Читать интересную книгу Месть женщины среднего возраста - Элизабет Бушан

Над тропинкой, вьющейся вдоль реки, наливались каштановые почки. Под кленом цвели розовые тюльпаны; я наклонилась и рассмотрела ближайший бутон. Над вогнутым внутренним лепестком, испещренным крошечными зелеными жилками, роилась тля. Это было хорошо: значит, природа не сдавалась.

Размахивая сумкой с книгами, я свернула на Лейки-стрит и увидела Хэла. В глубине души я верила, что он когда-нибудь придет, поэтому не удивилась. Он уютно расположился на верхней ступеньке дома, читая вечернюю газету: как это похоже на него. Рядом с ним стояла корзинка с крышкой.

– Давно ждешь?

Он поднял голову и вскочил.

– Здорово, что ты пришла. Я хотел прождать еще двадцать минут, а потом попробовать зайти в другой день.

Неловкое молчание прервалось возней из корзинки.

– Что у тебя там?

– Если пустишь меня в дом, то покажу.

В коридоре он опустил корзину на пол и открыл ее.

– Иди сюда. У меня для тебя подарок.

Я встала на колени, заглянула в корзину и почувствовала, как сжалось сердце: там был маленький котенок, рыже-коричневый, словно тигр. Я прикоснулась пальцем к его голове… и вот я будто снова шагаю по дому, прижимая к груди кричащих детей, а на полке над радиатором посапывает кошка.

– Бездомный, – объяснил Хэл. – Моя бывшая жена, Аманда, нашла на дороге. Но боюсь, у него была повреждена лапка, так что он не очень хорошо ходит.

Киска позволила прикоснуться к ней, но я почувствовала, что у нее не очень-то покладистый характер. Дерзкий взгляд зеленых глаз говорил о том, что эта бродяга привыкла жить своим умом. Понадобятся время и хитрость, чтобы умаслить и приручить ее.

Я взглянула на Хэла.

– Ты даже не представляешь, как я скучаю по Петрушке.

– Можешь взять ее, если хочешь. – Он присел рядом со мной. – Бедняжка.

Мы отнесли котенка в полуразобранную кухню и попытались поставить его на лапки. Увечье стесняло движения, но немного пошипев и поизгибав спину, кошка все-таки свернулась калачиком на моем старом свитере и уснула.

Хэл положил руку мне на плечо.

– Роуз? – Он словно спрашивал разрешения – можно ли перейти от простого обмена информацией к более важным вещам? Я не знала, не знала, что попрошу у него взамен.

Он сжал мое плечо.

– Ты хорошо выглядишь.

– Да? – Я заметила, что на нем были дорогие брюки и пиджак. – А ты похож на преуспевающего человека.

– Вообще-то, – произнес он, – я пришел попросить тебя кое о чем.

Я вдруг почувствовала себя неловко, как школьница.

– Может, останешься на ужин? Я могу приготовить пасту. Тогда и попросишь, о чем хотел.

– Лучше я приглашу тебя в ресторан.

– Я бы не предлагала, если бы не хотела, чтобы ты остался.

– В таком случае, я останусь. Только не возражаешь, если я позвоню Аманде? Она ждала меня в гости. Не волнуйся, она не будет против, а ее муж и подавно.

Пока Хэл звонил, я носилась по кухне, готовила соус карбонара, варила пасту, накрывала на стол, и тут случайно выглянула в сад.

Он выглядел запущеннее, чем обычно, теперь здесь царили незнакомый хаос и буйство, но клематис Мари Буало выставил напоказ целый сервиз белоснежных цветков-тарелочек.

Хэл вернулся в комнату.

– О чем ты думаешь?

Сирень цвела тяжелыми и одинокими соцветиями, а паслен забрался на решетку ограды. Бутоны Айсберга под окном выглядели многообещающе.

– О том, что во втором моем саду будет больше цвета. Я все устрою там по-другому.

Хэл выглянул наружу, но он ничего не знал о моем «белом периоде». Возможно, в один прекрасный день я ему расскажу. Мысль об этом зажгла во мне искру интереса, даже волнения. Я усадила гостя, вручила ему бокал вина и стала искать глубокие тарелки в полупустой кухне.

– Аманда рада, что ты взяла кошку.

Я откинула пасту на дуршлаг и перемешала ее с соусом.

– Долго вы были женаты?

Хэл сел за стол.

– Девять лет. Аманда добрый, терпеливый человек, но даже она не вынесла моего постоянного отсутствия. Что ж теперь у нее есть Эдвард, и она очень счастлива.

– И ты не был против? – Я поставила перед ним тарелку и села.

– Был. Даже очень. – Наши взгляды встретились. – Я был дураком.

Я принялась сосредоточенно раскладывать пасту. Не хотелось расставлять все по полочкам: это хорошо, это плохо, это безразлично – но мне было важно знать, что Хэл расстраивался из-за неудавшегося брака.

– Кажется, быть дураком – это моя специальность, не так ли, Роуз?

Моя вилка зажила собственной жизнью и выпрыгнула из рук на тарелку.

– О чем ты?

Хэл отодвинул тарелку, положил руки на стол и откашлялся.

– Давай обсудим это раз и навсегда. Я так и не извинился перед тобой за то, что ты потеряла ребенка и за то, как я с тобой обращался. Я хотел извиниться – и теперь могу это сделать.

На первом лестничном пролете Я обернулась и увидела Такую же фигуру, обернувшуюся из-за перил…

Я не знала, стоит ли обсуждать этот вопрос. Пожалуй, лучше не надо.

– Мне не стоило соглашаться ехать с тобой, Хэл, но я болела любовью и не могла думать. Я не понимала, что мне грозит опасность – я была невеждой.

– Но мне надо было лучше о тебе заботиться. Не надо было оставлять тебя в Кецеле, как бы ты ни просила. Мне казалось, что я поступаю правильно, что это доказательство правильности наших решений. Но я поступил не по-взрослому.

Я не отрываясь смотрела на него.

– В то время это было… выходом из ситуации.

Хэл даже не попытался прикоснуться ко мне, и я подумала, что он хочет сократить пропасть между нами и поступает правильно: нам нужно было обсудить эту проблему, ни на что не отвлекаясь.

– Мне жаль, мне очень, очень жаль. Я так и не простил себя за то, что бросил тебя в таком состоянии, в том грязном отеле, где ты могла бы подхватить страшную болезнь. Ты болела, тебе нужно было внимание. Но я отчаянно хотел закончить то, что задумал… я уже настроился работать с яномами. Я не мог свыкнуться с мыслью, что мой любовный роман грозит превратиться во что-то, что свяжет меня по рукам и ногам, я думал только о себе. Тогда я сделал выбор.

– Это был и мой выбор, – проговорила я. Голос подчинялся мне с трудом.

– Да, но правильнее, лучше жить, когда думаешь не только о себе, но заботишься и о других. Или друг о друге. Ты прощаешь меня?

Зазвонил телефон, но я не шелохнулась. Наконец звонок замолк, и кухню наполнила давящая тишина. Я улыбнулась Хэлу:

– Я простила тебя много лет назад. Мне пришлось, иначе я не смогла бы быть замужем за Натаном. Мне надо было освободиться от тебя. Я спрятала тебя в самую глубину моих мыслей и стала жить другой жизнью.

– Ты жалеешь об этом?

– Нет, ни капли. Я была очень счастлива. И не хотела, чтобы все это закончилось. Но так уж случилось.