самого утра на своих разбитых и заваленных трупами позициях — стали отводить свои силы из разбитого фольварка, прикрыв отход дымовой завесой.
— Что происходит, Пауль, черт побери⁉ Почему они отходят? Скорее возмущенно, чем удивленно спросил Бунцель, опустив бинокль.
— Похоже на ловушку, геноссе майор. Русские большие мастера на подобные шутки.
— Думаете контратака?
— Похоже. В русской дивизии танковый полк про штату не считая батальона штурмовых орудий. В бою участвовало не больше батальона. Значит сейчас, они готовят контрудар.
— Проклятье. Только что пришел новый приказ из штаба корпуса. У нас забирают последний резерв, противотанковой батальон майора Гофмана.
— Зачем, геноссе майор? Впереди ближний бой и нам потребуется наращивать огневую поддержку штурмовых групп.
— Русские, ударил во фланг панцер-дивизии Хюнерсдорфа. Надо прикрыть разрыв между нашими флангами немедленно.
Пауль прикинул в голове шансы — их дивизия наступала выстроившись в одну линию, не имея не второго эшелона ни даже пары резервных батальонов. Если русские чуть надавят — то остановить их мы не сможем…
— Они отступают, отступают…Фольварк оставлен!
— Крюгер, выдвигайтесь вперед с разведкой. Я не хочу попасть в засаду…
* * *
Взяв с собой два «Леопарда» из полковой штабной роты, пару штурмовых орудий и спешенный взвод гренадер, Крюгер, приблизился к фольварку, на деле оказавшимся маслобойным производством. Просто по прихоти хозяина, архитектура фабрики была один в один позаимствована у прусских юнкерских поместий. В России еще и не такое увидишь. Несмотря на полный разгром внутри, несколько брошенных искалеченных орудий и горы пустых снарядных ящиков и окровавленных бинтов — никаких признаков засады обнаружено не было. Артиллерийский обстрел угас, стороны явно взяли короткую передышку. Заняв «шверпункт» и расположив пехоту и танки за строениями, Крюгер радировал в штаб, что можно выдвигаться вперед.
Вдруг один из гренадер, длинный и тощий ефрейтор, подошел к нему и сказал.
— Геноссе гауптман. Почва вибрирует…
Крюгер, посмотрел на солдата и стоящего рядом фельдфебеля.
— Что он говорит, Шолль?
— Говори яснее, Панцигер!!! Заорал фельдфебель. Геноссе гауптман, тебя не понимает.
Ефрейтор вздохнул и поправив весящий на шее штурмгевер повторил.
— Весь двор фольварка, засыпан песком. Я по молодости в карьере работал. Так вот когда самосвал «Либхерр» идет по дороге с грузом — почва, особенно песчаная вибрирует. Геноссе гауптман, сюда движется что то очень тяжелое.
Фельдфебель открыл было рот, что бы снова заорать, на подчиненного, но Крюгер, жестом остановил его.
— Покажите мне, ефрейтор, где это.
— Вот там, геноссе гауптман. Возле гаража. Смотрите…
Пауль присмотрелся к песчинкам, которые чуть подрагивали и для верности даже запустил в мелкий рыжий песок пальцы. Так и есть, вибрация. Что это может быть? Колонна танков….ну нет, если бы с пары километров, то да, но рева танковых дизелей не слышно…Если идет танковый полк в сотню машин, то рев слышно издалека без всякой вибрации. Неужели…
— Фельдфебель Шолль! Мне нужно подняться на возвышенность.
Шолль огляделся.
— Если только на элеватор, но я бы не советовал…Русские наверняка начнут стрелять, если вас засекут.
— Достаньте веревки и дайте мне пару солдат покрепче и посообразительнее.
Залезть на стену полуразрушенного воздушными торпедами элеватора, было сложно но все же Пауль справился. Оседлав кусок бетонной стены и взявшись за торчащую арматуру, Крюгер стал обшаривать биноклем, открывшуюся перед ним панораму.
— Бог ты мой! Вскрикнул Пауль когда наконец навел резкость.
