Читать интересную книгу Делу конец – сроку начало - Евгений Сухов

— Ничего, как-нибудь переживу, — вяло отмахнулся Шевцов. — А насчет квартиры ты верно говоришь, видно, придется конуру искать где-то в другом месте.

— Про Куликова ты не узнал? Где он может прятаться?

— Все очень непросто. Все свои связи он обрубил. Кого на тот свет отправил, а кто вместе с ним в глубоком подполье сидит.

— А как он руководит делами?

— У него отлажен механизм. Наверняка действует через Ковыля. Ему достаточно появиться раз в месяц, чтобы потом вся его система работала, как заведенная. Он умеет организовать процесс.

Шевцов распахнул дверцу.

— Ладно, меня не ищи, я сам тебя найду, когда будет нужно.

— Гражданин начальник, — жалостливо протянул Афоня Карельский, — я, конечно, бессребреник, но все-таки не до такой степени. Может быть, деньжат подбросишь?

— Я с тобой должен расплатиться через неделю.

— Ну, понимаешь, гражданин начальник…

— Ах да, ты боишься, если меня грохнут, ты так и не получишь своих деньжат. — Шевцов порылся в карманах. Достал несколько крупных ассигнаций и протянул. — Жадный ты становишься, Афоня, расписочку бы с тебя взять, да уж ладно, не будем заниматься бюрократией. Что с деньгами-то делать будешь? — равнодушно поинтересовался Шевцов. — Пропьешь?

— Что я, молодой, чтобы так дурить? — почти обиделся Афоня Карельский. — Схожу с подругой в ресторан, посидим, поговорим немного, потанцуем. А потом приглашу к себе, а там отжарю как следует! — Вадим не без улыбки посмотрел на ладони Афони, которые непроизвольно сжались. — И я удовольствие получу, и ей будет хорошо.

— А ты романтик, — не то похвалил, не то упрекнул Шевцов, выходя из машины. — Про цветы не забудь. — И усмехнулся, представив долговязого Афоню Карельского, стоящего на углу Тверской с букетом нежных мимоз.

* * *

Потоптавшись около порога, Шевцов сделал над собой усилие и уверенно нажал на кнопку звонка. За дверью послышалась длинная мягкая трель канарейки. И почти сразу же задорный звонкий голос поинтересовался:

— Кто там?

— Это я, Виолетта… Вадим.

На минуту установилась тишина, и Вадим невольно почувствовал себя букашкой под взглядом микробиолога. За дверью звякнула цепочка, дважды щелкнул замок и под конец шаркнул засов.

— Вот это новость, — распахнула девушка дверь. — Признаюсь, я тебя не ожидала, — отступила она в глубь комнаты. — Что-нибудь случилось? — зажглись глаза тревогой.

— Случилось, — шагнул в комнату Вадим. — Я хотел тебя видеть.

— А почему ты меня не предупредил об этом? Можно было хотя бы позвонить, — в глазах запрыгала хитринка, — я ведь могла быть не одна.

— Вот как? — простовато спросил Шевцов. — Ты думаешь, я бы вызвал его на дуэль? Ничего подобного, я просто выкинул бы его в окно с шестого этажа.

— Да? Но ведь я живу на четвертом!

— Тогда мне пришлось бы вместе с твоим любовником подниматься еще на два этажа.

— Безобразник, — ласково дотронулась Виолетта до кончика его носа. — Ты бы сел в тюрьму, а мне пришлось бы таскать тебе передачи. Давай уж лучше обойдемся без трагедий.

Виолетта взяла Шевцова за руку и уверенно повела за собой в глубину комнаты. Пальцы у девушки оказались прохладными, словно струи дождя, и мгновенно остудили его кровь.

Уже второй год Виолетта жила самостоятельно, ее отец — крупный московский адвокат — был убежден, что его девочка вполне созрела для свободного плавания, и потому отделил ее от семейного пирога. В качестве компенсации он ежемесячно подкидывал ей немалую копейку, что позволяло Виолетте чувствовать себя очень комфортно в жестком и неустойчивом мире.

Отца Виолетты мало интересовало окружение дочери, но время от времени она обнаруживала около своего дома молодых людей, которые посматривали в ее сторону. Кроме широких связей в органах власти, отец Виолетты пользовался абсолютным доверием преступных групп, и девушка подозревала, что около ее дома неустанную вахту несут благодарные клиенты известного московского адвоката. Наверняка, кроме бескорыстных доброхотов, Виолетту оберегала парочка самых настоящих секьюрити, и еженедельно на адвокатский стол ложилась тоненькая папочка с отчетом, где до минут были расписаны ее нехитрые ежедневные женские дела. Если это не так, тогда откуда эти глуповатые папенькины вопросы о новых романах своей доченьки?

