Со мной идет Змей. И его совсем маленькая собачка. Сказал, что в лагере ему скучно… я так подумал, что напарник всяко нужен, тем более с такой крокодилой, и согласился.
Нет, все-таки какой-то побочный эффект от этого переноса есть. Ну, насчет нас понятно, мы молоды, здоровы, я так вообще офигенно красив, и все зубы целые, но и на собачке явно сказалось. Она, по-моему, только говорить и писать не умеет, до того умная. Почти как нормальная лайка.
Пришли, переночевали, утром пошли по желуди. Ничего, прикольно. Этот чапараль – как у нас стланик кедровый, желуди низко сидят. Мужики их шестами сшибают, бабы и девки собирают в корзины и уносят сушиться… только медленно. Ничего, на всякий газ есть свой противогаз. Беру с собой охранничка, Перо Куропатки, пробегаю до ближайшей сосны, валю ее и минут за двадцать сочиняю то, что у нас в Сибири называют «колот» – то есть большую деревянную киянку. Крепление кончиком ножа высверливать – это, конечно, изврат, но гвоздей, увы, нема. Возвращаемся, пробуем. Процесс пошел раза в два быстрее. Еще один плюс в нашу пользу.
Коллега Змей бдит, «Сайга» в этом смысле много продвинутей моего карамультука, его песик Гарм пристроился на холмике и лениво обнюхивает окрестности…
Вечером гоняю молодых. Что можно сказать? Сильные, но легкие. И при великолепной координации и пластичности совершенно не понимают того, как и куда нужно смотреть, когда с шестом работаешь. Работаем для начала основы – передвижения и верхний удар. В принципе небезнадежно, кости есть, а мясо нарастет. Под занавес немного помахался со всеми по очереди. Пока не достают. Хотя у старшего брата Быстроногой Антилопы все шансы есть. В будущем. Далеком. Потом долго пели у костра. Они свое, мы свое. Они про лесостепь, мы про что попало. Особенно индейцев пробило на «Ой, то не вечер». Аж подпевать начали, хотя у них это и не принято.
На следующий день работать не дали. Попросили хотя бы до обеда поорать песни, их сопровождая. Дескать, духи местности рады услышать новую душу и даруют хорошую добычу/урожай. По крайней мере, я так понял.
Репертуар у меня большой. В свое время и в хоре пел, и авторской песни знаю много, и голос поставленный. К обеду глотка уже не могла орать. Ну, думаю, на сегодня хватит:
– А завершает наш сегодняшний концерт песня Красной Шапочки! Это такая девочка со снятым скальпом…
Если долго, долго, долго, Если долго по дорожке, Если долго по тропинке Топать, ехать и бежать, То, пожалуй, то, конечно, То, наверно, верно, верно, То, возможно, можно, можно, Можно в Африку прийти. А в Африке реки вот такой ширины, А в Африке горы вот такой вышины, А-а, крокодилы, бегемоты, А-а, обезьяны, кашалоты, А-а, и зеленый попугай! А-а, и зеленый попугай!
ГЛАВА 10
ВсеславЕсли бы не Гарм – хана бы нам пришла, точно. Добудем золото, я ему из первой партии медаль и золотой ошейник сбацаю. Однозначно.
Желудей в этом году на удивление много. Индейцы приписывают этот факт тому, что духи к нам благосклонно относятся. Явились в хорошее время, накормили. Научили, кому надо немного настучали по тыкве. Все как у людей то есть.
Двое наших – Родившийся Рано и Белая Которая Перо, свалили в ночь, видимо, не терпелось. Благо в наличии имелась клевая отмазка – меня в этот вечер тянуло больше не на индианок, а на беседу с коллегой. Собак обсуждали. Я больше по лайкам восточно-сибирским, ему крупные породы нравятся, спорили часов до двенадцати, пока костер не погас. На нервный рык собачки внимания, естественно, не обратили.
И нашли эти двое приключений сначала на органы размножения, потом на органы пищеварения. Не свои… утром, когда на работу вышли, их нету. Ладно, думаю, проспятся, придут. Пришли. Десять раз.
Где-то в полдень занервничала сначала собака, потом Змей.
– Слышь, Лось, Гарм посторонних чует. Давай проверим. – И всем видом своим показывает, что на мой очередной скептический выпад в сторону черных шерстяных крокодилов отреагирует чем-нибудь тяжелым.
Ладно, собрались с индейцами, женщин под чапараль спрятали и ломанулись по следу, неплохо ведет собачка, факт. От нас – всего-то километров на семь, за два холма примерно. Нам до индейцев далеко по части бега, так что они первыми обнаружили – по запаху и прочим приметам. Костер, кости слегка обглоданные, в кустах кишки слегка присыпанные, в общем – типичная картинка бивака после удачной охоты. Едва не блеванул, коллега тоже немного позеленел. У индейцев моих морды сразу же сделались несколько невменяемые, Перо Куропатки пеплом морду мажет и шипит – тонкаа-ва, а-уйпте. Ну, насчет «убью» понятно, насчет тонкавов меня уже просветили. Натурально, людоеды. С равнин. Когда их за эту вредную привычку соседи множат на ноль, остатки бегут через горы сюда, отъедаются на местном населении, размножаются и возвращаются обратно. Закон западла в действии – после хорошо обязательно будет плохо…
Вопроса насчет «что делать» не стояло. Прикинули маршрут отхода этих самых (они отчего убежали? Нас все-таки двенадцать рыл неслось, у них очко и сыграло, их-то всего семеро, плюс мясом нагруженные, плюс один из них – раненный в левую ногу, четверо убежало в холмы, трое, видимо, совсем нюх утратившие, в сторону наших дорогих дам), прикинул, что да как, благо шли они в местности, где мы позавчера желуди сшибали, послал шестерых по широкой дуге обойти и встать с луками в лесу на выходе из долинки между холмов. Змея и двоих нуму отправил в погоню за теми, что к лагерю пошли – отловить и покарать. А сам с остальными тремя пошел следом.
Поймали их удачно – голая, поросшая невысокой травкой долинка, справа и слева – лесок редкий, впереди – наши с луками. Пальмы они побросали, бежать с ними, видите ли, неудобно. А мне с пальмой, ружьем, топором да ножом – удобно? Тем более что явно видно – боятся. Для них и напасть на тонкавов этих надо – и какие-то, видимо, заморочки насчет нападения. Ладно, у меня эти заморочки напрочь отсутствуют, не для того Родившегося Рано учил, чтобы его сожрали. Нагло окружаем этих на расстоянии, для стрелы недоступном, метрах в семидесяти. Пусть думают, что боимся… а я спокойно достану из чехла на бедре вкладыш. И два патрона из трех, которые у меня 7,62´54. Вставляем, снаряжаем, в положение для стрельбы с колена… до этого ни разу в жизни по человеку не стрелял. Оказалось – легко. Минус один. Так, кто там у нас лук вскинул? Минус два. А теперь оставить ствол, отцепить топор и идти разобраться с ними так, чисто по-человечески. Женщина легкого поведения, я в гневе. Беспредельщиков надо гасить.
– Та-у кха «кху», – это своим, которые со мной идут. – Тонкаа-ва ару-йа м-анити. – Ну, что никаких таких «ку», это моя жертва духу моего племени.