Читать интересную книгу Хроники старого мага. Книга 2 (СИ) - Величко Андрей Викторович

Начались рабочие будни. После утреннего подъёма и утреннего ритуала жизни, я завтракал. Раздавался стук в дверь, и я выходил на крыльцо, чтобы окружающие видели, что я здоров. После этого Голендил снимал с лука тетиву, и писцы входили в дом. Работали они по очереди. Я читал книгу на имперском языке. Голендил переводил, иногда делая уточнения. Я объяснял значения слов. Потом писарь записывал слова Голендила на лист пергамента. Так работа шла намного быстрее, чем перепись в одиночку. Закончив лист, писари менялись. Сложнее было с рисунками. Здесь работу приходилось разделять. Стол был достаточно большим, поэтому мы выдавали по одному рисунку каждому из писарей и шли в лагерь. В лагере Голендил руководил занятиями магов-лучников. Как оказалось, большинство юных эльфов не умели стрелять, а луки они держали впервые в жизни. Именно для этой цели в лагере находились старые военачальники из числа городской стражи. Голендил читал лекции о природе силы. Показывал наглядные примеры стрельбы зарядом огня и лечебным зарядом. От стрельбы огнём на истуканах отлетали мелкие кусочки камня. От стрельбы лечебным зарядом окрестные деревца стали заметно вырастать, вытягиваясь вверх и вытягивая ветки в разные стороны. Глаза молодых эльфов сверкали от восторга, но особых результатов пока не было. Голендил успокаивал их, говоря, что это вопрос практики и времени. Тот, кто из них приложит настойчивость, тот и добьётся результатов. А поскольку от их талантов зависит выживание народа, то выбора у них нет. Настойчивость в достижении результатов им будут прививать их военачальники. С бедных юношей сгоняли по три пота.

Мы возвращались в дом. Проверяли результаты работы писарей. За малейшую ошибку Голендил яростно ругал провинившегося писаря. За хороший результат – благодарил. Но результат был один: писарям вручали новый лист пергамента и новую схему для перерисовывания. Сам же Голендил садился за изготовленные схемы и вписывал в них слова на эльфийском языке, уточнив их значение у меня. Стопка переписанных листов пергамента росла. Трудно было поверить, но уже к концу восьмого дня первая книга была переписана. Она не была сшита, поскольку готовилась к повторному переписыванию. Такая результативность не могла не радовать. Помимо основной работы я изготовил рисунок пактакля упокоения из книги «Некротеленикон». В лагере мне было выделено место. Там я в присутствии молодых магов-лучников изготовил по этому рисунку первый пактакль на дереве с помощью выжигания расплющенным металлическим прутком. И объяснил способ его использования. Юношей стали усиленно обучать методу изготовления. Испорченные пактакли сжигали в костре. Дело пошло. Обучали всех, но Голендил старался отобрать тех, у кого это дело пойдёт лучше.

После обеда, как правило, ко мне заходила Элентитта. Мы отрабатывали с ней различные заклинания. Для работы был составлен список заклятий по моим рекомендациям. Он включал самые распространённые и общеупотребительные заклинания, используемые чаще всего. Были использованы заклинания защиты и атаки молнией, усиления и освобождения от заклинания, ослабления и усыпления, связывания и левитации. Лечение она отрабатывала на мне, регулярно удаляя из моего тела плесень заражения. От этих процедур моё тело покрылось сетью мелких шрамиков. Удаление очага плесени происходило через открытую рану, которую она сначала мне наносила, а затем, удалив из тела плесень заражения, залечивала. Шрамы поначалу были корявые и уродливые, а затем стали более эстетичными, по мере роста её способностей в лечении. Процедуры были ужасно болезненными. Попробуйте представить, будто из вас пытаются заживо вырвать вашу кость, или оторвать кусок плоти. Именно такие чувства я испытывал при удалении заразы. Это оттягивало моё превращение, но не отменяло. Крупные очаги плесени были уже извлечены, но остались мелкие очаги, равномерно рассыпанные по всему моему телу. Качество её лечения с удалением заразы постоянно возрастало, но меня это спасти уже не могло. Я чувствовал, как зараза постепенно захватывает моё тело. Постепенно я бледнел, а моё состояние ухудшалось. Чем дальше шло время, тем хуже мне становилось. И если первые два полнолуния я провёл в доме и практически ничего не почувствовал, кроме лёгкого недомогания, то даже мне стало ясно, что следующее полнолуние будет для меня решающим и, вероятно, последним. Помимо этих заклятий мы с ней отрабатывали заклятия из раздела бытовой магии. Я научил её зажигать свет на навершии её жезла и поиску направления с помощью жезла, уборке жилища с помощью магии, стирке одежды и умыванию. Это были последние, как я думал и самые счастливые дни моей жизни среди друзей. Подходил к концу третий месяц моей жизни в домике на землях эльфов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глава 22

Мне становилось хуже. Стрелки и Элентитта делали успехи. Уже были первые стрелки, которым удалось выстрелить из лука огнём. Это ещё были слабые заряды, но уже давали надежду. Рода, чьи стрелки смогли преодолеть этот барьер, праздновали удачу. Главы остальных Родов писали гневные письма своим нерадивым отпрыскам. Элентитта делала успехи по всем заклятиям, хотя многие из них ещё были исполнены коряво. Но даже первые успехи окрылили её. Она стала требовать помощи в освоении других заклятий. Приходилось остужать её пыл, указывая на необходимость углубления практики. Но было одно заклятие, которое я изучил с ней сверх этого списка. Понимая, что ей вряд ли достанутся книги по магии, я показал и отработал с ней магическое копирование. Об этом знал только Голендил, а он не спешил рассказывать окружающим об этом. Я понял, что он хочет получить свою выгоду из её способностей. Я скопировал для неё первую книгу из эльфийской магической библиотеки. Остальные скопировала уже она. Правда первые четыре образца её не удались, и пришлось их развеять. Но когда ей удался пятый образец второй книги, она радовалась неподдельно. Это было заклинание из очень редких, что делало её уникальной волшебницей народа эльфов. И она это понимала. Но всё когда-нибудь заканчивается.

