Читать интересную книгу Велиная княгиня. Анна Романовна - Александр Антонов

И в Новгороде после крещения зашумел-загудел пир на весь мир, потому как случилось с горожанами то, что никого не оставило равнодушным: поднималась Русь христианская.

После пира, когда головы посветлели, Иван Путята повелел своей дружине готовиться в новый поход по другим северным городам державы, чтобы и там привести россиян в лоно христианской веры. Добрыня же остался в Новгороде. Задумал он побудить горожан к строительству храма, а ещё обратить в веру смердов ближних селений, присмотреть за возведением домов.

Дня через три после крещения пришли на подворье Добрыни новгородцы во главе с Воробьем, сыном Стояновым. Он сказал:

- Есть у нас слово к тебе, воевода. Их послушаешь или мне выложить? Они христиане старые, и у них беда.

- Сам знатно речешь, тебя и послушаем, - ответил воевода.

- Коль позволяешь, скажу. Разметали идоляне их церковь Преображения Господня, дома их разорили. Они же по закону требуют.

- Сказано верно. Сам от идолов пострадал. Да власть у меня ноне над городом малая. Идемте к посаднику.

Посадник боярин Довмонт выслушал Добрыню внимательно и молвил лишь одно:

- Вече надо собирать. Ему и решать. Новгородцы собрались на вече после полудня. Добрыня явился на площадь с сотней гридней: думал, что придется добиваться повиновения силой. Но горожане были смиренны, и вече гудело недолго, потому как согласие нашлось быстро. Горожане дали слово найти тех, кто занимался разбоем на дворах христиан, а церковь решили восстанавливать скопом. Анастас и священник Аким благословили народ на доброе дело и повели к разрушенной церкви. Начали с того, что расчистили место, где стоял храм. А пока расчищали да копали котлован под каменный фундамент, возчики стали подвозить камень. Новгородцы с русской удалью взялись возводить вместо деревянной церквушки каменный храм Преображения Господня. Сказывалось доверие северян к своему князю-батюшке Владимиру, к его достойной уважения власти.

Глава двадцать пятая. И ПЕРЕНЯЛИ РУСИЧИ СЛАВУ

Мир и благодать царили в стольном граде россиян. По всей державе они не ведали, что такое война, россиянки не провожали своих мужей и сыновей на поле брани, а вместе с ними занимались вольными мирскими делами, какие по душе каждому россиянину. Торговля и ремесла в эту пору процветали как никогда ранее. Малые пошлины влекли на Русь иноземных купцов. Да и русские торговые люди хаживали с товарами в разные государства без помех.

С христианами все торговали охотно: знали, что не обманут, не подбросят гнилой товар.

Князь Владимир и княгиня Анна взирали на державную благодать с радостью. Сын воинственного Святослава Владимир помышлял не о войнах, не о разорении соседей, а о том, чтобы и в будущем на Руси царила мирная жизнь. Княгиня Анна, во всём согласная с супругом, помогала ему, потому как видела, что дел у них столько, что и двух жизней не хватит.

За минувшие годы княгиня Анна порадовала супруга двумя сыновьями. Уже на второй год супружества Анна родила сына. Роды прошли благополучно. Её первенец подрастал здоровым и подвижным. Родители в согласии друг с другом назвали его Позвиздом. Анна была счастлива. Её любовь к Владимиру выплескивалась через край. Горячий южный нрав княгини постоянно жаждал близости, и спустя год она родила второго сына, которого отец и мать назвали в крещении Судиславом - справедливым.

Воспитывая неугомонных детей, Анна сама становилась всё более деятельной. Она искала себе забот и тонко, умело добивалась того, что была постоянно нужна князю Владимиру в его государственных делах. Вместе они пришли к мысли, что на Руси нужно строить новые города, и начали, как им показалось, с главного - с укрепления рубежей державы городами. Князь и раньше занимался этим, но больше наскоками. Теперь же были время, деньги и силы, чтобы возвести на границах Руси крепкие стены. Владимир говорил Анне:

- Мало возле стольного града городов, пора ставить их по рекам Десне, Востре, по Трубежу, ещё по Суле и по Стугне. Да соберем мы с тобой градостроителей со всех северных российских земель, там и работные люди расторопны и умелы.

- Славное дело ты задумал, мой государь, - поддержала великого князя Анна, но подсказала: - А ещё, мой государь, повели укрепить новыми каменными стенами Белгород. Ты ведь чтишь его за благочестие жизни и крепость веры христианской и любишь там бывать.

