Читать интересную книгу Призыв к оружию - Алан Фостер

— Мне все это не нужно, — упрямо сказал Уилл. — Все это… Все это не правильно! Я против!

— Не важно. Можете возражать, сколько вам угодно, но раз уж легенда создана, ее трудно разрушить. Понимаю ваше смущение, но помочь ничем не могу.

С этими словами Дэвис снова приложился к своей фляжке.

— Кстати, попробуйте, если хотите. Расслабляет. Вообще у нас здесь не принято нервничать. Всем весело. Кормят — дай Бог каждому так. К тому же постоянно изобретают для нас новые развлечения. Наизнанку из кожи выворачиваются — лишь бы «этим психам» было хорошо. Психи — это мы, земляне.

Дэвис вытащил изо рта узкую трубку фляжки. Уилл глянул на нее… и чуть не задохнулся! Кончик был откусан! Значит, это не стекло?.. Дэвис заметил его изумление.

— Забавно, не правда ли? Это еще что! Сам газ каков? Абсолютно безвреден, а действует как хорошая порция виски. По запаху чем-то напоминает клубничное мороженое…

— Нюхательное, — сказал кто-то и все весело рассмеялись.

Мария взяла Уилла за руку и повела на верхние уровни.

— Пока, — бросила она через свое плечо солдатам.

— Береги его, Мария, — шутливо предупредил кто-то.

Подобные же реплики прозвучали еще по крайней мере на шести земных языках.

Они уже вышли из комнаты отдыха, а Уилл все никак не мог понять: где это он только что был и что это он только что видел…

Глава 20

В том месте, где коридор расширялся, глазам композитора предстал длинный ряд машин, похожих на спортивные карты, овальной формы и с открытым верхом. Внутри каждой машины размещался пульт и два сиденья. Они сели в один из картов. Эчеваррия тут же нажала несколько кнопок, и машина понеслась вдаль по боковому туннелю. Несмотря на высокую скорость, Уилл не ощущал дуновения ветра в лицо. Видимо, они находились под невидимым защитным колпаком.

— Ты чем-то раздосадован? — спросила капитан, заглядывая в глаза композитору.

— Меня раздражает, что все вы так безумно счастливы!

— Да, мы счастливы, compadre. Мы пришли с разных жизненных дорожек, из разных стран, разных культур, но здесь все равны. Все мы — чужаки в этом мире. Но мы делаем стоящее дело и к тому же загребаем обеими руками золото! Почему бы нам не быть счастливыми?

— Я на вашем месте не был бы. Как вы думаете, сколько из вас стали бы воевать не за золото?

— Не знаю. Некоторые бы стали, другие бы нет… Это не важно, потому что золото-то есть.

— А вам не приходило в голову, что гивистамам и с’ванам может не нравиться то, что вы воюете за плату?

— Пусть не нравится, нам-то что? Они и так считают нас психами.

— Когда рекруты начнут возвращаться на Землю, люди станут спрашивать: откуда это у ребят появилось столько золота? Вы никогда об этом не задумывались? Тайное станет явным.

Она пожала плечами.

— Что об этом сейчас думать? Я пока назад не собираюсь. А некоторые из нас даже детей сюда притащили.

— Да, вы говорили о каком-то русском майоре…

— А у других дети появились уже здесь. Нам уже и свой роддом отгрохали, представляешь?

— И родителям наплевать на воспитание и образование своих отпрысков?

— Почему? У нас тут есть парочка учителей, которые отвечают за это. Но ребята учат здесь не совсем земные дисциплины. Возьми сестер Саки. Они чешут по-массудски лучше самих массудов.

— По отношению к детям все это нечестно и жестоко. Ведь они даже не подозревают, чего их лишили! Родины! Сколько им сейчас?

— Девять и двенадцать.

— Скоро они вообще забудут о Земле.

— Ну и что? Они счастливы. Когда-нибудь станут хорошими солдатами.

Уилл передернул плечами. Нужно было как-то положить конец этому кошмару!

Карт въехал в глубь большой горы и высадил своих пассажиров на движущейся дорожке. Здесь массуды ходили только с оружием и удивленно оглядывались на гражданское одеяние землянина. Здесь никто не вел праздных разговоров, как на главной базе. Здесь занимались делом. Порой Эчеваррия останавливала кого-нибудь из солдат и что-то спрашивала у них. Иногда она пользовалась услугами транслятора, но по большей части говорила на грубом массудском. Из представителей других рас здесь можно было встретить лишь немногочисленных гивистамов и о’о’йанов. Один раз мимо композитора и Марии пробежала вейс в изящном наряде. Походка у нее тоже была невесомая и изящная.

