вот, шутки шутками, но есть интересы команды. Поговори с девушками. Донеси до них, что Бьянка, несмотря на низкое происхождение, ценна для нас, и их шалости не должны выходить за разумные пределы.
По большому счёту, ничего сверхъестественного в этой выходке не было. Мы, бывало, подшучивали и более жестоко. И более опасно. А нищенке-сироте новую казённую одежду всё равно выдадут.
Но речь шла о Бьянке.
И оказалось, что это совершенное другое.
Языки гнева разгорались внутри меня, как костёр на ветру.
– Только держи себя в руках, – предупредил декан, видимо, заметив в моих глазах желание жечь, рвать и метать.
– Я постараюсь.
Ищем хорошее: с Бьянкой всё в порядке. У неё просто типичная женская проблема: плательный шкаф полный, а надеть нечего. Никаких физических увечий ей не нанесли, и даже по плющу на стене с четвёртого этажа ей спускаться не придётся. От меня требуется просто поговорить с драконицами из команды и объяснить им, что так поступать нежелательно. В смысле, может привести к нежелательным последствиям.
Для них.
Самой вменяемой из всех девчонок команды была Агнесса. Де ла Неды считались древним, но обмельчавшим родом. Но её семья оказалась на редкость плодовита: четверо детей, и все четверо – крылатые. Это стало бы большой удачей для высоких родов, но Агнесса была самой младшей, к тому же третьей девочкой, поэтому её шансы на удачное замужество были мизерны.
Плодовитость де ла Неды её главным козырем, и я знаю, что за время, пока мы играли в одной команде, к ней сватались как минимум дважды. Но обоим претендентам она отказала, заявив, что они ей не нравятся. Она прекрасно училась и на полном серьёзе планировала открывать собственное дело. В последнее время у младших ветвей появилась такая мода. Большинство прогорали сразу, но в де ла Неду я верил.
Я окликнул её, когда девушки, чирикая, высыпались из дверей раздевалки.
– Ничего не хочешь рассказать о том, почему сегодня нет Бьянки? – спросил я, когда она подошла. – Вина на грудь не давит? Не хочешь облегчить душу?
– Пф! – фыркнула она. – Вот ещё!
– Несса, оставьте её в покое.
– Диего, ты, – она ткнула указательным пальцем мне в грудь, – ты оставь её в покое. Тогда и Каталина не будет так беситься. Глядишь, и твоей Выскочке жить станет проще. Вот честно, я против неё самой ничего не имею. Она классная девчонка. Будь она драконицей, с радостью бы с ней подружилась. Но, Ди, она – магичка. И у тебя есть Каталина. Прижми хвост. Не создавай никому проблем.
На этом она развернулась и ушла, оставив меня обтекать.
Все, все уже решили, что у меня есть Каталина! Точнее, у Каталины есть я. А меня кто-нибудь вообще спросил?!
В целом, я догадывался, что интерес к Бьянке может создать ей проблемы. Гипотетически. Но только что меня в это ткнули носом, как наделавшего лужу щенка. Нет, это не было открытием. Но было неприятно. Мне не хотелось, чтобы Бьянке делали больно. И так называемая «шутка» совсем не казалась мне смешной.
Я ослабил сопротивление, и меня потянуло на «маячок». Чем ближе я подходил, тем выше поднималась в душе волна радости, а кровь в венах бурлила пузырьками эйфории, как шипучее вино.
Бьянка сидела в архиве библиотеки. Она была в том же платье, в котором я видел её вчера.
– Привет! – тихо поприветствовал я и, сбрасывая с плеча лямки рюкзака, сел на соседний стул. – Сильно мымры порезвились?
Бьянка посмотрела на меня, будто я внезапно материализовался из воздуха:
– Какие?
– Ну… с одеждой.
– Я же просила дона Кристобаля никому не рассказывать! – возмутилась она шёпотом.
– Он только мне. Как главному по команде. Чтобы я навёл порядок.
– Пришёл устраивать мне выволочку, чтобы я в следующий раз лучше прятала платья?
– Бьянка, мне очень жаль, что так получилось.
Я чувствовал вину, будто сам испортил её гардероб.
– А мне-то как жаль!
– Всё испортили?
Она кивнула:
– И мне, и Марте.
– А Марте-то за что?
– За компанию, наверное. Но это не точно. Есть версия, что за связи, порочащие драконов.
– Она же не дракон!
– Ну. Она – связь, которая их порочит.
– А. Здорово. – Я помотал головой.
Как, как несчастный проигрыш в молодёжном Чемпионате по крылоболу мог бы изменить настроения в народе, если до сих пор отношения магички с драконом воспринимаются Крылатыми как лютая дерзость и страшное зло? О какой толерантности может идти речь, если она существует только на словах?
Бьянка никак мои слова не прокомментировала.
– Без тебя на тренировке было скучно, – признался я.
Бьянка оторвалась от своей тетрадки и посмотрела на меня:
– Ну да, никого не травили.
– Если я чем-то могу помочь…
– Помоги мне перенести оставшееся оборудование в общежитие, – вдруг оживилась она. – Если ты хочешь помочь. Там тяжёлое. Котлы, кубы, ларь для ингредиентов… Мне не утащить.
– А где вы там собираетесь жить, если в вашу комнатку ещё и оборудование притащить?
Все без исключения члены нашей компании и некоторые другие драконы-старшекурсники жили в комнатах по одному. Мужских общежитий было больше, а среди студентов соотношение девушек и парней становилось всё ближе к пятьдесят на пятьдесят. Если когда-то девушка в Академии воспринималась как нонсенс и оскорбление устоев, то теперь драконица без образования считалась ущербной. В итоге у парней жильё было свободное и вольготное, а у девушек все размещались как минимум по двое.
– А я не в комнату, я в подвал, – поделилась довольная Бьянка. – Мы договорились с доньей Мануэлой, что я займу там небольшой уголок со своим…
– Сокровищем, – улыбнулся я. – Ты как настоящий дракон. У тебя есть пещера и сокровище.
– А ты, выходит, не настоящий?
Я опешил.
– У тебя же нет пещеры и сокровища, – победно улыбнулась магичка. И моё сердце болезненно сжалось от этой улыбки.
– Пещеры нет, – согласился я. – А сокровище – есть.
У меня есть сокровище. Настоящее. Которым я не хочу ни с кем делиться, которое я хочу беречь и охранять. Рядом с которым я хочу возлегать и испытывать дикое, первобытное счастье, как тот дегенератский Крылатый возле озера. И если я его потеряю, мне останется только как ему, в омут головой.
Хотя драконы не умеют