— Присаживайся рядышком и рассказывай все как есть. — Виолетта села на диван, освободив рядышком с собой место.

На ней был домашний клетчатый костюм. Коротенькая фланелевая фуфайка на двух больших пуговицах — бугры Венеры волнительно колыхались при малейшем ее движении. Интересно, тело Виолетты сейчас так же прохладно, как и ее пальчики?

— Ты меня не выгонишь, если я у тебя немного поживу? Понимаешь… с некоторых пор моя квартира стала непригодной для жилья, — признался Вадим.

— Как это понимать, белобрысый ты мой, ты мне делаешь официальное предложение? — очень серьезно спросила Виолетта, чуть отстранившись.

— Почти.

— Ты меня огорчаешь, милый мой, предложения не делаются почти. Вижу, что ты смущен, ладно, не будем заострять на этом внимание. Живи, сколько угодно.

— Хочу тебе сказать, Виолетта, что мне никогда не доводилось встречать более понимающей девушки, чем ты.

— Уж тебя-то я понимаю! — всплеснула она по-бабьи руками. — Мне останется только сделать несколько звонков своим ухажерам, чтобы они не вломились ко мне ночью без предупреждения.

— Ах ты, хулиганка! — Шевцов обнял Виолетту за плечи.

Девушка не отстранилась, даже напротив, прильнула к нему, как хиленькая былинка в непогоду.

— Ты хочешь меня соблазнить? Обмануть хрупкую доверчивую девушку, а потом оставить ее ни с чем у разбитого корыта? — прищурила Виолетта хитроватые глаза, какие бывают у маленькой девочки, рассчитывающей получить от папеньки на мороженое.

— Ты не выглядишь жертвой. — Вадим уверенно расстегнул верхнюю пуговицу на фуфайке и, не скрывая азартного блеска в глазах, заглянул в глубину.

Как он и предполагал, Виолетта не обременяла тело дополнительной одеждой — бледно-алые соски налились соком и напоминали зрелые вишенки. Сейчас самое время попробовать их сладковатый вкус. Поглаживая плечи подруги, он осторожно приник губами к соску. Вторую пуговицу Виолетта расстегнула сама, движения ее были несколько поспешными, и эта невольная суета доставила Шевцову нечаянную радость.

— Ты меня щекочешь, все, я не могу более сопротивляться твоему обаянию, — призналась Виолетта и, мягко опустившись на диван, закрыла глаза.

Приподнявшись на руках, Вадим с восторгом изучал ее стройное упругое тело, лишенное недостатков. Заметно, что немалую часть времени девушка проводила на тренажерах. Гладкое личико возбуждало неимоверно; полноватые губы приоткрыты, а чистый лобик без конца морщится в сладостной неге. Длинные заточенные ногти когтями впились в его спину, и Вадим догадался, что сейчас женщине было особенно хорошо. Уверенно и ритмично Виолетта вращала бедрами, сначала в одну сторону, потом — в другую, стараясь попасть в такт. Ее руки, мягкие и нежные, поглаживали спину и плечи Вадима. А губы тревожили его воображение сладостными нашептываниями.

— Господи, ты бесподобная женщина, — признал Вадим, ткнувшись влажными губами в полуоткрытый рот Виолетты.

— Не останавливайся, прошу тебя, — взмолилась она, не размыкая век.

Опершись на пятки, она приподнялась, заставив Вадима замереть от нового приступа наслаждения. Несколько секунд он боялся пошевелиться, чтобы раньше времени не брызнуть соком. Виолетта тоже как будто прониклась его желанием, держала крепко за плечи, нашептывая в ухо милые несуразности. А потом ритмичными движениями вверх-вниз заставила его застонать в сладостной муке.

— Боже, ты великолепна! — И, окончательно лишившись сил, плюхнулся на мягкие подушки. — Открой мне свой секрет, как тебе это удается?

— Глупенький, здесь нет никакого секрета, просто я очень люблю тебя и хотела сделать все, чтобы тебе было хорошо, — трогательно улыбнулась Виолетта.

— У тебя это получилось, — приобнял девушку Вадим, поцеловав ее в жаркие губы.

Виолетта мгновенно отозвалась на его ласку. Поцелуй получился нежный и даже трогательный, скорее всего это была благодарность за его недавнее старание. Мягкая, податливая, с легкими и в то же время дружескими прикосновениями, она совсем не похожа была на себя прежнюю, какой казалась всего час назад — дерзкую и даже напористую. Тогда Виолетта с жадностью хватала его губы, чуть покусывая их зубами, втягивала его язык с таким наслаждением, как если бы хотела проглотить его целиком. И теперь этот осторожный и законченный поцелуй. Приятно, однако.

— Может быть, ты мне сейчас расскажешь все? — повернулась Виолетта к Вадиму.