- Так и поступлю, моя славная.

Вторая забота у государей, вставшая в ряд, была тоже строительная. Христианство вовлекало в себя всё новые области великой державы, всё новые города принимали Христову веру. Нужно было дать обращенным очаги веры - возводить повсеместно храмы, и прежде всего в тех городах, где были капища языческих кумиров. И в самом стольном граде ещё не было храмов, которые были бы похожи на царьградские. Через год после крещения Руси на месте пантеона идолов - Священном холме - начал подниматься храм, и было дано ему имя святого Василия.

Владимир и Анна проявили заботу о том, чтобы в каждый новый храм был поставлен священник, сведущий в грамоте, изучивший каноны христианской религии, способный преподнести и растолковать верующим таинства вероисповедания, последование таинств крещения, миропомазания, причащения, покаяния, елеосвящения, молебна, божественной литургии и многое другое, чем богата православная религия.

Князь с княгиней искали способных молодых людей, жаждущих овладеть знаниями о греческой вере, чтобы они были горазды уверенно вести паству к нравственному совершенствованию, чего требуют христианские законы. Хлопоты о русских священниках беспокоили княгиню Анну больше всего. Она не хотела, чтобы на Руси было засилье греческих священнослужителей и богословов, которым не дано понять душу россиянина. А чтобы полнее просвещать верующих и укреплять веру на знании божественных книг, Владимир и Анна позаботились о переводе этих книг с греческого языка на русскую письменность. В Киеве князь и княгиня открыли церковное училище для отроков.

Но это благодеяние показалось россиянам страшной напастью. Матери способных к наукам детей, которых князь повелел отправить в училище, оплакивали их, как мертвых, ибо считали грамоту опасным чародейством. Как всегда, новое дело князь и княгиня начали сами и отвели своих сыновей в училище. Ещё князь попросил близких бояр отозваться на его движение, старца Григория - призывать матерей к благоразумию с амвона храма, княгиню Анну - взять на себя заботу об училище.

У великокняжеской семьи в эти годы не было ни минуты покоя, и всё во благо россиянам. Да пришла напасть - не знали и откуда, - от которой нужно было избавиться не мешкая. Те язычники, которые упрямо держались своих идолов, большой силой пустились в бега. Они сбивались в ватаги, устраивали в лесах гнездовья, копали землянки, делали разбойные набеги на селения христиан, убивали их, терзали жестоко, приносили в жертвы Перуну, сжигали храмы.

К Владимиру пришел епископ Григорий, которого Владимир назвал после крещения своим духовным отцом. Тогда же он попросил боголюбца быть к нему построже.

- Ветрен я, святой отец, потому как незрел ещё, - признался князь епископу, - и без поводыря никуда.

Григорий был иного мнения о князе. Он чтил его и видел, что Владимир не по годам умен, книжен и взглядами широк. Но Григорий ничего не сказал, чтобы не льстить, и согласился наставлять внука любимой женщины.

- Да буду тебя питать благим ради Господа Бога. И не ищу себе ни награды, ни благодарности, - ответил Григорий.

Епископ Григорий, а с ним епископ Анастас явились в княжеские палаты и потребовали от Владимира дела, каким он никогда не занимался.

- Слушай, великий князь всея Руси, зачем живешь с закрытыми глазами и не видишь, что делается по окоему?! - строго спросил Григорий.

- Непривычен я к загадкам. Говори, святой отец, в чем справа. Да и горькое поведай, как духовный батюшка, - отозвался князь.

- Еретики и язычники, кои бежали в леса, в разбой ударились. Нет христианам от них спасения. Зачем не казнишь их?

- Казнил бы, да греха боюсь. Что я Всевышнему скажу?

Сказал своё слово епископ Анастас:

- Ты поставлен от Бога добрым на милование, а злым - на казнь. Тебе должно казнить разбойников после суда праведного.

- Как могу ведать, который разбойник?

- Истинно говорю тебе, - продолжал Анастас, - кто не дверью входит во двор овечий, но перелазит через заплот, тот вор и разбойник. А входящий дверью есть пастырь овцам. Ты есть дверь: кто войдет тобою, тот спасется. Вор приходит только для того, чтобы украсть, разбойник - убить и погубить. Ты пришел, чтобы имели жизнь, и имели с избытком.

Князь слушал внимательно и понял наставление архиереев.

- Спасибо, отцы духовные, за вразумление. Ноне же пошлю ратников по лесам и оврагам, выловлю татей и накажу.