Южнее дымящегося и побитого поселка Поташня, в степи, насколько хватало глаз, разворачивались в боевой порядок русские танки. Не батальон и не полк, явно больше. Проклятые газотурбинные «пфайферы»(3), мрачный ужас зимних боев под Киевом и Брянском, где Паулю, чудом удалось выжить. Ругая на себя, что не взял с собой радиостанцию и обдирая руки о торчащую арматуру гауптман Крюгер стал спускаться вниз, моля Бога, что бы успеть сообщить….
1. Langarmig- (нем.) Длиннорукий — штурмовая самоходка СО-122/65 «Тур» на шасси устаревшего танка СТ-65.
2. ХВТ- Холека — Владимирова Танковый Крупнокалиберный пулемет 15 мм. Самый мощный пулемет Второй Мировой
3. «Свистун», он же «Самовар» жарг. прозвище танка БТ-80 среди солдат Фольксвера за характерный звук работы газотурбинного двигателя.
Глава 26
Направление на Ободовку. Операция «Festung». День седьмой. 17 июля 2007 года.
— Еще одна атака, господин полковник, и от первого батальона, останется только пара штабных радистов и писарь…
Майор Филиппов, был абсолютно спокоен и даже не повышал голос. От громких звуков, начинали протестовать многократно поврежденные контузиями барабанные перепонки и накатывала глухота вперемешку с тошнотой…
«Видимо контузило еще раз» зло подумал Сергей, стараясь не заводится. В конце концов в том, что их Украинскую дивизию уже неделю, не снимают с передовой, несмотря на чудовищные потери — нет вины полковника Амельченко. Это приказ сверху, уровня командарма или даже выше. Пора бы уже привыкнуть, что русская пехота, на этой войне — расходный материал. Но материал — стратегический, меняющий ход мировой истории.
Полковник развел руками.
— Ничего не могу поделать, голубчик. Приказ, прежний. Стоять насмерть! Пока не развернется позади нас седьмая Сибирская стрелковая дивизия — есть приказ держать фронт…
— Да было бы кем держать, господин полковник…с трудом сдерживая нецензурную брань, ответил Филиппов. В ротах по тридцать человек не наберется, в бронебойной команде — никого не осталось. В «тяжелой»(1)роте — семнадцать человек и четыре единицы вооружения.
— Сотня уже есть — хорошо. Сколько «драгунов» на ходу?
— Шесть…Но у одного орудие из строя вышло…в ремонт гнать надо…
— Так чего же не гоните…
— Используем как санитарный транспорт. Накладно так, моторесурс гонять, зато раненые живыми до санчасти доезжают.
— Уже что-то…В иных батальонах. ситуация хуже. Вон у Баранова и полсотни с батальона не наберется…
— Господин полковник. Германец — ударит. мы не удержимся. Это я вам говорю, как человек с первого дня воюющий…Люди, на пределе возможностей. Или мы отводим полк на отдых и пополнение — или полк рассыплется…
Амельченко, не выдержал и треснул кулаком по антикварному столу, который таскал за собой в автомобиле интендантской роты.
— Прекратите майор! Есть приказ и вы его выполните! И если бы вы не были полным Георгиевским кавалером….
— Вы бы отдали меня под трибунал? Перебил командира Филиппов
— Нет, Сергей Федорович. Просто усомнился бы в вашей отваге!
Откозыряв, Сергей Филиппов вышел вон из командирского блиндажа, пробираясь извилистыми и неглубокими ходами сообщения на позиции остатков своего 1 стрелецкого батальона. Инженерная рота полка старалась как могла, углубляя позиции экскаватором и насыпая бруствера, Но после прорыва основных двух линий обороны полка, привести в порядок резервную линию, требовалось — время. Которое, вряд ли дадут немецкие панцер-гренадеры.
* * *
— Оборона 29 корпуса, весит на волоске! Голос генерала Улагая, гремел в трубке ЗАС (2)
— Почему вы медлите с основным контрударом, генерал-майор! Ваш демонстрационный отряд, уже погиб, пехота продолжает отступать! Вы понимаете