Вы можете спросить, почему я описываю такой значительный промежуток времени своей жизни как один большой эпизод. Ответ прост. Я его именно так и воспринимаю. Говорят, что счастливые люди часов не замечают. Я был счастлив. Мне казалось, что я доживаю последние часы своей жизни. И я благодарен эльфам, что они сделали эти дни самыми счастливыми в то время. Я был занят, и это отвлекало меня от мыслей о неизбежной смерти. Я был увлечён и полезен окружающим, это дало мне ощущение нужности и полезности. Я был поглощён общением с друзьями, и понимал, что не был брошен или предан из-за своей болезни. Но приближалось полнолуние. И это полнолуние должно было стать для меня последним. И я знал об этом. И я был доволен, что нам удалось закончить все проекты. Книги были переписаны и вынесены за предел дома. Окна дома были заколочены снаружи досками. На ночь дверь закрывали и подпирали бревном. Эльфы ждали. Ждал и я. Мне становилось хуже. Каждую ночь у меня поднималась температура. От жара я раздевался практически до нога. Из одежды я оставлял на себе лишь треугольник нижнего белья. Да и то лишь как дань уважения. Эльфы запрещали мне по ночам смотреть в окно, предупредив, что вид луны может активировать у меня процесс перевоплощения в зверя. Я понимал это. Заклятие, активирующееся внешним символом. Заставляя меня сидеть в полной темноте и изоляции, эльфы отдаляли исход. Я тоже это понимал, а потому не сопротивлялся. Но эта ночь стала моей последней.

Я лежал на своей постели в одном треугольнике нижнего белья. Меня била сильная дрожь. Жар донимал меня сегодня особенно сильно. Третья ночь полнолуния. Осталось пережить четыре дня. Как мне тяжело. Сквозь доски окна пробивался бледный свет. Хотелось встать и выглянуть в окно. До чего же этот свет был для меня притягателен. Он как бы говорил мне: «Иди ко мне. Я так хорош и приятен, нам будет хорошо вместе. Выгляни в окно». Я закрыл глаза, чтобы избавить себя от излишних соблазнов. Надо пережить ещё четыре дня. Надо пережить, не дав себе превратиться. Я сильный. Я смогу. Мои чувства усилились. Слух стал острее. Я активировал второе видение. Им я пользовался внутри дома, боясь даже им выглядывать наружу. На втором этаже, прижавшись друг к другу поплотнее, спали домовики. Один из них продолжал бодрствовать. Он следил за люком, который я приказал закрыть, чтобы обезопасить их от меня. В подполе было темно и прохладно. Наверное, следующую ночь я проведу в нём. Там мне будет лучше. Не будет этого зовущего света. Там, в прохладе, будет легче перенести жар моего тела. Я улыбнулся. Это была последняя улыбка для меня в тот вечер. Потому она мне так памятна. Мой слух заменил мне в ту ночь глаза. Я слышал шаги людей за пределами дома. Иногда слышались голоса. Я мог с большой точностью определить их место нахождения. Я знал, где сейчас находятся все эльфы отряда, и мог их сосчитать. Но в этот момент я почувствовал неправильность в окружающем пространстве. К лагерю приближался большой отряд со стороны города. Топот их ног внёс сумятицу в порядок звуков, сопровождающий обычный фон ночи. Отряд остановился на границе лагеря. Раздались разъярённые голоса, доносящиеся со стороны лагерной ограды. Я слышал, как побежал один из посыльных в сторону военного лагеря. Назревало что-то необычное. Хуже всего, что моё чувство опасности не просто предупреждало об опасности, оно буквально било набат. Мои эмоции были не стабильны. Наступил момент, когда ждать стало невозможно. Я поднялся и сделал несколько шагов к окну. Моё чувство самосохранения кричало об опасности, но лежать и ждать я уже не мог. Этот зов был сильнее меня. Я выглянул в окно как раз в тот миг, когда из лагеря вышел Голендил. Я узнал его. Он шёл от лагеря в направлении толпы в сопровождении двух юных эльфов. Напротив лагеря стояла толпа. В ней выделялся один представительный эльф, который держал в руке дротик и жезл во второй руке. Голендил попытался заговорить с ним. Вместо разговора представительный эльф размахнулся и метнул дротик в Голендила. Дротик вошёл в грудь юному эльфу, закрывшему собой Голендила. Юноша медленно стал оседать на землю, выплёвывая кровь изо рта. Голендил держал его обеими руками, пытаясь поддержать, а потому не видел, как представительный эльф выхватил из-за пояса второй дротик и замахнулся для удара по нему.