Читать интересную книгу Реймунд Стург. Лабиринт верности (СИ) - Чуринов Владимир

Канализационная мертвечина

Ахайос был очень древним городом, поколения и поколения его жителей — туземные племена, колонизаторы Империи Имирас, твари времен Темного Похода, остатки Империи Акмальтапосек, одичавшие до состояния туземцев, пираты, и наконец — новая волна колонистов из Гольвадии надстраивали новые здания на руинах старых. Убирали под землю мелкие реки. Ровняли с землей ветхие здания и ставили поверх новые. Прокладывали в катакомбах канализации и водопроводные трубы, строили склепы и подземные захоронения. Пожалуй, ни один город мира — ни столица Шваркараса Люзеция с ее многомиллионными подземными захоронениями, ни Астуритон с канализациями и шахтами, ни города гартарудов, наполненные сталью и паром, часто уходящие далеко под землю, не могли похвастаться столь многочисленными и запутанными слоеными подземельями. Сейчас на вершине находилась зловонная канализация города, а что под нею — об этом знали, пожалуй, лишь крысолюди, часто исследующие нутро города. Да может быть Колдун, проживший тут, по слухам, не одну тысячу лет. Эти каверны и лазы были идеальны для любого, кто желал незаметно перемещаться по городу и имел для этого достаточно отваги.

Целью Фредерика Вангли, как пояснил ему Гийом, а позже тень по имени Синз, был капитан, меняющий имена и корабли, продавший свою душу Пучине за власть и силу. Мерзкий, противный разуму отщепенец, заплативший душой и безумием за нечеловеческие возможности. Уже много лет он строил козни и плел паутину обмана по всему Экваториальному Архипелагу. Так, по крайней мере, говорилось в письме от священника Ордена Бога-Воина, пришедшем пару дней назад в Тайную Канцелярию Ахайоса. Сей нечистоплотный субъект выбрал новой целью Ахайос. Возможно, он хотел наладить связи со здешними хаотиками, укрывшимися в глубинах города — мрачным культом, которым управляет Провидец, злобный и совершенно сумасшедший главарь банды своего имени. Говорили, что он был способен видеть будущее по воле Пучины, исторгающей из себя Хаос. Возможно, планы капитана были иными, но ничего хорошего городу и сейцверу Тайной Канцелярии Вангли они не сулили.

Под ногами чавкала вода вперемешку с дерьмом — отходами жизни большого города. «Кишечник» Ахайоса был грязен, до невозможности вонюч и отвратно освещен.

Чадящие факелы на стенах давали мало света, зато сжигали метан, не позволяя канализации наполниться испарениями, факелы эти менялись наемными работниками, по большей части из крысолюдов — за это город неплохо платил Банде Крыс.

То тут, то там в сточных водах попадались кости или полусгнившие трупы несчастных, которых нелегкая принесла в эту клоаку, или же тех, от кого хотели избавиться. Трупы были обобраны до нитки все теми же крысами и обглоданы мелкими падальщиками подземелий.

На стенах встречались коряво намалеванные знаки и примитивные рисунки — крысолюды так отмечали свои маршруты, формируя надежную карту подземелий, понятную лишь тем, кто дружил с голохвостой бандой.

Местами путникам приходилось встречаться с местной флорой и фауной — тараканами размером с крысу, крысами размером с небольшого пса, плотоядными ядовитыми цветами, очищавшими вокруг себя воздух и воду, а также мелкими канализационными аллигаторами.

На более глубоких уровнях каверны Ахайоса хранили в себе и много более мерзких, опасных, бесчеловечных тварей.

Каждая банда по мере сил охраняла свои территории и под землей — на границах владений встречались россыпи черепов и поеденные временем флаги, все как у настоящих государств в миниатюре. Иногда встречались и часовые — унылые неудачники, которым не нашлось другой работы, или провинившиеся, отбывавшие наказание. Банды с мелким, а значит — элитным составом, не способные позволить себе роскоши часовых, просто заваливали входы в свою часть канализации, но только, опять же, на верхних уровнях.

Темный остановился на развилке. Человеческий череп на ржавом штыре и багровая лента, свисавшая у него из пасти, предупреждали: «Вы на территории Банды Безумцев, ублюдки, вас тут не ждут!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это один из путей в глубинные районы, от порта, тут должны были быть твои люди, — голос Синза был задумчив, он эхом отдавался от арочных коридоров.

