к этому френдлизцу и спросите, что ему надо.
— Слушаюсь, сэр.
И он побежал к центру лужайки.
Они стояли лицом друг к другу и о чем-то разговаривали. Затем лейтенант повернулся и пошел к нам.
Он встал перед Кейсом и отдал честь.
— Командующий!— проговорил он.— Командующий избранными войсками Господа желает встретиться с вами для обсуждения условий капитуляции.
— Благодарю, лейтенант,— кивнул Грим.— Думаю, мне надо сходить.— Вы,— обратился он к патрульному,— держите здесь своих людей наготове. Если Блек хочет сдаваться, я буду настаивать, чтобы он немедленно явился на встречу.
— Слушаюсь, сэр,— лейтенант снова отдал честь.
— Возможно, он захочет, чтобы сведения о капитуляции немедленно дошли до его солдат...
— Сэр! — подал я голос.— Но Блек не собирается сдаваться! Ведь я только недавно беседовал с ним об этом.
— Мистер Олин,— повысил голос Грим.— Полагаю, что вам вместе с лейтенантом лучше остаться здесь. Отсюда вы все равно все увидите.
— Ну нет, генерал,— усмехнулся я.— Я иду с вами. Если это настоящие переговоры, там не будет опасно. Если же это не так, то зачем же вам туда идти?
Кейси странно посмотрел на меня.
— Хорошо. Пошли.
Мы вышли из-под деревьев. Когда мы подошли к столу, там уже были четыре фигуры в дополнение к уже бывшему там прежде офицеру. Очевидно, это были те, о ком лейтенант говорил, что они находятся под прикрытием деревьев. Там же находился и Джаймтон.
Генерал и полковник приветствовали друг друга.
— Полковник Блек? — спросил Грим.
— Да, командующий Грим,— отозвался френдлизец.— Я пригласил вас для встречи.
— С удовольствием принимаю ваше предложение, полковник.
— Я желал бы обсудить условия сдачи,— медленно произнес Джаймтон.
— Я могу предложить вам,— начал Кейси,— обычные условия, оговариваемые Кодексом Наемников...
— Вы не поняли меня, генерал,— перебил его Блек.— Я пришел сюда, чтобы обсудить вашу капитуляцию.
Флаг, развевающийся возле стола, затрепетал.
Внезапно я обратил внимание на угрожающую неподвижность черных фигур.
— Боюсь, что вы ошибаетесь, полковник,— усмехнулся Грим.— Я занимаю более выгодную позицию, и ваше поражение неизбежно.
— Так вы отказываетесь капитулировать?
— Да! — строго ответил Кейси.
И в этот момент я увидел, чтто ровная линия черных фигур сломалась.
— Осторожней,— крикнул я, но было слишком поздно.
И тут я впервые увидел в деле человека с Дорсая.
Реакция Кейси была такой быстрой, что казалось, будто он читал мысли Джаймтона. Когда руки френдлизцев еще только тянулись к кобурам, Грим уже летел над столом с пистолетом, зажатым в руке. Казалось, он вонзился в первого френдлизца — они оба кубарем полетели на землю. Но если Кейси поднялся и продолжал свое стремительное Движение, его противник так и остался лежать на земле. Не обращая внимания на пораженного противника, он с ходу выстрелил и, упав, покатился по земле.
Френдлизец справа от Джаймтона упал. Блек и еще двое попытались перехватить Кейси, но их оружие еще не было нацелено на дорсайца. Кейси резко остановил свое дыхание, словно наткнулся на каменную стену. Он вскочил на корточки и этим напомнил мне напряженного дикого зверя, уже готового к прыжку. На какую-то долю секунды он замер и дважды выстрелил. Еще двое френдлизцев, нелепо взмахнув руками, попадали в траву.
Теперь Джаймтон стоял, лицом к лицу с Кейси, с наведенным на того оружием. Он выстрелил, и воздух пронзила голубая вспышка. Но Кейси успел в последнее мгновение прыгнуть в сторону. Лежа на боку в траве, он еще дважды успел выстрелить из своего пистолета.
Бластер Блека в его руке поник. Джаймтон повернулся, покачнулся и попытался свободной рукой ухватиться за край стола. Он попытался овладеть непослушным оружием, но не смог, и бластер бесшумно упал в траву. Пытаясь перенести вес тела на руку, которая опиралась на край стола, Блек повернулся ко мне лицом. Он все еще владел своей мимикой, но в его глазах уже возникло непередаваемое выражение, которого я никогда прежде не видел. Что-то подобное тому, что появляется на лице триумфатора, который только что одержал победу и которому больше уже ничего не угрожает! Слабая улыбка пронзила кончики его губ. Улыбка внутреннего триумфа...
— Там,— прошептал он. Затем жизнь ушла из его тела и он рухнул на стол.
Близкий взрыв потряс землю. С вершины холма патрульный лейтенант, которому Кейси приказал быть поблизости, выстрелил дымовой шашкой, которая, взорвавшись, скрыла нас от наблюдения врагов. Дымовая завеса плыла в голубом небе, и под се защитой мы с генералом начали отходить. Все закончилось. Но мне навек запомнилась мертвая, слабая улыбка на лице Джаймтона.
ГЛАВА 29
Я наблюдал церемонию капитуляции войск Френдлиза. Их командование пришло к выводу, что даже Старейшие не могли бы упрекнуть офицеров в принятии такого решения. Даже Блек не мог уже приказать им умереть, так как командующий погиб. Командующий, который досконально знал ситуацию. Войска лишились управления, головы, и при превосходстве противника по всем параметрам их смерть в глазах всего человечества была бы совершенно бессмысленна. Но этому я не радовался. Для меня уже ничего не оставалось. НИЧЕГО!
Если бы Джаймтон преуспел в деле убийства Кейси — даже если бы в результате этого он добился капитуляции войск Экзотики,— я мог бы кое-что извлечь из этого эпизода. Но он только попытался и... погиб.
Я отправился назад на Землю в прострации, непрерывно мучая себя вопросом «почему»?
Вернувшись, я сказал своим коллегам, что болен. Они лишь взглянули на меня и сразу поверили. Я бросил работу и засел в библиотеке Службы Новостей, изучая редкие материалы из истории Френдлиза, Дорсая и Экзотики. Для чего? Я не знал. У меня было чувство солдата, приговоренного к смерти за невыполнение боевого задания. В одной из сводок новостей я неожиданно наткнулся на заметку, в которой сообщалось, что тело Джаймтона отправлено на Гармонию для погребения, и я внезапно понял, что ожидал этого! Противоестественного чествования фанатика фанатиками. Фанатика, который с четырьмя подручными пытался подло убить вражеского командира, убить, прикрываясь парламентским флагом. Об этом можно было бы и написать ...
Я наскоро собрал документы и вылетел на Гармонию.
По пути мне пришло поздравление Пирса Лифа в связи с избранием меня в Совет «Гильдии» — и это привело меня в отличное расположение духа. Оказывается, не все так плохо, как могло показаться на первый взгляд.
Через несколько дней я был уже в том самом городишке — Поминание Господа,— в котором я уже имел счастье встречать