— Как вы общаетесь между собой на поле боя? — спросил Уилл.

— В последнее время все больше переходим на английский. Так легче, чем таскаться с трансляторами.

— И никто не пытается защитить права своего языка?

— Да, нет. Ясно же, что всем учить массудский или гивистамский — замучаешься. А английский легок и практичен. К тому же порой среди нас вертятся вейсы. Помогают здорово. И вообще эти птички ничего! Они мне нравятся больше с’ванов. Понимаешь, когда разговариваешь с бородатым коротышкой, он постоянно острит, а ты не знаешь: может, это он над тобой ржет? А когда вейс что-нибудь говорит, сразу ясно все.

Эчеваррия остановилась перед широкой дверью. Уилл удивился, увидев по обе ее стороны гивистамов с оружием.

— Ты не удивляйся. Из этих пушек никого не убьешь. Парализаторы называются, — объяснила ему капитан. — Не могут отозвать массудов с поля боя для выполнения такой идиотской работенки. — Она улыбнулась. — Ну, о землянах, как ты понимаешь, вообще речи нет! У кого повернется язык приказать нам встать здесь охранниками? Так что ставят ящериц. Им все равно не придется стрелять даже из парализаторов: никто отсюда никогда не пытался драпануть.

Они прошли в небольшой тамбур, где им была устроена проверка личностей, потом открылась вторая дверь и они вошли в комнату с высокими потолками, заставленную простой мебелью. Эчеваррия вовремя положила Уиллу руку на плечо: тот едва не треснулся лбом о невидимую стену, которая разделяла заключенных от посетителей.

В камере находилось двое пленников. Здесь им было просторно.

— Сюда и четверо вместились бы, — объяснила Эчеваррия. — Вообще здесь не принято сажать в одну камеру больше четверых. А тут видишь, двое пока.

Уилл прищурился. Просто одетые пленники посмотрели на него с тем же интересом, что и он на них.

Маленькие глаза выглядывали из-за выдающихся бровей. Ни одна раса Узора не обладала таким пустяком, как брови! Уши были самые что ни на есть земные, только забраны не в хрящевую, а в костную оправу. Нос плоский с двумя ноздревыми отверстиями. Рот был небольшой, но чувствовалось, что раскрываться может широко. Верхние конечности отличались необычной длиной, в то время как нижние были коротки. В остальном пленники… удивительно походили на землян.

— Ашреганы, — с мрачной ухмылкой проговорила Эчеваррия. — Забавные мордочки и короткие лапы, а с другой стороны немногим отличаются от нас с тобой, а? С массудом или там со с’ваном ты никогда их не спутаешь, а вот с землянином можно. Не со мной только — даже в самые плохие времена я не была так уродлива.

Один из пленников приблизился к невидимому барьеру и что-то негромко сказал. Эчеваррия повернулась к Уиллу и проговорила:

— Он хочет знать, кто ты такой.

Композитор изумленно уставился на капитана.

— Откуда… Вы что, знаете их язык?!

Капитан только улыбнулась и быстро подстроила транслятор Уилла на язык ашреганов.

— На тебе нет военной формы. Его это удивило.

— Это… союзники пресловутых амплитуров?

— Вот уже более шести сотен лет. Время вполне достаточное для того; чтобы тебе промыли хорошенько каждую извилину и обеспечили появление «правильного» потомства. Теперь все мысли их только о служении этому паршивому Назначению.

Уилл нажал кнопку на своем трансляторе и сделал шаг вперед к барьеру.

— Вы очень похожи на нас, — нейтральным тоном сказал он.

— Нас также удивило сходство, — последовал ответ со стороны одного из пленников. Того, что был, очевидно, мужского пола. У него был приятный и густой голос. — Я простой солдат и не знаком с деталями таких концепций, как, например, параллельная эволюция. Так что со мной не стоит обсуждать эту тему.

И он улыбнулся.

Совсем по-земному, по-человечески!

Это явилось большим шоком для Уилла, однако он сумел ничем себя не выдать.

Откашлявшись, композитор продолжил диалог:

— Для чего вы и амплитуры занимаетесь порабощением миров? Почему вы позволяете амплитурам быть над вами хозяевами?

Ашреган обменялся недоумевающим взглядом со своей спутницей.

— В рамках Назначения нет и не может быть хозяев. Мы все слуги истины. Каждая раса делает то, что умеет. Ашреганы воюют. Амплитуры советуют.

Эчеваррия нервно передернула плечами. Скулы ее побледнели… Только тут Уилл заметил, как сильно пахнут ее духи.

— Теперь ты понимаешь, что говорил сеньор Дэвис? Амплитуры поступают очень тонко. Они, видите ли, не приказывают, а лишь «советуют»!