заходили с некоторой опаской, как бы не прогневить Босса. Откуда взялись эти наглые придурки, нанесшие сейчас ему оскорбление, которые он смоет (а в этом Босс был уверен на все сто) даже не их кровью, а мозгами из их сволочных черепушек? За дочь он особо не беспокоился, та за последнее время не перетрахалась, наверное, лишь с обезьянами в дендрарии, и то потому, что их охраняют! Кристина тоже изменяла ему напропалую с парой-тройкой любовников. Но чтоб вот так, принародно опозорить его семью — на это надо или вообще не иметь мозгов, или иметь очень надежную «крышу»! Надежнее, по крайней мере, чем у него!

Так вот раздумывая под вопли не очень любимой дочери, на которой сменился уже третий насильник, он машинально сунул в рот кончик сигареты и потянул из кармана зажигалку. Зря, конечно, потому что его зажигалка была в форме пистолета — точная копия «Ремингтон 95». Правда, и один из парней майора среагировал именно на пистолет, а не на самого Босса — из глушителя автомата вырвались короткие всплески пламени вперемешку с треском разрываемой материи, и руку дяди Аркадия отбросило от сигареты. Пистолетик покатился по чисто выдраенной палубе, на которую закапала кровь из пробитой руки Босса.

На звук выстрелов снизу выскочил Казарян, натягивая па ходу… черный чулок на голову. Разобравшись, что случилось, он поднял пистолет.

— И правда — зажигалка! Что же ты раньше, дурень, молчал? Ну как, разобрались тут с девственницей? — спросил он у последнего «клиента» Виолы.

— Да она, по-моему, из детского садика уже женщиной вышла! — хмыкнул тот, отходя к группе «своих», — Не знаю, что этот нашел в ней?

— Попрошу без оскорблений! — угрюмо огрызнулся Ленчик.

— Дубина, тебе просто советуют подыскать более тесную квартиру для своего мужского достоинства, только и всего! — популярнее объяснил ему Казарян.

— Собрали все? — спросил у группы. Те молча кивнули в ответ.

— Тогда — по коням! — скомандовал майор и обернулся к гостям:

— А всем остающимся — приятного аппетита!

…Они смотрели, как пятерка только что ограбивших и унизивших их пришельцев загружается в «Жигули», затем проводили взглядами задок машины без номеров…

— Тихо! — предупредил гостей Крутой Босс, отвязывая от мачты всхлипывающую Виолу. — Если сейчас кто-нибудь вякнет хоть слово — оно будет последним в его жизни! А сейчас — по домам! И я надеюсь на ваше молчание! Всем понятно?

Дважды спрашивать не пришлось, Босс тоже очень не уважал непонятливых…

— Майор, а как там жена этого… Крутого — сильно брыкалась? — спросил один из парней после того, как они отмахали пару кварталов от причала.

— Кристина-то? — мечтательно переспросил он, давая понять, что уже знает ее имя, затем внезапно посмурнел, вспомнив, что он сегодня их командир. — А какое вам, собственно говоря, дело?

Не будет же он, в самом деле, объяснять им, почему спустя некоторое время после их уединения в каюте жена Босса раздевала его, а не наоборот, — вряд ли поймут! И кричала-то она не от испуга, а от страсти!..

— Эх! — мечтательно вздохнул он, ощупывая саквояж с «экспроприированным», — Дай Бог чтобы те операции прошли так же, как и эта!

Нет, не дал Бог! «Не все коту Масленица» — говорят в народе, и эта поговорка сработала эдаким законом подлости во второй операции, которая по времени ее проведения всего на немного отстала от первой. Без трупов здесь не обошлось.

Дискотека на летней танцплощадке была в полном разгаре: ансамбль молодых патлатых музыкантов на сцене, вперемешку с полуголыми ассистентками, выдавал что-то несусветное, вроде поп-рок-твиста. Выползающие из баллонов клубы сжиженного водорода, смешиваясь с разноцветными вспышками светомузыки, создавали у пришедших сюда побеситься полную иллюзию присутствия в аду. И, видимо, чтобы как-то скрасить эту иллюзию — смешать ад с раем, в толпе ломающихся в танце тел мелькали тенями мальчики Рапса — единственного и всевластного на этом участке горпарка короля наркоты. Мальчики продавали «дозы» всем желающим: плати червонец, веселись и кайфуй! Милиция на этот «пятачок» наведывалась очень редко: попробуй угадай, откуда тебе сунут под ребро «перышко» в этой душной, тесной полутьме, насыщенной запахом пота, секса и сладковатого дымка «травки».

Здесь можно было танцевать, как хочешь и сколько хочешь. Музыка гремела беспрерывно, певцы сменялись каждые пять минут. Здесь даже трахнуться можно было во время танца — тесно, в облипку притеревшись друг к другу. Никто ни на кого не обращал внимания, никому не было дела до соседа, потому что на этом пятачке девочки искали себе партнеров, меняя до пяти за вечер, — и ничего, все были довольны. А недовольных, «подымающих перья», а значит — нарушителей общего кайфа, били смертным боем всей дискотекой и без жалости вышвыривали за ограждающую площадку арматуру. И больше они не имели права появляться здесь: могли запросто прирезать!

Матери от всей души проклинали эту площадку — царство Рапса, прозванную РАД, что значит рай и ад в сокращении. Милиция, скооперировавшись с ППС и платной дружиной, несколько раз до единого разгоняла и самодеятельных музыкантов, и прокуренных, пропитых и просексованных ее посетителей. Но РАД, словно феникс из пепла, воскресал моментально — на следующий же вечер. Это была погибель для молодежи — в нравственном и физическом отношении. Но они называли РАД эпохой нового возрождения молодежи.

Сюда и подъехали после двенадцати ночи люди Казаряна. В задачу этой группы входило конфисковать склад наркоты Рапса, именно склад, а не те жалкие крохи по червонцу за понюшку, которые разносили танцующим его люди. Оставив в салоне машины «королеву» Гарика, парни принялись отлавливать доставщиков в надежде выпытать у них местонахождение склада. Выловили двоих и повели к машине допрашивать, но на полпути бросили их и поспешили на помощь «мадам Нинель». Ее держали двое — распятую на капоте, — в то время как третий отчаянно удовлетворял свою страсть, пристроившись меж разведенных в стороны ног. Эти постоянные посетители дискотеки недоумевали: чего девчонка дергается и царапается? Раз ты сюда пришла и тебя захотели — ложись и получай удовольствие — «снимай очередную пробу»! Здесь было так заведено, но «королева»-то этих обычаев не знала! Поэтому и извивалась под вторым уже «апробистом», рыча что-то нечленораздельное: рот ей на всякий случай перевязали грязным носовым платком — чтобы не кусалась, наверное.