— Есть подозрение, что кому-то не повезло, — мрачно произнес Вангли из-под черного платка, закрывавшего его рот и нос. На противоположной стене он заметил пару свежих, но уже подернувшихся слизью выщербин от пуль. Ужас и омерзение, копившиеся в его душе в течение всего почти безмолвного подземного похода, начали перерастать в осязаемое ощущение опасности, в таких местах ему пригождались старые пиратские «подкожные» навыки.

Миновав поток фекалий, двое в черном — один в шелке и коже, второй в шерсти, замше и серебре, подошли к стене.

— Да, — согласился тень, проведя по выщербинам рукой в кожаной перчатке, — тут был бой, и совсем недавно.

Они обследовали соседние коридоры и довольно скоро обнаружили искомое.

Два тела в черной форме покачивались на поверхности потока дерьма, но были слишком тяжелы, чтобы он мог их унести. Фредерик ощутил острое разочарование, а также жалость — дело становилось сложнее.

Питера и Жака убили, недавно, быстро и жестоко. Перевернув один из трупов, Фредерик заметил, что испачканное лицо красавца Питера было чересчур спокойным для убитого насильственной смертью, в теле сотрудника канцелярии была пара дырок от пуль. В следующий момент его отвлек удивленно-раздосадованный возглас Синза. Невероятно, но факт — прямо из фекальной бездны откровенно мертвый, с перерубленным горлом и головой, болтающейся на лоскутах вонючей кожи, жил и артерий, Жак бросился с вытянутыми руками на темного, скаля полубеззбую пасть. Из глаз мертвеца росли подергивающиеся крабьи ножки.

Шестое чувство, в народе прозываемое «жопным», подсказало Вангли о грозящей опасности — труп Питера открыл бессмысленные, злобные глаза и, раскрыв пасть, набросился на сейцвера. Из пасти мертвяка к горлу и лицу Стервеца потянулись ядовитые щупальца, наподобие тех, что растут на анемонах. Но бывший пират знал, что делать в таких ситуациях — он с силой пнул корпус стонущей твари, когда-то бывшей его подручным, и, выхватив крупный четырехствольный пистоль, разрядил все стволы в упор в голову твари. Руку ощутимо тряхнуло, коридор заволокло пороховым дымом. Одежду, лицо и треуголку Фредерика заляпало костями и пористым, красным мозгом. Нежить конвульсивно задергалась в потоке дерьма и быстро замерла.

Когда Вангли обернулся, то увидел, что у Синза все сложилось несколько хуже. Матерясь и совершенно выйдя из образа мудрой уравновешенности, тень отдирал от горла обрубленные кисти хаотического зомби, чьи пальцы с острыми кораллами вместо ногтей крепко сдавили шею бойца. В глазницах бывшего Жака, все еще царапаемых крабьими лапками, торчало два метательных ножа из темного металла.

С трудом оторвав грязные конечности от горла, темный достал из-за пазухи какую-то мазь во флаконе и обильно побрызгал на пораженный участок.

— Нас опередили, — прохрипел он.

— Я вижу, — Стервец был очень зол, — теперь это дело стало важнее, из государственного оно превратилось в личное. Между прочим, эти задроты мне позавчера по сорок монет проиграли.

Внутри Вангли клокотал от негодования — он редко привязывался к людям, и давным-давно научился переживать любые потери… Но такая смерть, в мерзкой поземной клоаке, один на один с ужасом, что древнее человеческой души, обреченные и беспомощные перед неведомой угрозой… Питер и Жак не были ангелами и все же они этого не заслужили. А еще Фред был испуган, постоянная тревога и некий подсознательный ужас неизвестного превратились в нем простой и человеческий страх — он не хотел быть на месте погибших помощников. И теперь, повинуясь животному инстинкту, он хотел убить совершившего все это прежде, чем тот сумеет навредить самому Стервецу.

— Ничего. Твоя месть близка. Я вижу маршрут во тьме. Миазмы хаоса сильные и четкие, вносят дисбаланс во все пространства. Я проведу тебя, — голос Синза был сухим и тонким, а тон расстроенным, но в руках он себя держал неплохо.