– Иными словами, пока мы больше ничего сделать не можем. – Коннор обвел друзей взглядом. – Но это – до поры до времени. Остался месяц, и на первый взгляд еще ждать и ждать, а на самом деле нам еще многое надо успеть, пока время позволяет. Нам еще нужно зелье и заклятие, чтобы уничтожить камень. С участием света, как было у Брэнны в том пророчестве.
– У меня есть хороший рецепт, – успокоила всех Брэнна. – Надо только, чтобы вы с Айоной со мной поработали. Это должны сделать мы трое, – пояснила она для всех.
– Значит, сделаем, – мгновенно откликнулся Коннор. – Но у нас до сих пор нет имени, а без него мы ничего закончить не сможем, невзирая ни на какой яд и свет.
– Надо выманить волка, – предложила Брэнна. – Лично мне – и думаю, Фину тоже – времени хватит, чтобы проникнуть в его сознание и узнать это имя.
– Но мы не знаем, есть ли в его сознании имя демона, когда он принимает волчье обличье, – заметил Фин. – Зато еще можно использовать такую вещь, как сон. Кэвон ведь тоже спит, не может же он без сна обходиться…
– Думаешь проникнуть в его сон? – Коннор с сомнением покачал головой. – Риск слишком велик, Фин. И для тебя – больше, чем для любого из нас.
– Если бы Брэнна посмотрела в кристалл и сказала, что он уснул, я бы мог проникнуть в его сон, а вы все будете наготове, чтобы меня вытащить.
– Я в этом участвовать не стану. Ни за что! – заявила Брэнна, когда Фин повернулся к ней за ответом. – Мы не можем – и я не стану! – рисковать тобой и рисковать всем. У нас еще есть несколько недель, чтобы как-то иначе, своими силами добыть этот кусочек недостающей информации. Тебя уже в прошлый раз еле-еле вытащили!
– Это другое дело.
– Я в этом вопросе на стороне Брэнны, – вступил Бойл. – У него гораздо больше шансов завлечь тебя, Фин, чем любого из нас. Если уж до этого дойдет и это будет для нас единственным выходом, то это должен быть не ты, кто-то другой. Любой из здесь присутствующих, кроме тебя.
– Ты просто мне не доверяешь.
– Ну знаешь, хорош прибедняться! – возмутился Бойл. – За этим столом нет никого, кто бы не доверил тебе свою жизнь и даже жизнь любимого человека.
– Мы тобой дорожим, – улыбнулась Мира и нагнулась к Фину. – Вот почему ты не пойдешь. А насчет того, чтобы не прибедняться, совет опоздал – ты это только что уже сделал.
– Ох, извините. Дело в том, что вам это кажется рискованным, а на самом деле это мое преимущество, потому что я быстрее любого из вас могу проникнуть в его сон и выйти из него.
– Вопрос снят. – Коннор демонстративно вернулся к еде. – Будешь поднимать снова – только аппетит всем испортишь. Как бы то ни было, а у меня на этот счет появились свои соображения, если кому-то интересно.
– Слыхали? У него соображения появились. – Мира с усмешкой пихнула Коннора в бок. – И я даже была свидетелем.
– Так вот, мысль моя заключается в том, что мы могли бы использовать Катла. Мы можем взять его с собой в маршрут – я, Мира или Айона. Может статься, Катл сумеет разобрать, что там в голове у волка, а Брэнна затем вытащит это из Катла.
– Не так глупо, как может показаться, – рассудила Брэнна.
– Спасибо и на этом, сестренка. – Коннор подцепил себе еще одну отбивную. Что бы ни происходило вокруг, аппетит у него был неизменно на высоте.
– Я могу отправить его с вами, а там посмотрим, что получится. Я все думала над видением, которое у меня было, когда мы заканчивали делать зелье. Над словами, которые я будто бы произносила. Это были не мои слова: «Трое, трое и еще трое».
– А что тебя смущает? – удивился Коннор, подбирая с тарелки подливку. – Трое нас, трое из прошлого плюс Фин, Бойл и Мира. Мне кажется, все ясно.
– Что-то тут было еще. Не могу сказать, что именно. Что-то неуловимое. Но даже если все так просто, нам еще предстоит перенести детей Сорки к нам, в нужное время, в нужное место. Время должно быть наше, тут сомнений нет. Не их, а наше, и Кэвона тоже придется запереть в нашем времени.
– «Колокольчик, книга, свеча». – Айона размазывала горох по тарелке. – Первые инструменты мага. И причина, почему наши братья меньшие тоже должны быть там.
– «Будет кровь, и будет смерть». – Мира взяла вино, долила себе и Айоне. – Мы все это знали с самого начала. Колдун, демон, кровь и смерть – это ничего для нас не меняет.
– Мы вас очень ценим, – Брэнна перевела взгляд с Миры на Бойла. – Вы для нас – как брат и сестра. Давайте выпьем за выбор, который вы сделали в пользу любви и верности, в пользу справедливости и света. Мы всегда высоко ценили вас, а теперь вас оценит и само провидение.
В голове у Брэнны мелькнула мысль. Но она отложила ее на потом – Коннор в этот момент нагнулся и поцеловал Миру, та сдавленно ойкнула и залилась счастливым смехом. А Брэнна прокручивала в голове свою мысль, вертела ее, как ленту, и так и сяк, а друзья тем временем завершали трапезу.
В последующие несколько дней Брэнна вновь и вновь обдумывала свою идею, по-всякому закручивая и раскручивая ее. Она уже видела, как можно реализовать то, что пришло ей в голову, но еще не была уверена, что в этом есть необходимость. И в конце концов, каким бы ни было ее мнение, принимать решение должны будут все.
Она выскользнула из-под одеяла и, прихватив скрипку, на цыпочках прошлепала к двери. Не потревожив спящего Фина, она спустилась к себе в мастерскую, где на подставке стоял магический кристалл. Брэнна перенесла его на стол, развела огонь и зажгла три свечи. Потом села и негромко заиграла, через кристалл наблюдая за Кэвоном – тот спал в роскошной золотой кровати в сумрачных покоях пещеры, где приглушенным красным светом горел огонь.
Какие образы видит он в пламени? Кровь и смерть, как и было предсказано? Или только свои желания?
Она хотела было сделать так, чтобы музыка донеслась до него и нарушила его сон – как мысли о нем частенько нарушали сон Брэнны. Но она ни в коем случае не хотела, чтобы он благодаря этой музыке сумел проследить дорогу сюда, ко всему, что ей дорого.
Потому она играла для собственного удовольствия и утешения, оставаясь все время настороже.
Он еще не сказал и слова, но она его почуяла и обернулась. Фин. Он подошел и сел рядом.
– Ты не высыпаешься. И даже когда спишь, это нельзя считать полноценным отдыхом.
– Закончим дело – тогда и отосплюсь, и наотдыхаюсь. Вот кто сладко спит – глянь-ка. Кажется, есть даже поговорка, что грешник спит крепко, что-то в этом роде.
– Но он видит сны, я это знаю.
– Оставь, Финбар. Пять человек против твоей затеи, так что подчинись большинству. Я понимаю, что тебя разбирает. Я думала, сейчас я его растревожу музыкой. А потом решила – зачем? Ведь все, что мы делаем, что посылаем, может быть обращено против нас. Мы уже знаем, что будем делать, когда март подойдет к концу.