были так похожи на ее собственные.* * *
В пустыне царила благословенная тишина, и за это Роза была благодарна. Она доверила Шторм вести ее, но после нескольких часов езды под палящим солнцем все еще не было никаких признаков Золотой горы, куда Шен возил ее отдохнуть.
– К пещерам, Шторм, – приказала она со всей твердостью, на которую была способна, хотя горло болезненно пересохло и сжалось от паники. – Нам нужно спрятаться от солнца!
Даже если лошадь и услышала ее, она этого не показала. Она поскакала вперед, в золотую бездну. Пот стекал по спине Розы и скапливался у нее под мышками. Ей было невыносимо жарко, а солнце все еще поднималось в небе. Если в ближайшее время они не доберутся до укрытия, она погибнет от жары.
И затем она увидела это – роща деревьев, мерцающая сразу за следующей дюной. Они резко выделялись на фоне песка, их темно-зеленые ветви манили к себе. Она была готова поклясться, что услышала звук бегущей воды и увидела капли, свисающие с мягких листьев.
– Шторм! Туда! – прохрипела она, направляя лошадь к деревьям. – Быстро!
Шторм вскинула голову и побежала в другом направлении.
– Цок-цок-цок! – прошипела Роза, указывая вперед. – Разве ты не видишь?
Лошадь зарылась копытами в песок и остановилась.
Роза похлопала ее по боку.
– Что с тобой такое? Вперед!
Но теперь лошадь замерла как статуя, ее коричневые глаза смотрели на Розу.
– Ладно, – тяжело дыша, произнесла она. – Ты можешь остаться здесь. А я посплю в тени.
Лошадь тревожно заржала, когда девушка соскользнула с ее спины. Затем она встала перед Розой, как бы преграждая ей путь.
– О нет, не смей! Мне жарко, и мне нужен отдых. И если уж на то пошло, тебе тоже! – Роза протиснулась мимо лошади. – Клянусь, ты такая же упрямая, как твой хозяин, – пробормотала она, пока шла пешком к оазису. Но с каждым шагом он, казалось, отдалялся от нее.
Странно.
Роза пошла дальше, отчаяние ускорило ее шаги. Деревья начали раскачиваться, что было еще более странно. В пустыне не было ни ветра, ни передышки от этой невыносимой жары.
– О нет. – Ее сердце упало, когда пришло осознание. Ее обманул мираж. Поляны не было, ее собственные глаза сыграли с ней злую шутку. Какой же глупой она была! Роза была так занята, ругая себя, что не заметила, как песок задрожал у ее ног. Она потеряла равновесие и упала со сдавленным вскриком. Когда она снова попыталась встать, то не смогла удержать равновесие. Дюны не просто перемещались, они кружились. Они вращались, и вращались все быстрее и быстрее, становясь глубже. Неожиданно они начали тянуть ее вниз, вниз, вниз…
Роза открыла рот, чтобы закричать, но в него посыпался песок. Она замахала руками, пытаясь выбраться на поверхность, но ее схватили зыбучие пески, и теперь дюна превратилась в водоворот, полный решимости поглотить ее.
Она поперхнулась, когда песок попал ей в нос, последние силы быстро покинули ее. Она отчаянно взмахнула рукой, и как только пустыня накрыла Розу, она наткнулась на что-то твердое. Она ухватилась за это, запуская пальцы в знакомую черную гриву.
С решительным ржанием Шторм вытащила ее из пасти пустыни Ганьев. Ее копыта твердо ступали по неспокойному песку, ее походка была уверенной, когда она тащила Розу в безопасное место. Вернувшись на дюны, она выкашляла песок из легких и, собрав последние силы, вскарабкалась на спину лошади. Когда они с грохотом понеслись галопом к Золотой горе, возвышающейся вдалеке, она обвила руками шею Шторм и заплакала от благодарности к лошади пустыни, которая только что спасла ей жизнь.
Рен
Глава 31
Рен оделась в золотое платье для официального приветственного бала. Это было первое из трех торжеств, кульминацией которых должна была стать ее свадьба с принцем Анселем, и хотя она не собиралась присутствовать на этой конкретной церемонии, как и на гевранском пиршестве, которое состоится накануне вечером, она все еще хотела выглядеть сегодня как можно лучше.
В конце концов, она была наследницей престола Эаны… если не вдаваться в детали.
В тот день она обновила чары с особой точностью, убрав веснушки на переносице и пряди цвета меда в волосах, прежде чем Агнес пришла, чтобы помочь ей с платьем. Оно было поистине прекрасным: тугой корсет, отделанный тонким черным и золотым кружевом, юбки, ниспадающие вокруг нее, как расплавленный солнечный свет. Вскоре каждый дюйм Рен был стянут до боли, ее грудь была приподнята так сильно, что она практически могла положить подбородок на бюст. Агнес завила ее темные волосы в мягкие локоны, которые ниспадали ей на спину. На яблочки щек она нанесла немного румян розового оттенка, в тон губам, в то время как веки были затенены мерцающей бронзой, которая заставляла зелень ее глаз сиять еще ярче. Девушка стояла перед зеркалом, прихорашиваясь до совершенства, и почти не узнавала себя.
Она чувствовала себя… хм, восхитительно. Ее кинжал, который она незаметно привязала к бедру рядом с мешочком с землей, заставлял ее чувствовать себя смертельно опасной, и именно это вызвало улыбку на лице Рен. После вчерашнего разговора с Тором в розарии она решила вернуть себе контроль над своей судьбой. Сегодня вечером, пока знать Эаны будет танцевать и общаться с гевранцами, она собиралась ускользнуть и убить Ратборна – быстро и бесшумно.
Страна, находящаяся в трауре по их любимому Дыханию короля, не сможет через два дня праздновать королевскую свадьбу. Вместо свадьбы состоятся похороны, и, когда идеально выстроенные планы Аларика Фелсинга сорвутся, Рен проведет свою коронацию и вернет контроль над Эаной. Как только она станет королевой и ее судьба и судьба Эаны будут твердо лежать на ее ладони, никакого союза вообще не будет. Она отправит гевранцев с их жестоким королем и пугающими зверями обратно в их лишенную солнца страну.
Агнес отошла от нее.
– Ох, принцесса Роза, вы правда сокровище нашей страны! – воскликнула она. – Осмелюсь сказать, что король Аларик начнет завидовать своему брату, когда увидит вас сегодня вечером.
– Я и сама практически завидую ему. – Рен взмахнула юбками. – Я мечта!